— Значит госпожа Сон вам не рассказала… — пробормотала Хваён. Она вновь немного призадумалась и, сложив два плюс два, продолжила с более уверенным тоном: — Госпожа Мирэ, во время Чхильсока я нашла убитого мальчика, и в этом мне помогло предсказание из сна.

— Правда?

— К несчастью, я до сих пор хорошо помню тот праздник. Мне ещё так не повезло. Когда я в страхе пыталась уйти от мертвого мальчика, упала в обморок.

— Обморок? — Хани сощурилась. Снова рассхождения с её черновиком.

— Угу, благо мне помогли, и я не пострадала сильно.

— А кто это был? — не сдавалась Хани. Она готовилась свериться с примерными зарисовками сцены.

— Это ещё одна загадка в моей жизни. Я не помню, кто это был. Врач сказал, что это могло случится из-за сильного шока. А так, то я бы с радостью отблагодарила своего спасителя…

***

Чтобы продолжить личный разговор с Хани, мы решили вновь перекусить. Перед этим мы проводили Хваён до ворот, Хани предлагала отвести её до дома, но та наотрез отказалась. Главная героиня поклонилась нам и упорхнула домой так, что не прошло и пяти минут.

В комнату зашла одна из служанок, принесла нам новый горячий чай и инчжольми[2]. В этот раз чай пахнул женьшенем, кедровыми орехами и медом, а рисовые пироги были настолько мягкими на вкус, что таяли во рту.

[2] Инчжольми (인절미) — корейские рисовые пироги, которые сделаны из клейкой рисовой муки и посыпаны измельченных в порошок сушёных добавок, например, соевых бобов.

— Хваён теперь будет нам помогать, — выпалила Хани, не подготовив мои бедные нервные клетки. Она выбирала глазами более вкусный кусок для себя и, найдя такой, сразу же схватила.

— Что, она захотела быть с нами? Почему тогда раньше не сказала?

— Я не могла ей отказать. Она же мой ребёнок, чавк… В принципе, она и в действительности ребёнок. А не сказала тебе, чавк… — Хани откусила ещё раз. — Может, из-за стеснения. Ты же для нее теперь пример. — Она доела свой инчжольми и чуть-чуть облизала сильно испачкавшийся большой палец. Последнее слово Хани выделила явно невоодушевленно, с ноткой ревности.

— Ох, надеюсь, это не повлияет на сюжет… Стоп, ты обижаешься?

— Точно, я об этом не подумала, — подруга задумалась, проигнорировав вопрос.

— Нууу, Хани… — Хотела я показать разочарование, но не удержалась и рассмеялась: — Ты бы видела сейчас своё лицо.

Хани фыркнула в ответ, скрестив недовольно руки.

— Ты что, реально обиделась на Хваён?

— С чего ты решила? — пыталась не показывать истинные мысли Хани, выражая их в эмоциональности мимики и тона в словах.

«Если бы мы попали в современный детектив, то Хани могла бы не пройти и первого допроса. Всё, что не сказано, она выражает лицом».

— С того, как ты вела себя с ней? Это было офигеть как холодно. Я никогда не видела тебя такой за все наши путешествие и работу.

Хани задумалась, начав хрумкать взятое только что инчжольми. Она отвернулась от моего внимательного взгляда и уперлась в одну точку пола, думая о том, что ответить.

«В чем-то Хани и Хваён походят, когда молчат для раздумий».

— Тебе честно сказать или нет?

— Честно! Я жду от тебя честность. Иначе я тоже стану врединой и буду все скрывать, — я надулась в ожидание реакции подруги.

Хани лишь ухмыльнулась и продолжила есть. Кто-то явно переборщил в поедании сладкого и мог такими темпами съесть мою часть сладостей.

— Ты же не собираешься лгать? Вон как улыбаешься! Да и оставь мне немного всё-таки рисового пирога, Хани: я тоже хочу попробовать его!

— Я не со-би-раюсь лгать. — Хани доела кусок пирога и перестала тянуться к тарелке. — Всего лишь кое-что вспомнилось из прошлого. Удивительно. — Она подняла голову и призналась: — Мне обидно в какой-то мере, что для нашей дружбы понадобилось время, а с Хваён ты сразу стала подругами. Это оскорбляет мои чувства. — С серьезным лицом Хани ждала того, что я скажу.

«Она стала более милее, чем была. И она из-за этого переживала? Но, возможно, я бы чувствовала тоже самое».

