Слугой Мержинского на удивление оказался обычный парень, выглядящий как бард. Держа в руках фидель, он наигрывал приятную музыку, которая завораживала и отвлекала от реальности, вводя в транс и заставляя забыть о времени и пространстве. Его одежда состояла из изящного зелёного дублета с серебряной вышивкой и светлой льняной рубашки, подчёркивающей его стройную фигуру. Вокруг него собралось множество слушателей, которые громко хлопали и посвистывали в такт музыке. Несколько пар даже начали подтанцовывать, веселя публику ещё больше.

Льюис, стоя рядом с Лилит, не мог сдержать улыбку.

— Может, потанцуем? Нужно же потренироваться перед балом! — предложил он, широко улыбаясь.

— Я никогда не танцевала, ещё и люди смотрят, — смущаясь проговорила Лилит, нервно оглядывая толпу.

— Вот сейчас и попробуешь! — сказал он с улыбкой, протягивая ей руку.

Лилит, чувствуя, как её щеки заливаются румянцем, внезапно почувствовала уверенность.

— А знаешь, давай! — быстро согласилась она. — В доспехах не будет тяжело?

— Так даже веселее, — засмеялся Льюис, и пара пустилась в пляс под мистическую, по ощущениям, музыку.

Несмотря на тёплое солнце и жаркий доспех, Льюис аккуратно взял Лилит за руку и повёл к середине площади. Музыка была быстрой и живой, и они начали двигаться под ритм, сначала неуверенно, а затем всё более раскованно. Льюис старался вести её, несмотря на тяжесть своих доспехов, и их шаги были неуклюжими, но искренними. Лилит несколько раз наступила ему на ноги, что вызвало ещё больше смеха. Они смеялись вместе, не обращая внимания на свои ошибки. Их радость была заразительна, и окружающие начали хлопать в такт, поддерживая их. Каждый неуклюжий шаг, каждый смех делали их танец особенным, превращая неловкость в чарующую симфонию веселья и искренности.

— Ты прав, это действительно весело! — воскликнула Лилит, а её глаза светились счастьем.

Они продолжали кружиться по площади, их смех и радость смешивались с музыкой и звуками города. Вокруг них другие пары тоже танцевали, создавая атмосферу праздника и единства. Несколько детей, играющих неподалёку, начали подражать их движениям, добавляя к общему веселью. В этот момент Лилит почувствовала, что весь мир вращается вокруг них, и все тревоги и страхи исчезли. Мержинский теперь казался просто шутом, возомнившим себя великим правителем, а все пройденные опасности были просто игрой, которая иногда заходила слишком далеко.

Когда музыка наконец замедлилась и закончилась, они остановились, тяжело дыша и смеясь. Лилит посмотрела на Льюиса с искренней благодарностью.

— Спасибо, Льюис, — тихо проговорила девушка, хлопая слуге Мержинского, который низко поклонился публике и ловил себе под ноги цветы, а иногда и монеты.

— Тебе тоже, Лилит, давно так не веселился, — ответил Льюис, вытирая пот со лба.

И хотя их танец был далёк от идеала, этот момент останется в их памяти как один из самых весёлых и значимых в их жизни.

Как только слушатели разошлись, а слуга короля спрятал свой музыкальный инструмент, пара тут же подошла к нему. Молодой парень выглядел не хуже короля: зачёсанные назад рыжие волосы, завязанные в пучок, были прикрыты бархатным беретом с длинным павлиньим пером, символизирующим его искусство и статус. Перо также создавало тень, закрывая его зелёные радостные глаза от солнца. Подняв с земли горсть брошенных ему монет, он быстро спрятал их в кармашек на тунике из мягкого бархата глубокого синего цвета, которая струилась и переливалась в лучах солнца. На воротнике и манжетах туники была вышита золотая нить, образующая сложные узоры, напоминающие музыкальные ноты и древние символы, придающие наряду загадочности. Туника была скроена так, чтобы не сковывать движения, позволяя барду свободно играть на своих инструментах и исполнять танцы. Поверх туники он носил жилет из тонкой кожи, украшенный серебряными бляшками и застёжками в виде миниатюрных лютней. Жилет подчёркивал его стройную фигуру и добавлял элемент практичности и защиты, не нарушая эстетики наряда. Штаны из тёмно-коричневого плотного материала украшали аккуратные вышивки по бокам, также выполненные золотой нитью, которые гармонировали с вышивкой на тунике. Завершал образ барда его плащ из тонкой шерсти тёмно-фиолетового цвета, подбитый шёлком и украшенный по краям вышивкой, застёгнутый на плече.

