Даже не сдерживай себя

Пошла навстречу новому и долгожданному приключению с некоторым трепетом в сердце.

***

Прошло пару мгновений, и я уже стояла рядом с дверью большого дома, похожего на особняк. Высокий и широкий с двумя этажа, с французскими окнами на нижнем и балконами на верхнем. Здание было окрашено в приятный для глаза белый, где — то похожий на кремовый цвет. Также рядом находился двор с фонтаном, но все являлось запущенным. Осмотрев дом вскользь, постучала в массивные черные деревянные двери. Я ждала. Прошло пять минут… десять минут… тридцать минут, а дверь так и была заперта. Я решила повторить действие и снова постучала. Прошло еще пять минут, и от не понятия и нетерпимости начала написывать писательнице Сон.

←SMS→

«Госпожа Сон, я на месте. Почему Вы не открываете? Вы не дома?»

«Дверь открыта»

←SMS→

«Дверь открыта?», — встал вопрос в голове. — «Как-то писательница Сон немногословна».

Сняв наушники из ушей и положив телефон в левую ладонь, немного тронула дверь дома, и она немного приоткрылась.

«И вправду открыта».

Войдя в дом и надев серые тапочки для гостей — поблизости стоял стеллаж для обуви — пошла искать писательницу. Не долго я ходила: звук клавиш был слышен и за метр от моего местоположения. Сориентировавшись по шуму, так и дошла до комнаты. Для этого мне пришлось свернуть направо и, дойдя до гостиной и ее черных диванов посредине комнаты, остановилась и повернувшись на правую сторону, увидела дверь из светлого дерева. Оттуда шло клацанье клавиш. Постучавшись в дверь, мне сразу крикнули: «Заходи!». Голос был приятный: не слишком высокий и не слишком низкий. Я зашла, поклонилась для вежливости и наконец-то увидела её: мою любимую писательницу — госпожу Сон.

***

Госпожа Сон выглядела лучше, чем я думала. Молодая где-то моего возраста — от двадцати трех до двадцати шести лет, длинные ноги и худое тело. Необычно, но формы также имели место. Внешность привлекала внимание не меньше: овальное лицо, пухлые губы, нос с чуть полноватым концом. На переносице красовались модные круглые очки — не для красоты — с белой оправой. Но больше всего выделялись собранные в хвост красные волосы, напоминавшие яблоко, и редкая челка ниже бровей, что сейчас находились в тренде. Писательница Сон совсем не стеснялась меня или кого-либо — все-таки находилась у себя дома — и в данный момент за столом сидела с ногами на стуле, поставив одну ногу вертикально, а другую отведя в левую сторону. Также она расхаживала по дому в удобной по виду пижаме: серая футболка фри сайза с блестящими серебряными звездами и широкие серые брюки с карманами.

За все это время, что я на неё смотрела, она даже не шелохнулась в мою сторону, поэтому пришлось прервать тишину — не считая звук клацанья:

— Писательница Сон, добрый день! — громко и четко поздоровалась я.

Хотела дальше продолжить говорить, но неожиданно госпожа Сон прекратила печатать, отвела голову от компьютера, находившегося на правой стороне стола, повернулась ко мне, глянула — я, конечно же, улыбнулась — резко встала со стула и подошла ко мне. Очень быстро подошла. Когда она сидела это было не заметно, но подойдя ко мне сразу бросилось в глаза: госпожа имела высокий рост. Выше меня где-то на пол головы.

— Ты теперь моя новая помощница? — Скрестив руки, наклоняясь то в одну, то в другую сторону осматривала меня.

— Да, госпожа Сон, — подтвердила я.

— Хм, интересно…

Писательница Сон стала подробнее рассматривать мой вид из-под очков.

Мне было неловко и в то же время приятно, что на меня обратил внимание любимый автор. Пока она рассматривала меня, я заметила, что у неё слева рядом с нижним веком находилась миленькая, маленькая черная родинка. Форма глаз была с круглыми, а не острыми краями у слизистой: у неё был слабый эпикантус. Кстати, из-за этого у нее и присутствовало на обоих глазах второе веко. Концы глаз шли вверх, как у кошки. Сам цвет радужки был черный. В глазах сияли некоторые искры. Ещё я заметила, что уголки губ опускались, а брови же были прямые и подкрашенные в цвет волос, то есть красные.

— Госпожа Сон, почему Вы меня так подробно рассматриваете? — поинтересовалась я.

