– Ты сказал, что инициированные альеззы выпадают из цепочки магического наследования, – напомнила, – но ведь я…
– Последний раз ритуал Хрустального тумана проводили 497 лет назад, – перебил меня Валентин, – у нас осталось три года, чтобы повторить его. Если не успеем, клан начнёт вымирать.
– Но…
– Ты моя единственная наследница и надежда провести упрощённый ритуал, чтобы выгадать время, – продолжил Валентин, – из-за отказа Летты клан и так начал слабеть, а она сама потеряла защиту Рода. Поэтому я и не смог прийти на помощь, когда… – вампир запнулся, и от жуткой догадки меня пробрал озноб.
Неужели, в гибели родителей виноват не несчастный случай?
– Валентин, ты знаешь, что произошло на самом деле? – я пыталась быть сильной, но голос всё равно предательски дрогнул. Сколько себя помню, верила, что сиротой меня сделали пожар и роковая случайность, и лишь сейчас тьма недомолвок начала рассеиваться, обнажая жуткую правду.
– Твоих родителей убили агенты Кровавого рассвета, – синие глаза Валентина потемнели от гнева, став практически чёрными, – это инкубы-мятежники, не признающие перемирие, которое Сыновья Ночи заключили с вампирами после поражения в войне Семи лун. Уже больше тысячи лет они тайно охотятся на наших с Алэйн магических наследников. До этого мне удавалось противостоять им, но отказ Летиции лишил меня большей части Силы и… – дух горестно вздохнул.
Я чувствовала его боль. Неподдельную, разрывающую душу на части, и насквозь пропитанную застарелой яростью. Он жаждал отмщения и… я готова была вступить на этот путь вместе с ним.
– Сорель… – прошептала едва слышно, но меня всё равно услышали.
– Мы с Моник подозревали, что его завербовал Кровавый рассвет, – кивнул Валентин, – императрица даже винила Сореля в смерти Гредхолла, только доказательств так и не нашли.
Вот же гад неуловимый!
– Я правильно понимаю, что он и на тебя нацелился? – в голосе вампира проскользнули рычащие нотки, а незаметные до этого клыки удлинились, став похожими на белоснежные иглы.
– Да, – вместо меня ответил мрачный как грозовая туча Рамон, – позже расскажу всё подробно. Давай закончим с твоими новостями.
– Ты прав, – вампир перевёл взгляд на меня, – Амира, тебе известно, из-за чего началась война между вампирами и инкубами?
– Слышала, что во всём виноват владыка Ночного клана, похитивший истинную пару князя вампиров. Но подробностей не знаю.
Война Семи лун вошла в историю как самая жуткая и жестокая резня всех времён. За семь месяцев Дети тумана и Сыновья Ночи практически уничтожили друг друга и, если бы не вмешался Себастьян Терига, тогдашний император, дело могло закончиться гибелью обоих рас.
Большинство хроник старательно обходили этот конфликт из-за его чудовищной жестокости, поэтому в МШИ его проходили вкратце, не углубляясь в детали.
– Подробностей тебе лучше и не знать, тёмное было время… Надеюсь, оно никогда не повторится, – на лицо Валентина набежала тень, – если вкратце, Диего Орвэль – владыка Сыновей ночи, действительно выкрал истинную вампирского князя. При попытке сбежать от инкубов девушка погибла и началась война Семи лун. Она продлилась ровно семь полнолуний, и в ходе сражений погибла треть всех вампиров и больше половины Сыновей ночи.
От услышанного в комнате воцарилась звенящая тишина и будто повеяло могильным холодом. Масштабы трагедии не укладывались в голове, но ещё больше ужасало, что кто-то мечтал повторить подобное…
– Переломный момент наступил, когда дети Тумана создали первые амулеты из Сумеречной рябины, полностью блокирующие гипнотический флёр инкубов и лишающие их способности регенерировать, – продолжил Валентин, – Сыновья ночи оказались на грани уничтожения, и чтобы остановить бессмысленную вражду инкубы сами убили Диего и принесли вампирам его голову, а после предложили заключить Вечный мир.
– Только во время сражений кланы настолько озлобились, что поначалу не хотели останавливаться, – добавил Дари, – и тогда вмешался Себастьян Терига. Император сумел загнать вампиров за один стол переговоров с инкубами, и скрепил договор своей магией.
