– Пожалуйста, будь помягче с нашим стажёром, – попросила Ёсико уже на выходе из гардеробной. – Не пытайся его съесть, дав в качестве проверочного задания пошить комплект из шёлка.

– Да я и не собиралась, – соврала она, не моргнув и глазом. Как раз именно шёлком и вознамерилась его проверить: быстро и качественно. Но теперь придётся придумать иной способ.

При их появлении в общем зале Шикаяма Джун подскочил с диванчика и уставился на неё каким-то чрезмерно взволнованным взглядом. На секунду отвлёкся на шаловливо помахавшую ему Ёсико и снова вернулся к ней глазами.

– Господин Шикаяма, пройдёмте в мастерскую для проведения собеседования.

Кончики пальцев пробежались по висящим перед лицом тканям. Но прекрасно помня об обещании подруге, проигнорировали тонкий шифон и нежнейший атлас. Раз нельзя в открытую брать шёлк, то придётся парню проходить боевое крещение со струящимся бархатом.

– Думаю, вот этот материал подойдёт для пробного задания, – с мягкой улыбкой она указала на изумрудную ткань и шутливо приподняла брови, подметив вспыхнувшее негодование на лице Ёсико.

Впрочем, та тоже не осталась в стороне и любезно подсунула стажёру лекала самого простого в исполнении комплекта белья. Так старалась ради него, а он даже спасибо ей не кинул. Практически и не смотрел в её сторону. Интересно, что у него за подвид? Говорящая фамилия или доставшаяся в наследство от далёкого предка, не имеющего отношения к нынешнему положению дел?

Без лишних слов Шикаяма достал из сумки кожаный пенал в виде свёртка. Развернул его и продемонстрировал им приличный набор инструментов: ножницы для ткани были в идеальном состоянии, только недавно профессионально заточенные и вычищенные. Притом раскройные ножницы он приобрёл не абы какие, а от известного чинцийского бренда – такие стоили как крыло самолёта.

Пришлось сделать мысленную пометку, что Шикаяма как минимум понимал важность сохранения своего главного рабочего инструмента в приличном состоянии. У них уже случались прецеденты, когда горемычные стажёры на собеседовании их портновскими ножницами резала картон, а потом делали удивлённо оскорблённые глаза, заслуженно получив резкое замечание. И как показывал дальнейший опыт, ничего путёвого из них вылепить всё равно не получалось. Эти сотрудники предсказуемо возмущались из-за чересчур высоких, по их мнению, требований, увольнялись меньше, чем через неделю, и, уходя, громко хлопали дверью.

В дальнейшем Шикаяма прекрасно рассчитал расход ткани и отрезал кусок с запасом. Аяка бы использовала меньше, так как умела работать впритык по затратам. Но нужно время, чтобы прийти к такому мастерству, поэтому она благоразумно закрыла на сей момент глаза. У него ещё будет возможность набить руку. Гораздо хуже, когда портной чрезмерно в себе уверен, а в процессе не может уместиться на том куске, что приобрёл.

Нитки он подбирал, прикладывая те к ткани. В результате отложил катушку на один тон темнее. Понимание подобных мелочей выдавали в нём прилежного ученика, который на занятиях, очевидно, впитывал информацию как губка, а не витал в облаках. Либо уже успел где-то практиковаться.

А затем Шикаяма поразил своим дотошным отношением, поскольку не чурался тратить время на смётывание. Скалывание булавками не давало такой точности, как намётка, особенно когда речь шла о работе со скользящими тканями. Соискатели неизменно на этом этапе терпели крах из-за собственной лени. Единицы утруждали себя настолько кропотливым делом. А затем хлопали ресницами, потому как всё съехало вкривь и вкось, и снова обвиняли её. Якобы она дала слишком сложное тестовое задание.

Однако делал это Шикаяма очень долго. Смётывал мелкими и частыми стежками, ещё и в два ряда. Он постоянно отвлекался, чтобы расправить и натянуть ткань или вдеть новую короткую нитку в иголку. Педантичный, но очень уж медленный.

