родословная Амиры, сокращённый вариант схемки Валентина + дополнительные пояснения)

* белые кружочки - сыновья, красные (за исключением Валентина, его обозначила красным как одного из прародителей) - девочки.

* чёрная точка внутри - активный Дар альеззы, девочки способны к обороту и их Дар просыпался в 10 лет, как у Амиры. Такие кружки Валентин перечеркивал, поскольку они НЕ могли наследовать его Силу.

* две точки внутри - две Тени, магический наследник.

ВАЖНО!!! Амира НЕ может стать вампиром, НО может получить власть над амулетами и с помощью Валентина оживить источник магии вампиров и помочь кланам выгадать время до появления в роду Амиры магического наследника.

– Сейчас мало что изменилось, – прошептала, и тут же прикусила язык, почувствовав, как напрягся Рамон. Он и Дари всячески помогали мне, хотя я не только была презренной «мышью», но и знатно напакостила им. – Прости… я не имела в виду всех, – добавила, обратившись к дракону, – но…

– Понимаю, – ответил Рамон, ободряюще сжав мои плечи. – Валентин…

– Тайса сохранила ребёнка, – тут же продолжил вампир, – Дети Тумана тайно поддерживали её, а после – и саму Летицию. В отличие от Тайсы, твоя мать родилась со спящим Даром многоликой и могла получить обе Тени…

– Я не совсем понимаю, о каких Тенях речь, – прервала духа, – это часть Дара или…

– Осколок Искры бога-прародителя, – пояснил Валентин, – вместилище его способностей и тайных знаний. В отличие от артефактов Тень частично живая, она может помогать новому хозяину, учить его обращаться с Силой, защищать…

– Как фамильяр? – догадалась.

– Не совсем, – покачал головой Валентин, – скорее, её можно сравнить со старшим духом-хранителем рода, вобравшим мудрость и Силу предков.

Коммуникатор Рамона неожиданно пискнул. Бегло прочитав сообщение, Рамон напомнил, что до бала осталось совсем немного времени и пора собираться.

– До какого бала? – насторожился вампир.

– Потом, это ждёт. Закончи рассказ, – ответил дракон, пряча связное устройство.

– Ну, про то отказ Летты принять Тени вы уже знаете, как о и причинах её решения, – вздохнул Валентин, – после этого я начал стремительно терять магию и уже не мог полноценно скрывать её от разведчиков Кровавого рассвета. Остальные дети Тумана также начали слабнуть, но всё равно, как могли оберегали её. И всё же инкубы придумали, как обыграть нас. Зная о том, что Рубиновое пламя блокирует нашу магию, они вначале спровоцировали прорыв дикой нечисти, а затем воздействовали на командира инквизиции Змеиным флёром, взяв его под полный контроль и заставив отдать приказ о применении рубинового Пламени в черте города.

– Подожди! – встрепенулся Рамон. – Если у тебя есть доказательства ментального воздействия…

– В том-то и дело, что уже нет! – с горечью воскликнул Валентин. – Я потерял большую часть силы и оказался привязанным к любимой вещи Амиры, новой потенциальной наследницы. Когда начался пожар, Летта и Томас были в мастерской, я не смог прийти им на помощь, но защитил Амиру от огня, отдав оставшуюся силу. А после мне хватило магии лишь на то, чтобы засечь воздействие…

– Тот инквизитор был в доме? – в голосе Рамона проскользнула неприкрытая ярость.

– Да, он хотел убить и девочку. Но едва приблизился, я воспользовался силой гребня, чтобы разорвать ментальное воздействие, и внушил ему, что ребёнка нужно не только спасти любой ценой, но и сохранить его личные вещи.

Бездна… по щекам ручьями хлынули слёзы. Эмоции накрывали с головой, но сильней всего была дикая, кипучая ярость и ненависть к Сорелю, и другим предателям-мятежникам.

Решено! Уничтожу! Отомщу! Найду способ…

Рамон нежно притянул меня к себе, обнимая, и утирая слёзы. В другое время, я бы ужасно смутилась, но сейчас отстраняться не хотелось, близость дракона успокаивала и помогала не сорваться в истерику.

