— Блять! — выругалась ведьма, схватившись за нос.

Испуганная лошадь, почувствовав страх ведьмы, затряслась, и острый арбалетный болт попал ей прямо в ногу, пробив её насквозь. Лошадь болезненно заржала, но уже было поздно. Магические корни, вызванные Лилит, не пробили ворота, а подняли рыцаря и ведьму вверх, пронося их прямо над стенами замка. Удивленным и испуганным солдатам ничего не оставалось, как смириться с побегом предателей. Корни мягко опустили их на землю. Лошадь, несмотря на рану, понеслась вперёд, увозя напряжённого Льюиса и обессилевшую Лилит. Рыцарь одной рукой поддерживал ведьму, тихо успокаивая её. Восхищённый её силой и храбростью, он преисполнился ещё большей решимостью. Хоть и красивый, но такой чужой город остался позади, вместе с его жестоким правителем.

Дождь всё не прекращался, а казалось, становился всё сильнее и опаснее, стремясь помешать Льюису и Лилит добраться до безопасного места. Лошадь, на которой они ехали, начинала уставать; её копыта скользили по грязной тропе, словно она была красной ковровой дорожкой, ведущей через узкую и запутанную тропинку. Гром и прерывистое, тяжёлое дыхание ведьмы били по ушам рыцаря, усиливая его беспокойство. Боль, пронизывающая его тело, напоминала молнии, возникающие внезапно и пугающе. Льюис всё продолжал бороться с усталостью, но его руки начали слабеть, а сильный ветер сбивал с пути. В одно мгновение мир перевернулся. Кобыла, испустив болезненное ржание, поскользнулась и покатилась по обрыву, увлекая за собой всадников. Рыцарь, крепко схватив девушку, прижал её к себе, стараясь защитить её от ударов о каменистую землю и сломанные деревья. Их падение было долгим и мучительным. Льюису чудом удалось избежать серьёзных травм, но падение оставило на нём множество царапин и синяков, несмотря на доспехи. Лошадь, вскрикнув от боли, замертво упала. Слегка оглушённый падением, парень с трудом поднялся, удерживая Лилит на руках. Девушка по-прежнему была без сознания, а её дыхание было тяжёлым и прерывистым. Рыцарь осторожно уложив её на мягкий мох, принялся осматривать на предмет травм. Облегчённо выдохнув, он понял, что, несмотря на бессознательное состояние, ведьма была жива. Она тихо шептала неразборчивый бред, её лицо было бледным. Оглядевшись, Льюис понял, что они оказались в небольшой ложбине, окружённой высокими склонами, защищавшими их от ветра и проливного дождя. Это место казалось укромным и безопасным, идеальным для того, чтобы перевести дух и восстановить силы. Но ливень продолжал барабанить по деревьям, создавая угнетающую атмосферу, как будто сама природа выступала против них, не давая расслабиться.

Неприятный холод проникал до самых костей, усиливая боль и усталость. Льюис знал, что без тепла и укрытия их состояние быстро ухудшится. Собрав волю в кулак, он нашёл и срубил несколько сухих веток, соорудив небольшой костёр, окружив его камнями, чтобы защитить от ветра. Пальцы дрожали от холода, но он продолжал высекать искры из кремня. Наконец, спустя несколько долгих минут, костёр разгорелся, наполнив ложбину тёплым светом. Лилит по-прежнему лежала без сознания, её лицо оставалось бледным, дыхание — слабым, но ровным. Она казалась хрупкой и уязвимой, и Льюис чувствовал ответственность за её жизнь. Он снял свою накидку и укрыл её, стараясь согреть и защитить от холода. Сев рядом, он обхватил руками колени и смотрел на пламя, надеясь, что утро принесёт им облегчение и силы для продолжения пути. Однако каждое движение отдавалось невыносимой болью, которая усиливалась с каждым усилием. Он прижал палку к зубам, чтобы заглушить свои крики, и медленно снял часть нагрудника. С мерзким хлюпающим звуком с доспеха оторвалась часть плоти, пробитая сломанным ребром. Из раны хлынула кровь, оставляя тёмные пятна на его теле и земле. Всё туловище было покрыто ссадинами, ушибами и кровавыми пятнами, но всё это казалось мелочами по сравнению с торчащим из груди куском ребра. Обломанный кончик остался на нагруднике, а основная часть торчала прямо из тела. Льюис быстро схватил пузырёк с водкой и залил её в рану. Боль пронзила его тело, жидкость щипала и жгла, убивая бактерии и предотвращая возможное заражение. Он не смог сдержать крик, который разнёсся по округе, но был заглушён шумом дождя и громом. Лилит всё ещё не приходила в сознание, её тело было неподвижно, а лицо — спокойным. Понимая, что удалять обломок самостоятельно слишком опасно, Льюис решил зафиксировать его, чтобы предотвратить дальнейшие травмы. Он разорвал рубашку на полосы и аккуратно обмотал их вокруг груди, создавая повязку, которая плотно прилегала к телу и сразу пропиталась кровью. Это помогло удерживать обломок ребра на месте, предотвращая его движение и уменьшая боль. Закончив с перевязкой, Льюис снова посмотрел на Лилит, убеждаясь, что она всё ещё без сознания, но дышит ровно. Ему становилось спокойнее, зная, что она не пострадала при битве с Вильямом, но также было ясно, что она ещё не готова к серьёзным схваткам.

