— В субботу у меня выходной, уж увольте… — я предостерегающе выставила ладонь. — Ещё пересечёмся с вашей зазнобой…

— Миссис Уилсон, она хороший человек. А я давно хотел остепениться. Детям нужна женщина в доме, тем более две девочки… — затараторил Феррис, будто пытаясь продать мне устаревшую модель пылесоса.

Я подняла руки в жесте капитуляции:

— Пожалуйста, не надо… Просто платите мне мою зарплату.

Феррис негромко вздохнул, и как-то поник, он совсем не был похож на счастливого жениха:

— Ясно… Я понял. Мне уже пора. Хорошего дня, миссис Уилсон.

— И вам, мистер Роквелл… — я выдавила приторную улыбку, борясь с желанием запустить в него вазу с чуть увядшими цветами.

Босс вышел из кухни, оставив на столе чашку с остатками кофе. Обычно он всегда мыл свою чашку, и убирал в шкаф, босс явно был в раздрае. Может быть похмелье сказывается? Ну не будет же он переживать, о том, что там подумала престарелая няня о его женитьбе… Смешно.

Я протянула руку к чашке Ферриса, пальцем провела по ободку в том, месте, где его губы касались фарфора. На душе было гадко, про такое говорят — кошки скребут.

Всю неделю Феррис то ли старательно избегал меня, то ли и правда был весь в трудах, весь в заботах, аки пчела. Дети ещё ни о чём не знали, как я поняла, дядюшка собирался сделать сюрприз. Ну удачи. Слишком уж плохо он знал своих племянников.

Вечером в пятницу я навела марафет, и поехала на тусовку к Малине. Чтобы выкинуть из головы горячего босса, мне как воздух нужна была вакханалия, которую Малина могла устроить с лёгкостью.

Где-то в районе позднего обеда в субботу меня разбудил болезненный толчок под рёбра.

— Слышь, это твоя сумка орёт?! — грубо рыкнула Малина. — Возьми трубу, иначе я её в окно выкину.

— Ладно, ладно… Не шипи, — прошептала я, стараясь не разбудить лежащих на диване подруг.

С похмелья Малина была не лучшим человеком на Земле. Я не стала спорить, молча поднялась и, прихватив сумку, поплелась в туалет. Телефон снова взревел, после секундного затишья, стоило мне только сесть на толчок, и немножко расслабиться. Я поспешила принять вызов, чтобы Малина, упаси хоспади, не услышала.

В трубке я услышала встревоженный голос Оливии:

— Мегс, где ты?

— На толчке… — ответила я, стараясь подавить зевок.

— А в каком районе?

— В Бруклине…

— Вот блин… Как скоро ты можешь приехать? — Оливия почти кричала, я недовольно поморщилась от этих воплей на высоких частотах.

— Оливия, при всём уважении… Вы мне даже посидеть на толчке не даёте нормально. У меня выходной… Блин…

— Мегс, это серьёзно. Валери сбежала…

— Шта?! — выдохнула я, чувствуя, как на загривке зашевелились волоски.

— Потом всё расскажу, — затараторила Оливия. — Дядя уехал с полицейскими. А нам сказал быть дома. Меееегс… — голос Оливии задрожал от подступающей паники.

— Так… Будь дома. Я приеду так быстро, как смогу.

Сбросив вызов, я наконец-то позволила шлюзам открыться. Ты не ты, пока хочешь пи-пи.

Выйдя на улицу, я тут же бросилась на такси, как голодный зомби на аппетитного толстяка.

— В Верхний Ист-Сайд!!! Как можно скорее! — рыкнула я, тараща глаза.

— Тише, тише, леди! У вас всё нормально? — попытался успокоить меня темнокожий водитель, явно слегка испачкавший штаны при виде безумной старухи.

— Нихрена не нормально! Езжайте уже! — скомандовала я, хлопнув дверцей, будто ставя жирную точку в нашем разговоре.

Водитель всю дорогу косился на меня, вдруг бабка под метадоном, и как даст струю перца вместо тридцати баксов. А может виной тому мои сетчатые слегка драные чулки и шлюховатого вида босоножки на высоченном каблуке? Для леди за шестьдесят, довольно вычурный наряд…

…

Оливия сидела на крыльце и, увидев меня, сразу бросилась навстречу, заключая в крепкие объятия, будто не виделись сто лет.

— Что стряслось? — выпалила я, прижимая к себе хрупкое дрожащее тело девушки.

