— Почему он? Зачем ей Юпитер?

Голова Тессы печально трясется.

— Рэйчел не знает. Она пыталась объяснить твою ситуацию, но женщина была полна решимости взять его с собой.

— Итак, это все? Его действительно больше нет?

— Я так думаю, дорогая.

Я ожидаю, что она скажет мне, что у нее есть план действий, как вернуть мою лошадь, но борьба в ней ушла. Она приняла ситуацию.

— Но он в безопасности. Эта ситуация кажется безнадежной, и мне очень жаль, что она закончилась не так, как хотелось бы кому-либо из нас, но я хочу, чтобы ты помнила, что он жив. Вот что важно.

— Я просто должна… что, сдаться? Двигаться дальше?

Просто произнести эти слова вслух было больно и трудно, как мне на самом деле довести это до конца?

— Я действительно не вижу другого выхода, дорогая.

У меня такое чувство, будто меня похоронили заживо со всем, что выпало на моем пути за последние несколько месяцев. Клочок надежды на то, что в конце концов я выиграю и верну Юпитера, удерживал мою голову над поверхностью. Тот факт, что я действительно потеряла его, заставил костлявые холодные пальцы поражения схватить мои лодыжки и тянуть меня под воду.

В этот момент полного отчаяния меня даже не волнует, что я не могу дышать.

Двадцать минут.

Именно столько я ехала, прежде чем слезы стали слишком ослепляющими, и мне пришлось съехать на обочину. И вот я просидела два часа. Солнце зашло, и я думаю, что мой телефон умер. Постоянное противное жужжание телефонных звонков и сообщений прекратилось некоторое время назад. Возможно, Астор и Тесса просто сдались и предоставляют мне пространство, в котором я так отчаянно нуждаюсь прямо сейчас.

Мне нужно время, чтобы оплакать себя, и я не думаю, что смогу сделать это в доме Астора, не говоря уже о том, чтобы сделать это перед ним. Наши стены рушатся, но я сомневаюсь, что борьба с моим эмоциональным срывом является частью плана, созданного Астором, или чем-то, что он готов сделать.

Мои слезы перестали течь некоторое время назад. Даже если бы мне хотелось еще плакать, думаю, мои слезные протоки временно объявили забастовку. Итак, теперь я сижу здесь в тишине, на этой темной проселочной дороге, ожидая того же признания, которое Тесса так легко нашла ко мне, но этого не происходит. Как бы я ни старалась, я не вижу положительного ракурса.

Сегодня я потеряла лучшего друга и последнюю связь с отцом.

Мой папа. Интересно, не разочаровался ли он во мне из-за того, что я не смогла вовремя найти Юпитера? Вероятно, он больше расстроен тем, что я вообще позволила его схватить. Я почти уверена, что разочарован в себе достаточно для нас обоих.

Ужасно яркие фары освещают мою темную машину, когда по дороге едет внедорожник. Это происходит каждые пару минут, и каждый раз я просто прикрываю чувствительные, опухшие глаза и жду, пока они проедут. Однако на этот раз все по-другому. Достигнув меня, они делают незаконный разворот направо.

В моей голове раздается сигнал тревоги, когда они паркуются прямо позади меня. Впервые с тех пор, как я остановилась, меня осенило осознание того, что я совершенно одна посреди этой чертовой глуши с неработающим мобильным телефоном. Это почти подтверждает, что я буду первой мертвой в фильме ужасов.

Застыв от страха всего на секунду, я бросаюсь в бой. Поворачивая ключи зажигания, я готовлюсь уехать, как летучая мышь из ада, но стоит мне в последний раз взглянуть в зеркало заднего вида, как мой план побега улетучивается. При этом в моих костях оседает другой вид страха.

Меня не похитят. Нет, меня сейчас отругают.

Астор нашел меня.

20

Астор

Планы, которые я строил на сегодняшний вечер, рухнули, когда она прислала мне это сообщение.

Она сказала, что опоздает, и я подождал час, пока она наконец придет домой, но она так и не пришла. Каждый мой телефонный звонок и текстовое сообщение оставались без ответа. Каждый раз, когда ее сладкий голос произносил мне на ухо сообщение голосовой почты, мой гнев только рос. Я не знаю точно, сколько правил дорожного движения я нарушил, когда в ярости ехал сюда, но мне повезло, что в данный момент меня не задерживают полицейские.