Наполнив сумку листьями, Льюис аккуратно положил её под голову Лилит и пододвинул её поближе к тёплому костру. Огонь, танцующий в такт треску сухих дров, освещал их лица мягким, мерцающим светом, создавая иллюзию уюта посреди дикой природы. Рыцарь, чувствуя усталость, сел рядом с девушкой и допил остатки водки, которая теперь служила ему и лекарством, и успокоением. Он старался оставаться неподвижным, чтобы не усугубить боль в боку, но лёгкое покалывание и пульсация в ране не давали ему полностью расслабиться. Осторожно поглаживал Лилит по голове, Льюис ощущал, как её волосы скользят между пальцев. Это простое действие помогало ему согреть озябшие руки и отвлечься от боли. Вдруг парень почувствовал, как его живот громко заурчал, требуя пищи. Это было неприятное напоминание о том, что они давно не ели и что их силы будут иссякать быстрее. Решив сначала немного отдохнуть, Льюис медленно прилёг рядом, погружаясь в недолгий сон, надеясь, что проснувшись, найдёт силы обеспечить их безопасность.

Лилит снова оказалась на знакомой поляне, окутанной загадочной и мистической атмосферой. Туманные деревья возвышались вокруг, создавая ощущение замкнутого пространства, а яркое солнце едва пробивалось сквозь плотный туман, придавая месту сюрреалистический вид. Всё вокруг дышало тайной, и Лилит сразу поняла, что её присутствие здесь не случайно. Усталость и тяжесть от происходящего накапливались, словно свинцовый груз, давя на её плечи. Из глубин тумана медленно появился силуэт Святой Мираны. Её светлая аура пронзила серую пелену, как свет маяка в ночи. Лилит, увидев её, вспыхнула гневом, её голос прорезал тишину:

— Что ты снова от меня хочешь, мать твою! — выкрикнула ведьма, сжав кулаки. Но как только попыталась сделать шаг вперёд, её пронзила резкая боль, сковавшая тело.

Мирана, с непоколебимым спокойствием и мягкой улыбкой, произнесла:

— Милая Лилит, не стоит на меня злиться, — её голос был мелодичным, но пронизанным силой. — На все твои вопросы я отвечу позже, когда придёт время. Однако сейчас… Сейчас тебе нужно собраться и подготовиться к бою. У Талисии осталось крайне мало времени. Если хочешь изменить судьбу, придётся отбросить всё лишнее и пожертвовать собой. Тогда твоя душа сможет возвыситься.

Лилит, изнемогая от боли и гнева, прошептала:

— Сраные загадки… Зачем? — её голос дрожал, глаза горели отчаянием. — Зачем ты всё это мне говоришь? Мало времени, я и так знаю! Кроме лжи и загадок, больше ничего не умеешь?

Мирана, слегка нахмурившись, сдержанно ответила:

— Успокойся, милая Лилит! — в её голосе прозвучала нотка укоризны. — Сейчас ты очнешься и пойдёшь к Асмодею, чтобы снять проклятие. Даже не пытайся с ним говорить, договориться или принять его сделку. Бой будет непростым, поэтому научись уже пользоваться этим мечом. Неужели я зря потратила на это свои силы и поглотила его душу…

Но внезапно её слова стали заглушаться, словно невидимая сила помешала их услышать. Лицо Мираны изменилось, выражая страх и напряжение, как будто она случайно раскрыла тайну. Лилит почувствовала, как её голова наполняется гулом, и затем погрузилась в темноту.