– Вы же сами сказали потрогать… – тихо произнёс он.

– Но не грудь же!

– Простите, я вас неправильно понял.

– Да как тут можно было неправильно понять?! – искренне возмутилась Аяка. – Мы же говорили о талии. Вернее, вы намекнули, что я толстая, а уже мне хватило мозгов доказывать вам обратное.

– Нет! Я не имел в виду ничего такого!.. У вас очень тонкая талия.

– Тогда… почему вы сказали, что я не пролезу в окно?..

– Потому что ещё вы очень фигуристая, – ляпнул он и отвернулся.

А вот получив заслуженный комплимент, она не нашлась что ответить. И плевать, что за красивой фигурой стоял усердный подсчёт калорий и утомительные физические тренировки. Аяка только и смогла, что смущённо потупить взор и сесть за рабочий стол, чтобы чем-то занять руки.

– Нет, Шикаяма, объясните мне, пожалуйста. О чём вообще надо было думать, чтобы решить, что я предлагаю потрогать свою грудь? По-вашему, мне настолько не хватает мужского внимания? – риторически ворчала она, дабы чем-то заполнить повисшую тишину в мастерской. – Ёсико, как обычно, зрит в корень. Тут определённо случай, где в тихом омуте черти водятся.

Стоявший рядом стажёр молча протянул ей ножницы, которыми Аяка отрезала нитку.

– Похоже, вы очень непростая личность, Шикаяма. Я смотрела недостаточно глубоко.

– Пожалуйста, присмотритесь ко мне повнимательнее, госпожа Ито, – с тщательно припрятанной, но всё же различимой усмешкой в голосе попросил он. Его эмоции состояли из полутонов, поэтому потребовалось время, чтобы научиться их различать. Но за полторы недели Аяка уже более или менее ориентировалась. Видела, где Шикаяма шутит, когда говорит серьёзно, а что его задевает и расстраивает. И вот сейчас он определённо ёрничал.

Она тут же взметнула на него возмущённый взгляд и напоролась на открытую улыбку. Это была из тех жутко заразных улыбок, когда невозможно не улыбнуться в ответ. Ёсики владела похожей магией, поэтому ей многое сходило с рук. Как бы сильно Аяка ни злилась, стоило той захихикать, и она неизменно капитулировала. Раздражающее свойство. Только второго, обладающего аналогичным талантом, ей не хватало для полного счастья.

– Не улыбайтесь – вам не идёт, – буркнула она, возвращаясь к намётке.

– Правда? А другим девушкам нравилось.

Ей показалось, или он пытался с ней флиртовать?

Аяка кинула на него беглый взгляд, оценивая, как дерзкий мальчишка продолжал на неё смотреть, стоя над душой, а уже в следующую секунду крупно вздрогнула, почувствовав, что уколола указательный палец. Тут же отстранила его от ткани, дабы ненароком не испачкать маркий и сложный в уходе материал, и подняла ладонь, наблюдая за набухающей капелькой крови.

Всё так же не говоря ни слова, Шикаяма обхватил её ладонь горячими пальцами и потянул вверх.

– Нет, даже не думай!.. – воскликнула она, и прежде чем успела добавить, что во рту множество вредоносных микробов, он накрыл ранку бумажной салфеткой и перевёл на неё непонимающий взгляд.

Видимо, ставить Аяку в разные неловкие ситуации – его главный талант.

И, естественно, именно в этот момент в дверь воткнулся ключ и с громким щелчком прокрутился в замке.

– Ваша спасительница вернулась! – с порога воскликнула Ёсико. – А что у вас тут такое интересное происходит? Ая, ты чего так раскраснелась?

– Жарко в мастерской, – сухо бросила она.

– Душновато, – подтвердил Шикаяма, неожиданно придя ей на помощь, убрал салфетку от уже почти целого пальца и отпустил ладонь. В отдельные мгновения просто поражал своей тактичностью. Другой на его месте не прозевал бы шанса позубоскалить начальнице и в то же время покрасоваться перед другой женщиной.

– А что у вас с щекой? Она, кажется, припухла…

– Я упал.

– Шикаяма умеет шокировать чудесами неуклюжести, – глухо пробормотала Аяка.

– Вот оно как, – протянула улыбающаяся Ёсико, продолжая лукаво поглядывать на них с выражением лица: «Так уж и быть, сделаю вид, что поверила вам». – Ая, там твоя мама приехала.