За полчаса Аяка успела изучить все запасы ткани в ателье, пошушукаться с подругой и в конце усесться в гостевое кресло. От безделья начала его разглядывать. Понять, чем Шикаяма приглянулся Ёсико, оказалось несложно: высокая и тонкая переносица, натуральные каштановые волосы, острый подбородок, светло-карие глаза с двойным веком. Типичный метис. Метисы словно специально стремились вобрать в себя всё самое лучшее от родителей разных рас: пропорциональное телосложение и высокий рост от саларунца, а густоту волос и разрез глаз от шемуанца.

– Можно примерить? – спросил у неё Шикаяма, держа в руках смётанные чашечки лифа.

– В смысле, вы на мне хотите их примерить? – оторопело уточнила Аяка.

– Если это приемлемо…

– У вас сзади стоит манекен, используйте его для примерки.

– Извините, – тихо выпалил он и развернулся в указанном направлении.

Подозрительно сощурив глаза, Ёсико поочерёдно скользила по их лицам задумчивым взглядом. Закивала каким-то своим наверняка безумным умозаключениям и растянула губы в коварной улыбке. В прошлый раз подруга смотрела на неё с таким выражением лица, когда решила, что им необходимо полетать с парашютом. И самое пугающее, что и в этом она добилась своего!..

– Даже не думай, – беззвучно произнесла Аяка одними губами.

И конечно же, улыбка Ёсико стала шире. Она показала ей кончик языка и обратилась звонким голосочком к стажёру:

– Господин Шикаяма, расскажите о себе.

– Так, рассказать о себе…

– Можете кратенько пробежаться по биографии. Где учились, где работали.

– В двадцать седьмом году закончил с отличием Шемуанский Институт Дизайна, кафедра проектирования и художественного оформления текстильных изделий. На защите диплома получил несколько предложений о работе и устроился в модный дом «Гохэй», где проработал неполных десять лет. Потом пробовал себя в разных ателье, но надолго нигде не задерживался. За двадцать пять лет приобрёл и отточил навыки в снятии мерок и корректировке изделия по фигуре, в дизайнерском консультировании по стилю, в работе на разном швейном оборудовании, а также влажной и тепловой обработке изделий из деликатных материалов.

– Почему не задерживались на прошлых местах работы? – уточнила Аяка, стоило наступить небольшой паузе.

– Я хотел учиться чему-то новому, а в тех местах всё быстро скатывалось в рутину с однообразными заданиями по ремонту одежды, – Шикаяма уселся за машинку и стал прострачивать детали. – Иногда месяцами менял фурнитуру да подшивал штанины.

– А у нас, думаете, работа будет кардинально отличаться? Мы тоже много ремонтом занимаемся. Нижнее бельё аналогично рвётся, как и пуговки на кофточках, и оборотни не хотят новую вещь покупать из-за небольшого дефекта, который можно достаточно легко и быстро устранить.

– Конечно, я это понимаю.

– Тогда почему вы хотите работать именно у нас?

– Я слежу за успехами вашего ателье с первых дней открытия, – смущённо ответил он и перешёл к гладильной доске. Аккуратно разутюжил швы, используя подложку, и на расстоянии где-то в десять сантиметров обработал паром лицевую сторону. – Честно говоря, меня очень привлекают ваши идеи. Они свежие, яркие и главное ни на что не похожие. Я видел все ваши коллекции и считаю, что многому могу у вас научиться.

Каков лизоблюд. Аяка почти поверила в искренность его восхищения. Прямо талант к тому, чтобы влезать в некоторые интимные места без мыла.

– Тогда почему же вы не пришли к нам раньше? Мы уже как три года существуем. И последний год активно ищем новых работников.

– Я хотел поднабраться опыта.

– Но вы же и у нас собрались учиться.

– Да, но это другое… не хочу ударить лицом в грязь… перед вами.

Она подпёрла кулаком подбородок и покачала на ноге сланцем, сверля пристальным взглядом коротко подстриженный затылок. Что-то в этом парне её напрягало. Но что именно никак не получалось нащупать. Какой-то подозрительно идеальный из него сотрудник выходил. Даже на стандартные вопросы отвечал как по методичке.