– А потом я впал в глубокий сон и пробудился уже в каком-то хранилище или сокровищнице… – растерянно добавил дух, никак не прокомментировав наши с генералом объятия.

– В хранилище банка, – кивнула, переводя дыхание.

Рассказ вампира опустошил меня, вскрыв старые раны. Я словно заново пережила ту жуткую ночь, взирая на страшные события безмолвным призраком, знающим, чем всё закончится, но не способным ничего изменить.

Было горько и тягостно на душе. Хотелось забиться в самый дальний угол, где меня никто не увидит, и разрыдаться, дав волю эмоциям. Утопить давящую боль в солёных реках слез, но я понимала, легче от этого не станет.

Родителей не вернуть, а если сейчас раскисну, выдам себя на балу и упущу возможность отомстить Сорелю. Нельзя показывать, что я освободила Валентина и узнала правду!

– И как я оказался в банке? – нетерпеливо уточнил вампир.

– При поступлении в школу иллюзий все альеззы сдают личные вещи, поэтому ты провёл в сейфе больше девяти лет, – пояснила, едва подавив нервный смешок. Не каждый мог похвастаться, что отдал на хранение вампирского князя. – Мы только сегодня сумели вытащить тебя и забрать остальные вещи.

Глаза духа округлились от шока и возмущения, но на помощь пришёл Рамон:

– Защита в «Догран и сыновья» лучшая в империи, выкрасть тебя оттуда было нереально, как и заставить Амиру забрать вещи досрочно. До окончания обучения за аренду ячейки платила МШИ, так что с учётом того, какую охоту на твоих потомков открыли инкубы, нам это сыграло на руку.

– Догран… змей подгорный, – взгляд вампира потеплел, – помню его и эту защиту. Она надёжнее, чем в имперской сокровищнице.

– Думаешь? – удивился Дари.

– Уверен, – фыркнул дух, – я лично консультировал его и помогал тестировать сигнальную цепь, хотя хранилище сразу не признал. Гном хорошо его доработал. А императорскую сокровищницу я ограбил на спор с Моник, – с гордостью добавил, – там есть лазейки, особенно для неупокоенных. Впрочем, должен признать, из дворца украденное всё равно не вынести. Вторая линия защиты мощнее и сокровища возвращаются обратно.

Посмертная активность прадедушки поражала, но ещё больше удивили понимающие взгляды, которыми обменялись Дари с Рамоном. Словно слова вампира подтвердили какую-то важную догадку…

– После смерти Моник в сокровищнице недосчитались нескольких ценнейших амулетов, – пояснил генерал, заметив мой интерес, – проанализировав все уровни защиты, мы с Дари также пришли к выводу, что незаметно вынести их из дворца мог только член императорской семьи.

– При этом, украсть он их не мог, а только получить в дар от законного хозяина, – добавил дракон, – поскольку пропавшие артефакты принадлежали лично Моник, мы сопоставили имеющиеся данные и пришли к выводу, что Летиция была бастардом Юджина. Императрица знала об этом, поэтому и отдала ей амулеты.

– И вас не удивило, что она подарила столь ценные вещи ей, а не родному сыну?! – опешила от услышанного.

Почему они не сказали мне об этом до посещения банка я понимала. Новости шокирующие, и до вылазки информация могла сыграть против меня. Зная правду, я бы не смогла настолько достоверно отыграть свою роль. Но всё же рассказ Валентина, как и признание генерала, не только пролили свет на многие события, но и породили лавину вопросов.

– Моник – очень дальняя родственница Алэйн по линии Роана, – пояснил генерал, указав на фантомную схему Валентина, – она не владела Даром многоликой, но активно боролась за права альезз.

– Цепи Многоликой - артефакт, из-за пропажи которого после смерти императрицы разразился грандиозный скандал, изначально он был создан для альезз с нестабильным или слишком мощным Даром, – продолжил за него Дари, – с его помощью более сильная и опытная многоликая временно брала под контроль чужой оборот, помогая ослабленной мышке привыкнуть к новой Силе. На протяжении веков артефакт использовали лишь для этого. Так было до тех пор, пока одна альезза не примкнула к мятежным тёмным эльфам и не использовала Силу для убийства Ларса Мигарди, семнадцатого императора солнечных эльфов.