— Король тебе мало платит? — саркастично обратился к барду Льюис, наблюдая, как парень складывал цветы в корзинку.

— А тебе вообще не платит, раз суёшь свой нос в чужой карман? — с хитрой улыбкой ответил бард, выровняв спину и пристально посмотрев в глаза рыцаря. — Вы и есть те, кого я ждал?

— Да. Неплохо играешь! — ответила Лилит, не желая продолжать необоснованный конфликт рыцаря с бардом.

— Спасибо, наверное, — засмущался бард, потирая затылок. — Номер я вам снял, ключ заберёте у хозяина на входе, скажете, что от Пьера.

— Мержинский пригласил нас на бал, сказал, чтобы ты купил нам наряды и сообщил, во сколько приходить, — сказал Льюис, вспомнив.

— Хорошо, выберу вам лучшее. А приглашение с информацией и одеждой принесу под вечер, главное не пропустите, — радостно сказал Пьер. — Скажу по секрету, я буду там выступать сегодня, а ещё хотелось бы посмотреть на ваш нормальный танец, без брони и другого дерьма. Понимаете?

— Конечно.

— Вам купить что-то определённое или могу выбрать на свой вкус? — спросил бард, смотря вдаль на толпу людей.

— Я доверюсь тебе, музыкант, — нейтрально ответил Льюис.

— Я тоже. Все равно никаких идей нет, — разведя руками ответила Лилит.

— Вот и отлично, — широко улыбнулся Пьер и, не прощаясь, пошёл в сторону бегущих к нему детей.

Встретившись с группой детей разного возраста, он начал что-то яростно им рассказывать и улыбаться, пока те смеялись. А спустя пару минут бард достал из кармашка ту самую горсть монет и начал раздавать детям, напевая им весёлую песенку.

— Странный он, конечно. Все музыканты такие? — недоумевал Льюис, разглядывая барда.

— Не знаю, но эти цветы он точно оставил не просто так, — удивлялась ведьма, читая маленькую бумажку, которую Пьер аккуратно положил наверх цветов в корзине. «Занесите, пожалуйста, владельцу», — значилось на бумаге.

Подняв корзину ароматных цветов, Лилит вошла внутрь гостиницы и сразу попала в просторный вестибюль с высоким потолком, поддерживаемым массивными деревянными балками, украшенными резьбой. Полы были выложены каменными плитами, отполированными до блеска. В центре зала располагался огромный камин с резными каменными бортиками, в котором горел яркий огонь, согревая всех входящих. Вдоль стен стояли длинные дубовые скамьи с мягкими подушками, обшитыми бархатом. Рядом с ними — массивные деревянные столы, покрытые скатертями из льна. Несколько кованых железных светильников висели на стенах, их огни мягко мерцали, отражаясь в витражных окнах.

На просторном ресепшене стоял мужчина с аккуратно уложенными волосами и гладко выбритым лицом. Он был одет в тёмно-зелёный дублет с серебряной вышивкой на воротнике и манжетах, сочетающийся с льняной рубашкой. Он носил коричневые штаны и мягкие кожаные башмаки. На шее висел кожаный шнурок с бронзовым медальоном гостиницы. Выпивая чашку горячего кофе, он читал какую-то большую книгу, но как только увидел Лилит с Льюисом, тут же убрал книгу и поставил чашку куда-то вниз.

— Простите, не заметил сразу, — моментально извинился мужчина и слегка опустил голову вниз.

— Мы только зашли, не беспокойтесь, — сразу успокоил его Льюис. — Пьер арендовал нам комнату, сказал забрать ключ тут.

— О, я вас ждал! — улыбнулся слуга и повернулся к множеству встроенных в стену маленьких ящиков, на которых висели бумажки с именами и номерами. Пристально осмотрев стену, он нашёл нужное число и, достав ключ, положил его на ресепшн. — Вот, и простите за задержку.

— А вы владелец? — спросила Лилит у мужчины, выставляя на стол корзинку с цветами. — Пьер просил передать.

— Сейчас я позову госпожу, подождите немного, — сказал мужчина и отлучился в комнату, дверь которой была рядом с ресепшеном.