— Инди, ты слышала, что я сказал? — Тесса задает вопрос. — Другая организация по защите прав животных купила всю партию лошадей. Пришел донор, и они предложили вдвое больше, чем мы могли. Всех их перевезли во временный приют для лошадей недалеко от Снохомиша. Мы с Эми направляемся туда, пока говорим. Если Юпитер там, как мы думаем, он в безопасности, Инди.

— Действительно? — мой голос слышен от переполняющих меня эмоций, а нижняя губа дрожит, когда я борюсь с рыданиями. Я вытираю слезы с лица, но это бесполезно. Еще несколько секунд спустя. — Он в безопасности.

— У нас есть все основания полагать, что он там был. Два человека сообщили, что видели лошадь, соответствующую его описанию. Они даже говорили о белой отметине на его задней ноге.

Сомнение все еще подкрадывается, как ледяная вода, обрушивающаяся на счастливый момент.

— Они могут ошибаться. Черная лошадь — не такая уж редкость.

Однако Тесса быстро отменяет мои резервации.

— Мы предпочитаем верить, что это он, пока не узнаем обратное.

— Хорошо, — моя голова кивает, когда я обдумываю свои следующие шаги. Теперь я могу сделать только одно, верно? — Пришли мне адрес. Я встречу тебя там. Мне нужно самой убедиться, он ли это, — я уже мчусь обратно в кофейню и запихиваю все в сумку, не заботясь о том, помнутся или порвутся записи, над которыми я работала часами.

— Я думаю, тебе следует оставаться на месте, Инди. Некоторые лошади, вероятно, в плохом состоянии, и это может быть мрачно. Тебе не обязательно это видеть.

Хотя я ценю ее заботу обо мне, я не принимаю ее предложение.

— Я сказал, что приеду. Напиши мне адрес, Тесс, — я отключаю линию, прежде чем у нее появится возможность продолжить со мной спор.

Каблуки моих кожаных ботинок стучат по земле, когда я выбегаю из заведения и направляюсь по тротуару к месту, где припарковала машину. Моя сумка рассыпается по половице со стороны пассажира, когда я бросаю ее внутрь. Это проблема и беспорядок для другого раза. Сейчас мое внимание сосредоточено на Юпитере. Два месяца я ждала этого звонка. Шансы по-прежнему не в мою пользу, но это самый близкий результат, который у нас когда-либо был, и я цепляюсь за кусочек надежды, что он действительно ждет меня там.

Прежде чем выехать с парковки, я решаю отправить Астору короткое сообщение. Он захочет знать, где я, если я не приду сегодня вечером, как мы планировали. С момента его дня рождения две недели назад мы ужинали вместе почти каждый вечер. Честно говоря, я не знаю, как это началось, но, даже не пытаясь, мы попали в легкую рутину. Вечером один из нас покупает еду по дороге домой, а утром тот, кто встает первым, приносит другому кофе. За первые два дня он научился готовить именно так, как мне нравится, хотя безжалостно отчитывает меня за количество сахара, которое я употребляю.

Признаюсь, такое ощущение, будто мы не играем дома. Хотя я не жалуюсь. Изменения между нами с той ночи были приятными. Действительно мило. Опьяняющий жар и страсть между нами не утихли, но теперь между нами царит комфорт, которого не хватало раньше. Как будто мы оба постепенно начали сбрасывать стены, которые неосознанно воздвигли.

На этом этапе самое сложное — не стать слишком комфортным. В нашем будущем все еще маячит дата окончания. Как и мои отношения с Калланом, мое соглашение с Астором краткосрочное. Следующей весной нам придется разойтись, и уже сама мысль об этом вызывает неприятное ощущение в груди. Я быстро привязываюсь.

Инди: Я объясню позже, но я буду дома поздно. Мне жаль.

Когда мое сообщение отправляется ему, всплывает письмо от Тессы с адресом, и все мысли об ожидании его ответа растворяются в воздухе. Я уверена, что позже с ним придется расплатиться, но любое наказание, которое мне придется вынести от рук Астора, того стоит, если я действительно верну Юпитера.

