И я плавлюсь. Обвиваю руками его шею, прижимаюсь всем телом. Целую в ответ со всем накопившимся за день желанием. К черту все страхи и сомнения! Сейчас есть только мы.

Да начнется безумие…

27

Максим

Сладкая истома после бурной ночи медленно отступает, сменяясь тревогой и беспокойством. Я встаю с кровати, стараясь не разбудить посапывающую Машу, и бесшумно выхожу из комнаты. Спускаюсь на первый этаж, завариваю кофе. Привычный ритуал немного успокаивает, но мысли по-прежнему вертятся вокруг вчерашнего разговора с частным детективом.

Никаких следов, никаких новых улик. Кто напал на Олега и подбросил его в наш сад — по-прежнему тайна, покрытая мраком. А это значит, что угроза никуда не делась. И хрен его знает, кто следующий.

Я устало потираю переносицу и отхлебываю обжигающий кофе. Вот же влип так влип! Ладно бы один — тут уж не привыкать отбиваться от всякой швали. Но теперь еще и за Машу сердце болит. Хрупкая, ранимая, совсем не готовая к такому дерьму… Как бы с ней чего не случилось.

Стоп. Я мысленно одергиваю себя. Так нельзя думать. Маша — не фарфоровая кукла, а я — не ее бабуля-опекунша. Она прекрасно знала, на что идет, связываясь со мной. И я не могу, не имею права отгораживать ее от реальности. Моя задача — защитить ее, поддержать. Но не решать за нее.

В этот момент наверху скрипит дверь спальни, и на лестнице появляется заспанная Маша. Я невольно улыбаюсь, глядя на ее помятый вид и спутанные волосы. Надо же, как оно бывает — вроде всего пару дней знакомы, а уже готов сутками пялиться и тупо лыбиться, как школота на выпускном.

— Доброе утро, — хрипло мурлычет Маша и, потягиваясь, спускается в кухню. Подходит ко мне, легонько чмокает в щеку. — О, вижу, ты уже при параде. Деловой человек, ни минуты покоя, да?

Я хмыкаю, притягиваю ее к себе и усаживаю на колени.

— Ага. Дел невпроворот, знаешь ли. Охрана, слежка опять же. Это тебе не это.

Маша прыскает, щелкает меня по носу:

— Скажешь тоже, дон Корлеоне недоделанный. То-то я смотрю, ты прям весь в думах. Неужто плохие новости?

И смотрит так пристально, прямо в душу. А у меня от этого взгляда будто что-то обрывается внутри. Как я могу от нее что-то скрывать? Она ведь тоже в этом по уши, имеет право знать.

Я вздыхаю, прикрываю глаза. Собираюсь с мыслями. А потом максимально кратко и по существу пересказываю ей вчерашний разговор. Маша слушает, не перебивая, закусив губу. И по мере моего рассказа лицо ее становится все мрачнее.

28

Доверили, называется, расследование! Ни одной зацепки, тыкаются как слепые котята. Того гляди, и правда психи из Вертекса до нас доберутся — а эти в ус не дуют. Ну что за бардак, а?

Я вскакиваю с колен Максима и принимаюсь нервно расхаживать по кухне. Внутри все кипит от возмущения и страха. Ладно я — не привыкать, не впервой под ударом. Но Максим! Его-то за что в это втягивать? Он ни в чем не виноват, просто хотел помочь. А теперь из-за меня еще и под прицелом у каких-то отморозков ходит.

— Маш, перестань, — Максим ловит меня за руку, вынуждая остановиться. — Ну что ты себя накручиваешь? Если бы была реальная угроза, мы бы уже знали. Понимаешь?

— Ах да, конечно! — фыркаю я. — Действительно, чего это я. Подумаешь, побили какого-то там Олега почти до смерти. С кем не бывает, правда? Семечки!

— Я этого не говорил, — хмурится Максим. — Просто призываю тебя сохранять спокойствие. В конце концов, мы здесь как раз для того, чтобы переждать. Пока суть да дело — глядишь, уже и улики найдут. Вломят этим гадам как следует.

— А если не найдут? — ершусь я. — Если эти твари и до нас доберутся? Что тогда?

Максим устало потирает виски. Потом притягивает меня к себе, обнимает за плечи.

— Маша, посмотри на меня. Ну пожалуйста.

Я нехотя поднимаю голову, встречаюсь с ним взглядом. В его глазах — решимость пополам с нежностью. И это почему-то одновременно пугает и успокаивает.