— Ты достаточно необычная для обычных корейцев.

«Тоже можно сказать и про Вас», — пронеслось у меня в голове.

Госпожа Сон приблизилась ко мне и, держав пальцами свой небольшой подбородок, сгорбилась, чтобы заглянуть в мои глаза: все-таки я ниже её на пять сантиметров:

— Как тебя зовут? Возраст? Какой рост и вес? Откуда ты? Твои увлечения и хобби? — посыпались вопроса от писательницы.

Запутавшись, я расширила глаза и взглянула на неё с непониманием. Госпожа Сон всё еще ждала ответы на вопросы. Спустя пара секунд, мой мозг воспринял информация.

— Меня зовут Ким Мирэ. Двадцать два года по международному возрасту. Во мне метр и пятьдесят восемь сантиметров и сорок восемь килограмм. Родилась в Нью-Йорке, сейчас живу в Сеуле. Люблю читать книги и смотреть дорамы, а также… писать немного, — засмущавшись от наплыва фактов о себя, я прошептала последнее с горением щек.

— Что читаешь? — без сомнений спросила госпожа Сон.

— Новеллы про… фэнтези.

— Вот как…

Госпожа задумалась.

— Госпожа Сон…

— А что ты пишешь?

Этот вопрос заставил меня застыть. Так и прошло пять минут.

— Так что, м? — всё ещё интересовалась писательница.

Я стеснялась так, что, вероятно, все лицо было красным в этот момент.

— П-п-пишу исекай[9], — с тяжестью выдавила из себя.

[9] Исекай — популярный в данный момент в Ю. Корее жанр, когда героиня(й) перемещаются в новеллу, отоме-игру или другой мир со знанием данного мира (сюжетом, похожими свойствами с другим подобным миром или воспоминаниями тела, в которого вселились)

— Вау, правда, круто! Кстати, твои родители иностранцы?

— Мама — русская, папа — нет. А почему Вам интересно, госпожа Сон?

«Из-за этого у неё же не будет предвзятого ко мне отношения?» — взволновало меня.

— Потому что мне очень нравятся твои желтые глаза как…

«Как у кошки. Снова это услышу?» — заранее расстроившись, я подумала.

— Твои глаза как… сыр. Кстати, нужно его доесть, а то к завтрашнему утру останется только плесень, — почесывая ногтем рядом с левой от челки место, размышляла вслух автор.

«Как сыр? Не думала, что это меня заинтересует… но каким?»

Когда госпожа Сон почесалась еще несколько минут в одном месте, я, к своему сожалению, поняла, что голову она не мыла примерно несколько дней. В принципе писателям разрешалось так делать, верно? Увлекаясь и погружаясь в придуманный мир, его детали и персонажей, человек — не только писавший, но и читавший — с трудностью выходит оттуда. Даже отойдя и сделав перерыв, автор в момент прозрения сразу бежит дописывать или исправлять книгу. Хочу сказать, что рукопись — это труд человека, и сколько бы ты не редактировал текст, всегда хочется что-то изменить или добавить. Думаю, это вообще относилось ко всем, кто творил какое-либо произведение искусства.

«Неужели то, что сейчас делает госпожа Сон, настолько интересное, что она не может так часто отвлекаться? Как бы я хотела это прочитать, даже отрывок».

Немного взгрустнув, я не заметила, как вздохнула.

— Что такое?

— Да так.

Своим ответом и вздохом я снова привлекла внимание госпожи Сон.

— Хм…

Посмотрев на мое лицо подробнее, госпожа произнесла неожиданные слова:

— Все-таки ты действительно необычная! — без стеснительности сказала она прямо.

Я, решившись, готовая держать голос ровно спросила:

— И что же именно Вас удивляет?

«Может у меня есть шанс с ней подружиться?»

— Твоя внешность: овальное лицо, не большие и не маленькие, а также не сильно узкие глубоко посаженные жёлтые глаза, слабый эпикантус — прямо, как и у меня. Что ж не нужно будет мучиться с тенями или клеем для второго века… небольшой нос, милые щечки, небольшие пухлые губы, где нижняя чуть больше, чем верхняя… Ей, да у тебя даже волосы приятного цвета шоколада — что-то мне вдруг захотелось какао… ну, ладно, потом — и милые веснушки под глазами. Это только лицо, а я могу сказать еще и про фигуру, — перечислила, загибая пальцы, с некоторыми ошибками мою внешность госпожа Сон.