Отложив выкройку, она воткнула иголку в специальную подушечку, поднялась из-за стола и одёрнула юбку. Хотелось верить, что сейчас выглядела так же невозмутимо, как и обычно. Но, видимо, у неё скверно получалось играть в «Между нами ничего не произошло», потому как Ёсико продолжала ржать одними глазами.

Подхватив подругу под локоть, Аяка потянула ту к лестнице и на ходу прошептала на ухо:

– Ты же не ездила ни к каким родителям?

Ответом ей стала расплывшаяся шире улыбка. Кто бы сомневался… Однажды она не удержится и точно что-нибудь сделает с проказливой мартышкой.

Вернувшись в зал, Аяка сразу увидела стоящую к ним спиной скромную фигурку мамы в классическом платье с длинными рукавами-фонариками, подпоясанном на талии и с расширяющейся к полу прямой юбкой. Это тёмно-коричневое платье она сшила ей на прошлый родительский день.

– Мам, зачем вы в такую даль ехали, я всё равно на следующей неделе собиралась к вам заскочить, – Аяка крепко, но нежно обняла её. Они виделись в последний раз почти месяц назад, поэтому она и сама страшно соскучилась. – И опять с тяжёлыми котомками. Сколько раз я просила вас не рвать руки?

– Негоже дочери мать ругать, – мягко пожурила она её и погладила по спине. – Как ты справляешься? У тебя всё хорошо?

– Да, всё хорошо. Есть небольшие проблемы на работе, но всё решаемо. Вам не о чем беспокоиться.

Они разомкнули объятия, и тогда мама впервые заметила Шикаяму, стоящего рядом. Специально подступил так близко, чтобы на него гарантированно обратили внимание?

– Здравствуйте, матушка, – он глубоко склонился перед ней в поклоне.

– Матушка? – удивлённо переспросила она, смотря на Аяку.

– Это наш новый работник, портной первой категории Шикаяма Джун. И он с лёгкой причудой, не обращайте внимание.

– Какой шустрый, Шикаяма, одобряю, – хихикнула Ёсико, а поймав на себе острый взгляд, попыталась скалиться не так открыто.

– Он пока проходит стажировку у нас. Но есть все шансы, что в ближайшем будущем войдёт в постоянный состав работников ателье. И как видите, эти двое очень быстро спелись.

– Рада наблюдать, что у вас такая приятная, дружеская атмосфера в коллективе, – с тёплой улыбкой отметила мама и наклонилась к котомке, чтобы развязать узелок. – Чем ты питаешься? Снова одними баклажанами, латуком и сельдереем?

Хоть и не стоило от неё ожидать, что она поднимется на второй этаж и станет проверять содержимое холодильника. Но всё же и врать не хотелось. Поэтому Аяка виновато склонила голову, готовясь выслушать заслуженную порцию родительских наставлений.

– И что мне с тобой делать?.. Покупай хотя бы пару раз в неделю соевый творог, чтобы у тебя не было дефицита белка. И не ленись готовить фасоль и чечевицу. На завтрак обязательно ешь авокадо. И чаще себя балуй бататом, хорошо?

– Хорошо, мама.

– Я тут сделала творог из нутовой муки. Постарайся съесть его за неделю. А ещё я принесла твои любимые маринованные сливы, дайкон и корень лотоса. Битые огурцы тоже съешь побыстрее, – мама вытащила и отставила квадратный контейнер с розовой крышкой в сторону. – А вот это для милой Ёсико.

– Ой, не стоило, тётушка Ито!

– Всё в порядке, я всего лишь навялила немного бананов на досуге. Это небольшая благодарность за то, что ты продолжаешь заботиться от моей Аяке, – улыбнулась она и ласково посмотрела на Шикаяму. – Могу узнать, какого вы подвида?

– Я – благородный олень, – тут же ответил он, показательно раздувшись в груди, будто пытался произвести впечатление. И всё-таки фамилия оказалась говорящей.

– О, так вы с нами одного вида, – её глаза заблестели восторгом и робкой надеждой. – А сколько вам лет?

– Семьдесят один год.

– Какая жалость, – тихо прокомментировала мама и тут же добавила в полный голос: – В следующий раз подготовлю угощение и для вас, господин Шикаяма.