— Я не дам тебя в обиду, — твердо говорит он. — Слышишь? Пока я рядом — ни один ублюдок к тебе и на пушечный выстрел не подойдет. Запомни это.

В груди разливается что-то теплое и щемящее. Верю ли я ему? Да. На все сто. Но легче от этого не становится. Наоборот — а вдруг с ним что случится? Вдруг это я его подставлю, навлеку беду?

Я молча утыкаюсь лбом ему в плечо. Обнимаю крепко-крепко.

— Просто будь осторожен, ладно? — бормочу глухо. — Я… Я не вынесу, если с тобой что-то произойдет. Только не по моей вине.

Максим гладит меня по волосам, целует в макушку.

— Буду, милая. Обещаю тебе — буду.

Я киваю, не в силах выдавить ни слова. Ох, Макс… Если бы ты только знал, КАК я хочу тебе верить.

29

Максим

После завтрака мы не сговариваясь решаем прогуляться. В четырех стенах сидеть — только себя накручивать лишний раз. А природа — она и подышать даст, и мысли прочистит. Самое то сейчас.

Маша идет чуть впереди, то и дело оглядываясь на меня через плечо. Улыбается, но как-то невесело. Утренний разговор явно ее зацепил. Да и меня, чего уж там. Одно дело — знать, что за тобой охотятся. И совсем другое — постоянно ждать удара в спину. Гадать, кто из знакомых облажается первым.

Но я стараюсь об этом не думать. Здесь и сейчас главное — Маша. Ее безопасность, ее покой. Ну и мой, чего уж. Потому что рядом с ней я и сам будто оттаиваю. Забываю о делах, тревогах. Дышу полной грудью.

Маша останавливается у кромки озера, задумчиво глядя на водную гладь. Ветер треплет ее волосы, раздувает подол платья. Я залюбовался против воли — какая же она красивая. Сильная, но хрупкая. Смелая, но ранимая. Все контрасты в ней сплелись так причудливо, так маняще.

Тихонько подхожу сзади, обвиваю руками ее талию. Утыкаюсь носом куда-то в затылок, вдыхаю такой родной уже аромат. Маша чуть вздрагивает, но тут же расслабляется. Откидывает голову мне на плечо.

— Красиво здесь, правда? — спрашивает она мечтательно. — Как в сказке. Даже не верится, что где-то рядом творится черт-те что.

Я киваю, крепче прижимая ее к себе. И правда — будто в другое измерение попал. В мирок, где нет места подлости, опасности. Только покой и… счастье? Да, пожалуй. Именно его я и чувствую, когда Маша рядом.

— Эх, остаться бы здесь навсегда, — вздыхает она, поглаживая мои руки. — Чтобы никаких Игнатьевых, никаких угроз. Только мы.

От ее слов что-то больно екает в груди. Знала бы она, как я хочу того же! Сбежать, скрыться ото всех. Начать новую жизнь — простую, честную. Без вранья, подстав и облав в прямом смысле этого слова.

Но я знаю — нельзя. От себя не убежишь. Да и бросить все на полпути — тоже не выход. Слишком много завязано, слишком многое поставлено на карту. И дело даже не в бизнесе. А в людях, которые мне верят. Которые пошли за мной.

— Обязательно будет, Маш, — говорю я, с трудом узнавая собственный голос. — Вот разберемся со всем этим — и будем жить как захотим. Обещаю тебе.

Она молча сжимает мою ладонь. Крепко-крепко, до боли почти. И этот простой жест почему-то говорит больше любых слов. Я знаю — она верит. Несмотря ни на что.

Внезапно у меня в кармане звонит телефон, заставляя нас обоих вздрогнуть. Матерясь сквозь зубы,

Я достаю мобильный и смотрю на экран. Номер не определен. Странно, кого это принесло? Обычно все звонки через секретаря проходят.

— Да? — отвечаю настороженно.

— Максим, ты где пропадаешь? — раздается в трубке знакомый голос Стаса. — Тебя вся контора обыскалась! Олег тут рвет и мечет, грозится…

— Стас, погоди, — обрываю его. — Ты сейчас про что? Какой Олег? Он же в больнице, без сознания почти.

На том конце воцаряется озадаченное молчание. Потом Стас откашливается:

— Э-э-э… Так ты не в курсе, что ли? Он уже третий день как очухался. Всех на уши поднял, тебя требует. Говорит, дело жизни и смерти.

Я чувствую, как земля уходит из-под ног. Что? Олег пришел в себя? Да еще и меня ищет? Это что еще за новости?

— Ладно, понял, — бормочу в трубку. — Сейчас подъеду. Никуда не отпускай его, понял?