Ватага шумных мужчин, слонявшихся возле таверны, разразилась пьяными скандированиями. - Готовьте трупные  крючки для Паво!  - пели они, поднимая в воздух кувшины с вином. -  Трупные крючки для Паво!   О, они тебя трупным крюком оттащат с Арены!

- Очаровательные люди, - сказал Паво.

- Дебоширы  из Помпеи, - возразил Каламус. - Я несколько раз видел их на Арене  а таком же состоянии. Это поклонники  Дентера.  Конечно, на самом деле они и не собираются смотреть на бой. Им бы просто позлится и избить несколько местных жителей.  Не обращай на них внимания.

Паво оглянулся на гладиаторов.  Амадокус превратил свои синяки в красноты  ярости из-за почестей, которые  оказывали молодому бойцу.   Паво посмотрел вперед,  когда глашатай  провел руку  дугой перед его грудью. Толпа замолчала.

- А с кем завтра встретится Паво?   - Глашатай повысил  свой голос дальше, чтобы его было слышно среди дебоширов.   На мгновение он оставил вопрос висеть у него на губах, пока не вверг  толпу в безумное ожидание.  Потом продолжил:  - Победитель сорока девяти поединков на Арене. Победитель Феликса Бесстрашного.  Разрушитель Черного Фракийца.   Я представляю вам гордость Помпеи …  Децима…  Коминия…  Дентера!

Толпа на западе  неохотно расступилась.   Паво  сосредоточился на фигуре, пробиравшейся сквозь толпу, и впервые взглянул на Дентера.

- Ничего, себе!  - пробормотал он себе под нос.

Один взгляд на своего противника подтвердил предупреждения  Карбо о том, что Дентер тренировался изо всех сил.  Несмотря на относительно худощавое телосложение, он обладал резко очерченными мускулами на руках и плечах и точеной грудью.  Паво никогда не видел Дентера,  сражающегося во плоти, но, судя по форме его тела, он предположил, что гладиатор представлял собой  на песке Арены проворную фигуру.

Он внимательно наблюдал, как Дентер потряс сжатым кулаком в воздухе и направился к платформе.  Его приветствовал хор улюлюканья и насмешек,  прерываемый лихорадочным ревом дебоширов .  Дентер остановился.  Повернувшись лицом к толпе, он схватился за мужское достоинство и сделал непристойный жест в их сторону,  вызвав бешеную волну непристойных возгласов.  Какая-то фигура вытолкнула гладиатора сквозь ревущую толпу.   Паво предположил, что это тренер Дентера.  Он вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть мужчину.  Но он был закрыт протянутыми руками толпы,  яростно цеплявшимися  в Дентера.  Вторая фигура поспешил к постаменту как раз в тот момент, когда настроение в толпе начало становиться ядовитым. Совершив последний рывок, гладиатор, к явному неудовольствию глашатая, двинулся вперед и вскарабкался на помост под одобрительные возгласы  помпейцев.

Вблизи Дентер выглядел устрашающе. Сумасшедшие глаза устремились на Паво с густо обросшего бородой лица.  Татуировки сужались от его шеи до предплечий.  Тяжело дыша через ноздри, он приблизился к Паво  так, что они встали лицом к лицу.  Затем ветеран опустил подбородок на дюйм и окинул взглядом  Паво  по всей длине своего  тонкого носа.  От него пахло приторно-сладким вином.  За плечом своего противника Паво заметил одного из дебоширов,  рисовавшего оскорбительный лозунг на фасаде таверны.

- Значит, ты и есть,  великий Марк  Валерий  Паво,  -  пробормотал Дентер.  -  Ты не очень то выглядишь.  -  На его лице расплылась ухмылка.  -   Так же как  и твой  старик Титус,  который  был долбанным  трусом.

- Он был уважаемым легатом,  -  с гордостью заявил Паво.  -  Он не был трусом.

Дентер скривился от отвращения:  - Он был скупым ублюдком!  Никогда не позволял нам пограбить что-либо стоящее.   Я присоединился к этому проклятому  легиону только для того, чтобы получить немного добычи,  убить несколько галлов и трахнуть  несколько ихних  шлюх.   Затем явился  твой Тит, читать нам лекции о чести и долге.   Так ему и надо!  Все эти разговоры не помешали выпотрошить твоего старика.