Она тревожно оглянулась по сторонам, и тихо сказала:

— Ты знала, что он собрался жениться?

Мне хотелось соврать, очень хотелось. Но эти огромные чистые глаза, кажется, смотрели в самую душу.

— Да… Знала… — обречённо выдохнула я, и внутренне сжалась, увидев как обида скользнула во взгляде Оливии.

— Он привёл её сегодня на обед… — всхлипнула Оливия.

— Я знаю…

— Ты могла бы предупредить! — глаза Оливии метнули в меня молнии, мне хотелось сгореть на месте от стыда.

— Воу-воу, палехче… — я попыталась остудить пыл маленькой бестии. — Это не моё дело. Ты забыла кто я? Я нянька… Прислуга!

Девушка нервно кусала губу так, что на ней уже выступила кровь.

— Короче… — Оливия медленно выдохнула. — Всё вроде было нормально, кроме того, что невеста дяди такая слащавая, аж тошно… Мы ели, она там что-то говорила о себе. И в какой-то момент Валери вскочила из-за стола, так что стул грохнулся, и выбежала на улицу. Мегс… Я сразу побежала следом, но её уже нигде не было. Как сквозь землю провалилась… Мне так страшно!!!

Увидев как трясутся руки Оливии, я прижала её к себе.

— Тише детка… Всё будет хорошо…. Она обязательно найдётся.

Тело Оливии потихоньку расслаблялась в моих руках, когда позади меня послышалось нарочитое покашливание.

— Кхм-кхм…

Я повернулась на звук, и обомлела. На пороге дома, вальяжно облокотившись на луку входной двери, стояла Кэтрин, мать её, Уокер…

— Вечер не будет томным, да Меган? — её лицо искривила ехидная ухмылка.

— Какого чёрта ты тут забыла? — гневно зашипела я, стиснув зубы.

— То же самое я могу сказать и о тебе… — Кэтрин лениво осмотрела свой свежий маникюр цвета спелой вишни.

— Я няня в этом доме… — вскинув подбородок, гордо ответила я.

— Ха! Как мило… А я, скоро буду хозяйкой в этом доме… — торжествующе заявила Кэтрин.

И на секунду мне показалось, что зрачки её сузились подобно змеиным.

Её самодовольная рожа сияла от триумфа, не хватало только злодейского смеха, в стиле: "Муаха-ха-ха!".

— Да кто ты такая?! — взвилась Оливия, гневно сжимая кулаки, она пошла на Кэтрин.

— Пф… — презрительно фыркнула ведьма. — Успокойся, девочка. Уж ты мне точно не помеха…

Вспомнив, что Кэтрин сделала со мной, я испугалась за Оливию.

— Тише милая, я разберусь, — прошептала я ей на ухо, отведя чуть в сторону. — У нас с Кэтрин есть свои дела, не вмешивайся, ладно…

Оливия молчала, и изредка кидала гневные взгляды в сторону Кэтрин.

— Идём… Я, кажется, знаю где может быть Валери… — я взяла Оливию за руку, и пошла в направлении Центрального парка.

— А эта? Пусть остаётся в доме? — шёпотом спросила Оливия.

— Да пошла она… — я махнула рукой в сторону Кэтрин. — Сейчас главное, найти твою сестру.

Уже через пару кварталов я проклинала свою тупость и чувство стиля. Ноги нещадно гудели от неудобных туфель. Взгляд мой упал на бездомную у газетного ларька, которая самозабвенно угощала голубя остатками своего обеда.

— Здравья желаю! — осторожно поздоровалась я с матерью голубей.

— И вам не хворать, милочка… — скрипучим голосом поздоровалась бомжиха, ухмыляясь щербатым ртом.

— Выручите меня?

— Это как, поясни? — её улыбка стала ещё шире, собирая лицо частыми складками.

— Продайте мне свои шлёпки… — я сложила руки в жесте мольбы, и приняла максимально милый вид.

— Это опять какой-то тупой пранк? — неожиданно заверещала птичья мать. — Где камера? — она суетливо заозиралась вокруг, сальные волосы заметались в воздухе. — Я щас тебе айран на башку вылью, рыжая потаскуха! — в подтверждение своих намерений она схватилась за бутылку кисломолочки, стоящей рядом на полу.

— Тиш, тиш… — я подняла руки вверх. — Нет никакой камеры у меня… В общем, мы потеряли ребенка и….

— Штаааа?! — взвизгнула тётка, округляя и без того выдающиеся глаза жирно подведенные синим карандашом.