— Ты так думаешь? Я давно перестала понимать грань между знакомыми и друзьями, да и коллегами в общем и целом, но, думаю, мы стали друзьями сразу же в третий день знакомства. Прямо как говорят: «Если человек тебе по судьбе, то вы встретитесь три раза».

— Но это немного другое, — взвыла Хани. — Нужно случайно встретиться, а тут выходило специально и по работе. — Она расстроилась сильнее.

— Обычно да, случайно. С другой стороны, люди могут быть настолько одержимы, что создают эти самые встречи. Никогда не знаешь, кто друг, а кто враг. Я-то думала, что, действительно, друзья, а ты отрицаешь нашу ментальную связь.

Для правдивости слов я отвернулась от неё, прихлебывая теплым чаем. Напиток чем-то напоминал лечебный чай.

— Ну, я… это… — Хани смутилась, подбирая слова. В этот раз наиболее осторожно.

«Мышка попалась в капкан, хе-хе», — злорадствовало внутреннее я.

— Ты снова победила. Прости за глупые слова. Больше не буду так.

— Это не глупые слова, но и тоже не накручивай себя. А то стальные нервы останутся только у ледышки Йенгука.

Хани подбодрилась и чуть рассмеялась, я же вместе с ней. Атмосфера вновь стала не натянутой, а расслабленной, несмотря на сюжетный бардак, окружающий нас.

— Знаешь, Мирэ, стоило только захотеть попасть в новеллу, как, вжух, ты уже сидишь с главным героем-красавчиком и ешь вкусную еду на фоне красивого пейзажа, а протагонисты, злобно хихикая, записывают твоё имя красными чернилами в воображаемый список жертв. Что ж, я совсем не жалею о своём желании. К тому же я смогла познакомиться с тобой.

— Это точно…

Спустя полчаса с чаепития мы поняли, что так и не обсудили сегодняшнее расследование.

— Ты видела призраков?

— Скорее да, чем нет. По виду они напоминали огненные формы в виде людей.

— Что они показали?

— Я видела цикл за циклом, как они разговаривали, пили чай, а потом их убили. Это не главное, мы нашли улику благодаря помощи Йенгука.

— И твоей, потому что ты видела призраков.

— Любопытно. Я могу использовать изгоняющую силу, а ты — видеть призраков. Ты раньше их видела?

Я начала перебирать старинные полки с воспоминаниями. Родной дом в пригороде Нью-Йорка, переезд в Сеул, авария, школа, университет… Никогда раньше у меня не проявлялись мистические силы.

«Смогла ли я с помощью них поговорить с сестрой или хотя бы увидеть её дух?»

— Абсолютно уверена, что нет.

— Я тоже нет. Чем же послужил катализатор? Ладно, потом, что насчет улики?

— Я без понятия, что там. Йенгук не показал.

— Вот хитрый лис! Муён тоже бы скрыл многое, но за нами пошла Хваён, и не получилось.

— Я хочу узнать, что именно ты увидела, но прежде скажу кратко, что удалось узнать.

— Хорошо, давай.

— Жертвы — два мужчины. Один — неизвестный янбан с неместным видом, второй — отец мясника. Янбан ему что-то показал, и тот разозлился, а потом расплакался. Улика осталась у Йенгука, но странное тут больше в том, что труп янбана исчез.

— Исчез труп? Зачем это чжамчжаригви, если тут дело в демоне, разумеется. Как думаешь, мог бы убить столько людей человек?

— Я не эксперт, а больше, конечно, диванный критик, но почему не смог бы? Насмотревшись тру-краймов[3], понимаешь, что убийцы и не на такое способны.

[3] True crime — жанр документальных видео/фильмов/сериалов и т. д про криминальные преступления.

— И то верно… — Хани тяжело вздохнула. — Значит, не исключаем, что убийца притворяется чжамчжаригви.

— Точно, Хани. Я его видела!

— Кого? — не поняла сразу Хани.

— Чжамчжаригви, разумеется! Как ты и описывала. Он быстро исчез, поэтому я не смогла его детальнее рассмотреть. А до этого с места, откуда я его увидела, стояла Хваён.

— Ты её тоже встретила? Как это? Подожди. Она сначала встретилась с вами…

— Только со мной.

— Так, встретилась только с тобой, ушла и в этот раз встретилась с нами. Правда, она пряталась. И не будь Муён чутким, мы бы не поняли о её слежке.