Паво знал, что лучше не попадаться на удочку.  Он смотрел на горизонт, а тренер фыркал на него сквозь проходы  своих  ноздрей. Каламус подошел ближе.  Он понизил голос до шипения и наклонился вперед.

- Дентер может быть  и пьяница, но он был одним из лучших гладиаторов, когда-либо появлявшихся на Арене.  Такой тощий кретин, как ты, не способен  даже подтереть себе задницу.  Эта сеть и трезубец не спасут тебя от того, что тебе предстоит.  Тысячи людей соберутся на Арене. И знаешь, что они увидят?  Как Дентер выпотрошит тебя. Ты присоединишься к своему отцу в Аиде до того, как толпа успеет согреться.

Каламус с отвращением отвернулся от Паво.  Он осмотрел солнечные часы посреди тренировочной площадки.  Небольшое пятнышко света зависло в середине усеченной поверхности циферблата: -  Перерыв на обед, девочки. Давайте, расходитесь!  Прежде чем еще кто-нибудь из вас разозлит меня так же, как Паво.

Прислонив тренировочные мечи к палусам,  новобранцы поплелись в столовую на скромный обед. Тренер остановился на полушаге, увидев Букко.  Его руки напряглись, сжимая кожаные пряди хлыста. - Я полагаю, ты готов вернуться к тренировкам.

Букко выпятил грудь:  -  Да господин.

- Ты считаешь, что выглядишь готовым для тренировок,  Букко?  Ты знаешь, как ты выглядишь в моих глазах?

- Нет, господин.

- Двухфунтовое дерьмо, засунутое в однофунтовый мешок. Я слышал, что золотым приискам в Дакии нужны люди.  Это может быть идеальным местом для тебя, толстяк. Там в каменоломнях внизу ужасные условия, заметь.  Постоянный риск наводнений и падающих камней. Туннели теснее, чем интимные места весталок.  Ты бы  там застрял.

Каламус  ткнул  Букко в живот концом своего короткого хлыста. Доброволец громко сглотнул.

- Ты позоришь этот лудус, - продолжал он. - Если ты думаешь, что я рискну оказаться на Арене с таким выщипывателем подмышек, как ты, обгадив доброе имя дома Гурджеса,  у тебя есть еще одна мысль.

- Вы хотите сказать, что я не должен драться на играх, господин?  - с надеждой спросил Букко. - Я мог бы разгребать песок, господин, или готовить еду и питье для мужчин.  Я хороший повар. Секрет в том, чтобы всегда добавлять побольше соуса  гарума.

- Нет, толстяк. Эти шахты  как раз для тебя, - сказал Каламус. Он сделал паузу, и его суровые глаза сияли злым намерением. -  Если подумать, у меня есть работа намного лучше.  Та, которая предполагает выставить тебя полным  дураком.   Таким идиотским клоуном,  которому даже не надо притворяться, чтобы выглядеть самим собой. 

- Как это?   Что вы сказали, господин?

- Ты скоро узнаешь, - рассмеялся тренер. Букко выглядел озадаченным, когда Каламус повернулся спиной к новобранцам и зашагал через лудус к собравшимся ветеранам.

Теперь, когда они остались одни,  Паво подошел к Букко и кивнул на его синяки.

- Что с тобой случилось?

Букко отвернулся: - Я повздорил с Карбо.

Паво нахмурился: -  Карбо?  Я уже слышал это имя раньше. Он вспомнил свою встречу с ланистой. - Он разговаривал с Гурджесом.  Что-то связанное со ставками на игры.

- Спурий  Граций Карбо,   -   сказал Букко.  Хмурый взгляд тяжело лег на его лоб.  -  Это тот самый мой напарник делец, о котором я тебе говорил.