- Его убили в бою, -  угрюмо сказал Паво.  -  Гермес.  На Арене.

- Меня не волнует, кто это сделал хоть сам Юпитер,  -  взорвался Дентер.  -  Я просто хотел бы сам разделать этого заносчивого старого дурака.   Тит выгнал меня из легиона.  Он вынудил меня сменить карьеру, годами живя среди рабов и иностранной нечисти.  Я бы с удовольствием посмотрел, как он умирает.  Когда Император попросил меня зарезать сына Тита,  я с радостью согласился.  Приготовься  присоединиться к своему бесхребетному старику в Аиде.

Паво  снова отвел взгляд и увидел тренера  Дентера.  Горячая полоса гнева прокатилась по его венам, когда  Дентер начал играть мускулами перед толпой.

- Не верю, -  возмутился Паво.  -  Этого не может быть он. Не может быть!

- Взгляни на меня, засранец,  -  сказал Дентер.

Но Паво не слушал  Дентера.   Он просто смотрел на его тренера, стоящего у подножия постамента, и бормотал себе под нос его имя:  -  Макрон…  ведь это же Макрон …

Холодок пробежал по спине Паво при виде  солдата.  На лице оптиона  промелькнуло раскаяние. Затем Макрон  решительно качнул  головой и принял суровое выражение лица,  поприветствовав  Паво коротким кивком.  Паво не видел Макрон а с того рокового дня на Юлианской площади, и теперь его вид пронзил гладиатора смесью шока и подозрениями.

- Что ты здесь делаешь?  - прошипел он.

- А, как ты думаешь?   -  Оптио склонил голову на Дентера.  -  Тренирую этого старого  пенька.

- Ты предатель!   -  Паво взорвался от ярости.  -  Я доверился  тебе помочь мне одержать победу над  Бритомарисом,  а теперь ты устраиваешь против меня заговор?

Макрон начал  было протестовать. Его прервала стычка, вспыхнувшая в толпе, когда дебоширы и местные сторонники  Паво столкнулись возле таверны. Раздался пронзительный звук разбивающейся глиняной посуды, когда один из помпейцев  бросил в толпу кувшин.  Глашатай пробежался по своему объявлению, стараясь быть услышанным за пределами суматохи.  Некоторые помпейцы обменивались ударами с толпой.  Их товарищи улюлюкали и кричали.  Взволнованный Паллас подала сигнал небольшому количеству людей из городской стражи, которые быстро вмешались,  разделив бойцов,  и оттеснили  помпейцев.

Каламус  прошел впереди линии гладиаторов и хлопнул в ладоши.

- Хорошо, девочки,  - сказал он. - Пришло время поесть.

Мужчины заторопились к скамейкам.  Каламус тут же поднял ладонь. Застонав, они остановились.

- А теперь вспомните, что я вам говорил. Не набивайте животы.  Ешьте немного … . Я не хочу видеть, как кто-то из вас  нагадит,  когда ступит на песок.  - Каламус  метнул презрительный взгляд на осужденных преступников.  -  Предоставьте  свинство этим жалким ублюдкам.  Это их последняя ночь перед тем, как они отправятся в Подземный мир.  У остальных есть шанс уйти живыми.  Во всяком случае, некоторым из вас.  Каламус взглянул на Паво,  произнося последние слова, и рассмеялся.

Паво  не спеша  занял свое место на скамейке.  Осужденные смиренно собрались вокруг отдельного стола, прижав подбородки к груди,  и в болезненном молчании ковыряли еду на своих тарелках. Половина толпы осталась, чтобы посмотреть, как гладиаторы едят то, что для некоторых станет их последней в жизни пищей.  Другие обратили свое внимание на товары, предлагаемые на прилавках, или отправились обсуждать предстоящие игры за кувшином дешевого вина в ближайшей таверне.  Букко плюхнулся рядом с Паво и равнодушно посмотрел на поднос с изысканными пирожными.  Его обычно ненасытный аппетит неожиданно  его покинул . Он пододвинул своему спутнику поднос с моллюсками.