– Разве это произойдет не на балу? – нахмурился Гест.

– Возможно, когда Скала вернется из Лабиринта, – сказал Сигмунд. – И нам пора на подготовку, к загонам.

– На какую подготовку? – подозрительно спросила я.

– На подготовку к соревнованиям в Лабиринте.

Лица парней стали какими-то виноватыми, и я тут же просекла:

– Меня вам приказали не звать.

– Тренировка на байлангах, – извиняющимся тоном сказал Эйнар.

На этом мы распрощались, и парни поспешили к загонам. Они и раньше улетали на тренировки с байлангами. Но сегодня мне первый раз было ужасно обидно, что меня не взяли. Дались мне эти соревнования… Так хочется быть наравне со всеми! 

Чтобы отвлечься от этих мыслей, я решительно направилась к учебному корпусу. Было у меня там еще одно дело. 

Магистр Бакке плавил скорлупу трихвостов вместе с фигловой солью. На горелку старик водрузил плоское блюдо. И теперь непрерывно помешивал скорлупу и розовые крупинки, помогая им превратиться в однородную массу. Стоило мне появиться на пороге лаборатории, как старик махнул рукой:

– Живая? Садись.

Я послушно упала на стул и хитро произнесла:

– Живая. А у меня для вас кое-что есть.

Бакке  вопросительно посмотрел на меня, не переставая мешать. Но Щипцы дрогнули в его руке, когда я торжественно извлекла из-за пазухи два клыка каменного змея. Затем он расплылся в улыбке и пробурчал:

– Добыла таки… Умница. Никогда такого ровного спила не видел. 

Мистивир довольно завибрировал у меня на поясе. 

Затем Бакке заговорщицким шепотом произнес:

– А тебе не кажется, что половина трофея – это слишком большая плата?

От такой наглости я едва со стула не упала.

– Ничего не знаю. Половина вам, половина мне. В противном случае ищите другого придурка, который полезет в пасть к этим змеям.

Старик тут же пошел на попятный и добродушно усмехнулся:

– Половина так половина, добытчица. Говорят, твоя последняя миссия оказалась довольно опасной. Хорошо, что с тобой был Вестейн.

Я поддакнула, но рассказывать ничего не хотелось. Да и алхимик смотрел на меня как-то странно. К счастью, в этот момент он продолжил:

– Знаешь, раз уж ты принесла мне такой ценный трофей… И учитывая твои несомненные таланты в алхимии… Я тут для тебя кое-что интересное нашел.

Старик вручил мне щипцы, а сам ушел в соседнюю каморку. Мне оставалось только ждать его, мешать розоватую массу и умирать от любопытства.

Глава 3. Подарок алхимика

К тому времени, как старик вернулся, розоватая масса стала тягучей, словно карамель. Бакке внимательно наблюдал за тем, как я формирую из нее ровную дорожку, которую будет удобно ломать на части, а затем помог снять блюдо с огня. Горелку он погасил щелчком старческих пальцев. И с хитрой улыбкой протянул мне плоскую квадратную шкатулку.

Я озадаченно посмотрела на алхимика, но подарок приняла. Его слова про мой талант в алхимии наводили на мысль, что мне презентуют раритетный учебник или какой-нибудь редкий ингредиент для снадобий. А здесь что? Напоминает шкатулку для украшений.

Ожидая увидеть что-то вроде колье, я медленно подняла крышку. Но на черном бархате лежало кольцо. Я вытаращила глаза, а Бакке мерзко захихикал. Пока я рассматривала серебристый ободок с вкраплениями мелких черных камней, он сказал:

– Ты что, от неудачного замужества сюда сбежала? Я же не обручальное тебе дарю, а просто так. Где восторг?

Я осторожно поставила шкатулку на стол и спросила:

– Почему мне?

Подарок вызывал странный трепет внутри, и брать его я не спешила. 

– Так, – отмахнулся Бакке. – Ностальгия. Похожа ты на одну прекрасную даму из времен моей молодости. 

– Что за дама? – заинтересовалась я. – Невеста? Кто она?

Старик смерил меня оценивающим взглядом, а затем многозначительно изрек:

– Любовь моей юности. Она давно умерла.

Я испытала легкое разочарование. 

– А дети у нее были? – подозрительно спросила я. – Почему им не отдадите?