Паво почувствовал, как в ушах нарастает давление, когда он вспомнил ночи, проведенные, когда он слушал, как его сокамерник сожалеет о своем несчастье,  играя в кости.  Букко  отправился из своего дома в Остии  в  Пестум в надежде занять денег у дальнего родственника,  чтобы покрыть свои долги.  Но родственник  уже давно уехал из Пестума, и Букко утопил свои печали в местной таверне, где завел разговор с вербовщиком гладиаторов из местного лудуса.   Деньги на столе - две тысячи сестерциев при подписании контракта и еще две тысячи в конце его двухлетней службы, вместе с выигрышами за каждую победу,  которую он выиграет,  -  казались слишком заманчивыми, чтобы быть правдой.  Однако расплачиваться с долгами заработанными кровью побед  Букко не планировал.

Ничего себе! - возмутился Паво.  Он нахмурился, глядя на раны Букко.  -  Это Карбо так разделал тебя?  -  спросил он с сомнением.  -  Он мне не показался слишком уж сильным типом.

- Нет, не Карбо.  -  Букко снова вздрогнул и положил руку ему на поясницу. -  Его дружки. Он нанимает бывших гладиаторов  своими телохранителями.  -  Слезы навернулись на глаза Букко. Он не решался продолжать.  -  Прости, Паво.  Я сделал ставку на твой бой с Бритомарисом.

- Понятно,  -  растерянно сказал Паво.

- Я так не думаю.  Он колебался,  уныло пнул подножку своего столба. Затем его глаза встретились с глазами Паво,  и он сказал:  -  Поставил  на то, что ты проиграешь.

Паво вздрогнул всем телом.  Он отступил шаг назад от Букко.   Его предплечья  задрожали.  Он подавил сильное желание ударить Букко и болезненно впился ногтями в ладони.

- Меня уговорил  Карбо, -  запротестовал рекрут.  -  Прости, Паво.  Я не думал.

- Вот так, сюрприз, -  пробормотал  Паво сквозь стиснутые зубы.

- Я поставил против тебя  только потому, что Карбо предложил мне дурацкую ставку,  -  фыркнул Букко.  Его распухшие щеки теперь были перемазаны слезами. -  После твоей победы у меня не осталось денег, чтобы расплатиться с долгами, когда  мне передал весточку  Карбо.  Он заставил одного из своих дружков избить меня.   Он приказал мне принести деньги к концу месяца или раньше.  Его плечи поникли.  -  Ты должен мне помочь, Паво.

- О да, я вытащу тебя из гигантской ямы, которую ты сам себе вырыл,  -  презрительно сказал Паво. - Тогда можешь растратить свой выигрыш на еще одну дурацкую ставку с Карбо.  Спасибо, но нет. На этот раз разбирайся со своими делами без меня , Букко

- Я не прошу  тебя помочь  именно мне, -  мягко сказал доброволец.  -  Я прошу ради моей семьи.

- Что, химеры тебя побери, ты имеешь в виду?  -  От гнева мышцы шеи Паво сжались, а голос стал хриплым и жестким.  Букко приложить потребовалось значительное усилие, чтобы поднять взволнованную голову и посмотреть на друга.  Его глаза были влажными, а губы дрожали от страха.

- Они пропали, - сказал он. - Карбо похитил л их. Моя жена Клодия и мои маленькие сыновья Папирий и Салоний.   Он п охитил их из моего дома.  Он сказал, что если я не смогу заплатить, он продаст их в рабство. Он дал мне неделю, чтобы собрать деньги, но у меня их нет. Ты должен помочь мне вернуть  мою семью.

Паво закрыл глаза. Хотя он был в ярости из-за того, что Букко поставил  деньги, чтобы он проиграл Бритомарису,  мысль о том, что семья этого человека страдает из-за его глупости, заставила Паво подавить свое негодование.  Ему была знакома боль потери близких.   Внутренний  голос царапал  ему основание черепа, говоря, что, хотя свою семью он уже потерял, но может помочь спасти другую. Он глубоко вздохнул, проглотил свой гнев и открыл глаза.  Букко выжидающе посмотрел на него.