Подойдя к ее машине и наконец взглянув на нее, я пришел к поразительному осознанию того, что эмоция, которую я испытывал, не была гневом. Это было горе. Если не считать моего сына, я не могу припомнить случая, когда бы я был так обеспокоен безопасностью другого человека, как безопасность Инди. Пока я искал ее, в моей голове прокручивались все возможные варианты того, что могло произойти. На минуту мне даже пришла в голову мысль, что она оставила меня и свою жизнь здесь позади, но в конечном итоге эта идея была проигнорирована. Она слишком много работала, чтобы оставаться здесь и уйти от этого сейчас.

Подруга Инди, Тесса, наконец позвонила мне в офис, и Ческа дала ей номер моего мобильного телефона. Тренер знала, что Инди живет со мной, и хотела знать, добралась ли она домой в целости и сохранности, поскольку она тоже какое-то время пыталась связаться с Инди. Она объяснила, что Инди ушла в эмоциональном состоянии, узнав, что ее любимую лошадь уже усыновили. Тесса любезно дала мне адрес святилища, прежде чем мы повесили трубку, и я использовал его как отправную точку для поиска моей девушки.

Инди не поворачивает головы, когда я останавливаюсь возле ее водительской двери. Ее глаза упрямо смотрят вперед. Только когда мои костяшки пальцев постукивают по стеклу, она не двигается, но даже тогда это всего лишь опускается ее окно.

Меня не особо интересует обмен любезностями на обочине этой чертовой дороги, и я сразу перехожу к делу.

— Какого черта ты думаешь, что ты здесь делаешь? Что я говорил о том, что заставить меня искать тебя, Инди? Я этого не делаю, — и все же ради нее я сделал это дважды. — Выйди из этой чертовой машины. Мы уезжаем.

Из-за моего необсуждаемого приказа у нее вздымаются волосы и мотается голова в мою сторону. Ярость пылает в ней янтарным огнем.

— Не веди себя так, будто кто-то заставил тебя приехать сюда. Я абсолютно уверена, что нет. Все, что мне нужно, — это немного времени, чтобы собраться с мыслями — обработать — то, что произошло. Я полагала, что все твои проигнорированные звонки ясно передали бы это сообщение, но, видимо, ты не можешь понять ни хрена намека, мистер Бэйнс.

Мои коренные зубы скрипят. Она не называла меня так с вечера моего дня рождения, и сейчас это похоже на пощечину.

— Ты забыла, с кем разговариваешь?

Теперь, когда она наконец смотрит на меня, и с помощью ярких фар моей машины я оцениваю ее внешний вид. Под опухшими красными глазами размазаны подводка для глаз и тушь. Бог знает, как долго она сидела здесь и плакала. Цвет ее лица бледный, и она выглядит просто измученной — эмоционально и физически.

Ее голова трясется.

— Нет, я точно знаю, с кем разговариваю, и надеюсь, что это также покажет, насколько серьезно я говорю, когда говорю тебе уйти. Я не могу сделать это с тобой прямо сейчас. Потеря Юпитера лишила меня всего, мне больше нечего дать тебе.

Она пытается быть сильной, но я слышу легкую дрожь в ее голосе, когда она борется со рыданиями.

— Насколько я помню, я еще не просил тебя ничего мне дать.

— Да? Ну, ночь молода. Что произойдет, когда мы пойдем домой и ты захочешь, чтобы я раздвинула для тебя ноги? Должна ли я просто подавить полное отчаяние, которое я чувствую, и сделать это с радостью и улыбкой на лице?

Она проецирует на меня свою злость. Я это прекрасно осознаю и даже могу сказать, что понимаю, но не могу остановить волну ярости в своих венах.

— Ты действительно думаешь обо мне так низко, Инди, что думаешь, что я бы попросил тебя трахнуть меня, пока у тебя сопли текут по лицу и слезы на глазах?

Найдя мой вопрос юмористическим, она издает сардонический смешок.

— С каких пор ты должен спрашивать? Разве это не сделка, которую мы заключили? «Я могу призвать, я могу иметь, когда захочу, я могу прикасаться так, как считаю нужным». Это то, что ты сказал, не так ли?