– Нет никого, – буркнул старик. – Бери, а то выброшу. 

Я решилась и надела кольцо на палец. Легкое покалывание удивило меня.

– Это артефакт? – спросила я, разглядывая черные камни.

Бакке пожал плечами:

– Возможно, есть какая-то родовая магия. Для тебя это просто кольцо. 

Благодарила я довольно сдержанно. Не могла понять, как отнестись к подарку. И решила предпринять еще одну попытку хоть что-то выведать о предыдущей владелице кольца:

– А как ее звали?

Старик покачал головой:

– Это из тех грехов молодости, о которых не рассказывают.

– А вдруг она моя родственница? – попыталась настоять я.

– Исключено, – твердо сказал алхимик. – Поверь, такого быть не может. Но мне и правда интересно, кто из стражей так хорошо погулял на Западе пару поколений назад. В тебе чувствуется старая кровь.

Пришлось отступиться, хотя его ответ совершенно ничего не прояснил. Но в этот момент старик прищурился и сказал:

– Надеюсь, мой подарок тебя на грехи молодости не сподвигнет.

– В каком смысле? – не поняла я. 

– Ну… – многозначительно ответил он. – Вокруг тебя пятнадцать крепких парней, весь цвет аристократии Севера, носители древней магии, которая позволяет связать свою жизнь с байлангом. Таких с каждым годом остается все меньше. Да и не только они. Чье-то ледяное сердечко, кажется, начинает оттаивать, хе-хе-хе…

От таких намеков я сначала потеряла дар речи. А затем “вспомнила” о срочном деле и вылетела из лаборатории, как ошпаренная. Не знаю, что там насчет чьего-то “ледяного сердечка”, но в тот момент таяло мое.

И стоило мне только подумать о кураторе, как я тут же наткнулась на него за поворотом коридора. К счастью, Вестейн оказался занят. Рядом с ним стоял декан Холмен, и они оба хмурились. Я была слишком растеряна. И, пробормотав приветствие, по стеночке обошла преподавателей и умчалась к выходу. 

Как же я вляпалась, как же я вляпалась!

Вестейн

Йоран заглянул уже после полуночи, когда Вестейн собрался уходить. Стоило ему потянуться за плащом, как дверь открылась, и на пороге появился его старший товарищ. Страж закрыл за собой дверь и многозначительно сказал:

– Похоже, нас ждут новые неприятности.

– Какие? – бесстрастно спросил куратор.

– Готов спорить на что угодно, что на этот раз тебя ждет западня в Лабиринте Стужи.

– Первый раз, что ли? Я три года муштрую свой отряд. Справимся.

Йоран понизил голос:

– У тебя есть одна проблема, которая учится всего ничего.

– Ее я туда не возьму, – ответил куратор.

На этот раз ему пришлось приложить немало усилий,чтобы голос не выдал весь спектр чувств, которые терзали его уже неделю. Но Йоран тут же понял:

– Вы так и не поговорили.

Вестейн отвернулся

– Она меня избегает. Всю неделю. Разворачивается и идет в другую сторону, если замечает на улице. А после тренировки тут же уходит с Халворсонами.

Йоран расхохотался и печально вздохнул:

– Вы друг друга стоите. 

– Я ей не нужен, – напомнил Вестейн, скрипнув зубами. – За мной слишком много проблем. И она была не в себе. Колючки иглоспина… 

Страж хотел сказать что-то еще, но Вест оборвал его:

– Мне нужно посетить родовой источник. Поговорим утром.

Старший товарищ не стал спорить и ушел. Вестейн набросил плащ и отправился на улицу. 

Там бушевала метель. Куратор коснулся разума своего байланга. Свейт выполнил его приказ и отправился под навес. Пес беспокоился об Анне. Но Вестейн пообещал, что присмотрит за ней сам. Сегодня ему предстоит посетить родовой источник. А его искушение будет в этот момент мирно спать за стеной. 

Пока он брел сквозь ночь и снег, вспоминал события недельной давности. Он виноват перед Анной. Девушка явно была не в себе, и пользоваться этим было неправильно. Но в тот момент, когда она повернулась к нему, сдержаться стало невозможно. Вестейн был вынужден признаться хотя бы самому себе, что также потерял голову от этой девушки, как и его байланг. И что с этим делать, совершенно непонятно. Ясно только то, что никто не должен об этом узнать.