Трейлеры разбросаны по всему большому участку, и волонтеры в одинаковых голубых рубашках помогают вести спасенных лошадей в большое строение, похожее на сарай, посередине. Интересно, знают ли недавно освобожденные животные, что они теперь в безопасности, что их ценность больше не измеряется количеством мяса, которое они могут дать. Каждый из них обретает новую жизнь, и я рада за каждого из них, даже если я здесь только ради одной конкретной лошади.

Я знаю, что, учитывая участие Тессы и Эми, они все переедут в дома, в которых им будет комфортно. Пара не усыновит их, пока они не будут на сто процентов уверены, что в своем новом доме они будут в безопасности. Зная Тессу, она бы сама сохранила все стадо, если бы ей это было нужно. Если уж на то пошло, у нее есть для этого ресурсы и возможности.

Как будто она ходила по стенам, ожидая моего появления, Тесса появляется в широком дверном проеме прежде, чем я успеваю войти в хаос, творящийся внутри. Судя по всему, здесь должно быть не менее сорока человек, помогающих разгружать и распределять лошадей по денникам и различным круглым штырям.

Растрепанные вьющиеся волосы Тессы собраны в пучок на макушке, а ее веснушчатое лицо выглядит обеспокоенным, когда она встает передо мной. Выражение ее лица обычно позитивное. Она определенно одна из тех отвратительных людей со стаканом, наполовину полным. Вот почему, хотя ей даже не нужно было произносить это вслух, я знаю.

— Его здесь нет, не так ли? — я горжусь тем, как умею сохранять ровный и спокойный голос, когда чувствую, будто моя душа разбивается на острые, непоправимые куски. — Он никогда не был частью этой группы, да? Они видели другую лошадь.

Голова Тессы трясется.

— В том-то и дело, Инди. Это был он. Мы были правы, он был там.

Мое сердце болезненно сжимается в груди, и страх змеится по позвоночнику и конечностям, а следом за ним следует холодный туман.

— Что ты имеешь в виду? Где он сейчас? Что случилось с моей лошадью, Тесса?

Спокойствие покинуло меня вообще, и на его место пришла паника.

Рот моего тренера открывается и закрывается, как будто она не знает, как подобрать слова. Что случилось, что ей так трудно сказать вслух? Вспышки всех ужасных возможностей проносятся в моей голове бешеной бурей.

— Он умер? — я задыхаюсь, горло и глаза горят.

При этом все ее тело трясется от удивления, а руки тянутся к моим плечам.

— Нет, нет, милая. Он не умер, — несмотря на ее обнадеживающие слова и то, как она теперь меня держит, это мало что успокаивает мой страх.

У меня перехватывает дыхание, когда я умоляю ее.

— Откуда ты знаешь, что он был там? Ты видела его сама? Пожалуйста, просто скажи мне.

Она тянется к темно-красному пуховику, который носит, и протягивает мне полароидную фотографию. Дрожащими пальцами я беру её у нее и задыхаюсь от рыданий, когда рассматриваю его. Картина маленькая и зернистая, но его страх и недоедание кристально ясны. Сильного жеребца, который всегда стоял так высоко и уверенно, нигде не видно. Юпитер слишком тощий, и в его позе заметен тот же вид поражения, который я носила последние несколько месяцев. Похоже, он близок к тому, чтобы сдаться.

— Организация, которая их спасла, берет фотографии каждой лошади и вывешивает на доске объявлений в своей штаб-квартире, чтобы они могли помнить, за кого они сражаются. Это было сделано сегодня утром, когда они впервые добрались до аукционного лота, — мягко объясняет Тесса. — Рэйчел, женщина, отвечающая за все это, дала её мне, когда объяснила, что произошло.

— Если это было сделано сегодня утром, где он сейчас?

Она заправляет упавшую мне на лицо прядь волос за ухо. Движение такое материнское, но оно не приносит мне никакого утешения.

— Его уже усыновили, Инди. У женщины, пожертвовавшей крупную сумму денег на покупку всех лошадей, было одно условие. Она хотела Юпитера. Рэйчел не могла отказать ей и рисковать, что остальных лошадей отправят через границу. Ей пришлось отдать его ей.

Слезы льются из моих глаз и падают на фотографию в моей руке.