– Я тоже выступал за мир, – с грустью произнёс Валентин, – если бы только знал…
– Среди инкубов много достойных магов, они не заслуживали полного уничтожения, – на помощь пришёл Рамон. – Ты всё сделал правильно, Валентин. Сейчас мятежники в меньшинстве и вне закона, сами Сыновья ночи презирают и ненавидят их…
– Но всё равно находятся те, кто тайно переходит на сторону Кровавого рассвета, – зло прошипел вампир. – Они как чумные крысы…
Терзания Валентина я понимала. Никто, имея сердце и честь, не смог бы взять на себя ответственность за уничтожение целой расы. Я бы тоже подписала мир, но из-за мятежников Вечный договор находится под угрозой и над кланами навис топор новой войны.
– Как предатели обходят клятву крови? – спросила, вспомнив подробности мирного соглашения. – Если не ошибаюсь, после смерти Диего Орвэля император заставил князя вампиров и нового владыку инкубов скрепить договор кровью, и их обещание должно распространяться на всех Детей Тумана и Сыновей Ночи.
– Позже в клятве обнаружилось несколько лазеек, – вздохнул Валентин, – на полукровок и несовершеннолетних магов она действует слабее, поэтому адепты Кровавого рассвета в основном набирают нечистокровных инкубов или вербуют новых агентов ещё детьми, а после запечатывают их клятву с помощью специального ритуала.
– Сорель – чистокровный инкуб, – задумчиво протянула. – И достаточно древний…
Хоть советник и выглядел максимум на тридцать, его возраст приближался к тысячелетней отметке. Он застал ещё нестабильные, шаткие времена после перемирия, когда ненависть между Сыновьями Ночи и Детьми Тумана была ещё особенно сильна.
– Он невероятно опасен, – продолжил Валентин, – я уверен, что Сорель не просто связан с мятежниками, а стоит во главе Кровавого рассвета. Но его изворотливость и осторожность поражает. Мы с Моник тщательно искали улики, и ничего не нашли! А без доказательств сместить его с должности советника не представлялось возможным.
Как и сейчас…
Проклятый инкуб всё просчитал. Его светская репутация безупречна, он обладает властью и колоссальными связями. Кроме этого, завербовал союзников практически во всех Орденах империи, имеющих вес и голос в Верховном Совете, и по сей день старательно поддерживает образ идеального «слуги государства».
О его тёмной стороне знали или догадывались немногие. Да и те, похоже, либо переходили на его сторону, либо отправлялись к праотцам в Нижний мир, не успев никому ничего рассказать. И как бороться с этой тварью я пока не представляла…
– Расскажи о моих родителях и… – запнулась, не справившись с нахлынувшими эмоциями. Было очень больно, но я хотела знать правду.
– Амира… – Рамон в миг оказался рядом, осторожно обнимая за плечи.
– Всё в порядке, – выдохнула, подняв взгляд на Валентина. – Ты сказал, что моим дедушкой был брат императора.
– Юджин Валрейн, – кивнул вампир, – они с Тайсой Ликорией, твоей бабушкой, были истинной парой, но из-за нестабильной ситуации не спешили афишировать отношения. Империя находилась на грани войны с королевством тёмных эльфов, и на членов императорской семьи обрушивалось покушение за покушением. Юджин хотел уберечь любимую, поэтому они обвенчались тайно в храме Предков, а через три месяца после этого он погиб, попав в засаду тёмных.
Глаза вновь защипало от слёз. Старшего брата предыдущего императора считали героем и легендой. Он отказался от титула ради карьеры инквизитора и возможности защищать рубежи вместе с обычными солдатами. Как жаль, что такой благородный и смелый мужчина погиб, а падаль, подобная Сорелю, живёт и процветает, продолжая плести свои козни!
– Когда Юджин умер, Тайса была на втором месяце беременности, – продолжил Валентин, – я и остальные вампиры оберегали её…
– Бабушка была альеззой? – спросила, утерев слёзы.
– Да, её мощный Дар многоликой пробудился в десять лет, – подтвердил Валентин, – это было ещё одной причиной, по которой они с Юджином не афишировали отношения. Не знаю, как сейчас, но тогда к альеззам относились… мягко говоря, не очень хорошо. И если бы о связи Тайсы с братом императора стало известно, её могли обвинить в том, что она подделала татуировки.
