Установку Юрия я, конечно, выполняю не лучшим образом. Наоборот, издеваюсь, можно сказать, над организмом, но, что удивительно, чувствую себя бодрячком. Да, Другой быть, похоже, здорово: боковой правой, хук левой, шаг назад и короткий встречный прямой, поймавший соперника на контратаке. Я просто летаю по рингу, а Потапов вытирает белыми трусами пол! И вставать, судя по всему, не собирается. Народ в шоке, тренер орет как сумасшедший, что я – номер один… Кто бы сомневался?!

Продравшись между канатами, я устало побрела в душ под восторженно-удивленный гул ребят.

– Лучше бы с такой прытью детей рожала… – кинул мне в спину Ромка.

Обиделся. Разочарован. Точно, как Дети Дня, после того, как я попросила их покинуть мою квартиру. Один из них, Степан – крепкий, коренастый мужчина сурового вида с потрясающе спокойными серыми глазами, в ярко-красной футболке с желтыми серпом и молотом на уровне сердца – обронил тогда вместо прощания:

– Время идет, а методы все те же…

– Методы как методы. Хорошие. Честные. Не вижу смысла менять то, что работает, – в ответ поиздевался Юрий.

Кстати, он обещал снова приехать ближе к вечеру. Интересно, что он понимает под вечером. Общепризнанное 18:00 или что-то другое. Другое время Другого. Каламбур какой-то. Это хорошо, что у меня есть настроение шутить. Иного бы уже бесконечная тревога одолела из-за беспокойства о правильности сделанного выбора. Как ловко Юрий подвел меня к нему. Хитрец. Ладно, будем надеяться, я не разочаруюсь. А сейчас потороплюсь-ка я домой, там Макс некормленый…

Голод заставил Макса вылезти из убежища. Где точно он прятался, я не поняла. Наверно, под ванной или под батареей, за телевизором, а, может, в кладовке. Не важно, главное вылез. От кого-кого, а от него меньше всего ожидала, что он испугается чужих. Обычно, если ему кто-то не нравится, он просто кусается. Ну, или, в лучшем случае, фырчит и царапается.

Очевидно, животные действительно опасаются Других, раз уж такой агрессор как Макс спрятал где-то свой пушистый хвост.

– Кормить тебя нечем, котяра, – «обрадовала» я питомца. – Последние граммы фарша вчера извела на бифштексы. А на рынок зайти забыла, не до этого, знаешь ли.

Он с настороженным видом смотрел на меня, готовый, если что, поработать когтями.

Да, вижу. Самолюбие тебе не изменило. «Консервы жри сама», – я поняла.

Как по заказу приехал единственный работающий сегодня лифт – мечта клаустрофоба. В магазине у дома нашлось все необходимое для двух голодных душ: творог, сметана, сосиски, хлеб и молоко на завтра. Дороже, конечно, чем в сетевом супермаркете, но тащиться туда нет ни времени, ни сил.

Макс остался доволен поздним завтраком и благодушно устроился рядом со мной на диване. Вот, ведь, соня! Ночью спит, пока я на тренировке – спит, и при мне спит.

Нудные рассуждения Макиавелли о способах захвата власти и мерное дыхание Макса начали клонить и меня в сон. Но сразу после еды спать вредно, пришлось включить телевизор, чтобы продержаться еще хоть полчаса. Днем по выходным смотреть абсолютно нечего. Я решила остановиться на очередной сопливой мелодраме, транслируемой по федеральному каналу…

Разбудил меня короткий звонок в дверь. Взглянув в зеркало, я нашла себя в абсолютно не презентабельном виде: волосы спутаны, лицо, мало того, что сонное, так еще левая бровь припухла и синеет (хорошо попал Потапов, ничего не скажешь), на предплечье отпечатались две красные полоски – следы от смятого покрывала, про одежду вообще молчу.

Я быстро извлекла из гардероба немятую футболку, сполоснула холодной водой лицо и, немного намочив волосы, приструнила их с помощью расчески. Крикнув между делом: «Иду!» (пусть скажут спасибо, что не «Иду на Вы!») и посмотрев на часы – начало шестого, должно быть, это Юрий, я направилась к двери.

Когда визитер вошел, первое, что он сделал, – были пасы руками около зеркала и деревянных ручек межкомнатных дверей. Оказалось, эти предметы способны сохранить на себе следы чужого присутствия – образ или энергетический след незваного гостя. Так Юрий проверил мою квартиру на предмет вторжения Детей Дня во время нашего отсутствия.

Единственной, кого мой наставник увидел в зеркале, была я сама. Зрелище заставило его сдержанно улыбнуться. Для надежности он заглянул еще и в глаза Максу, после чего кота как ветром сдуло из комнаты.

Дотошно объяснив азы защиты собственного жилища и важность таких ритуалов, Юрий достал из внутреннего кармана пиджака два амулета в виде маленьких изящных пузырьков, похожих на те, в которых раньше аптекари продавали эфирные масла. Подсознание подсказало, что я видела такие у бабушки давным-давно, в раннем детстве.

Один из них, с неизвестным мне жучком, заточенным в янтарь, колдун поставил поглубже за стеклянные дверцы серванта. Его Юрий восстановил еще ночью, сразу после стычки с белыми магами. Спрятав склянку среди хрустальных рюмок и фужеров, он отдал мне второй пузырек, играющий зелено-коричневыми бликами, и велел разместить его где-нибудь на кухне, желательно поближе к холодильнику.

– Если недалеко от этого амулета окажется что-то теоретически пригодное в пищу и при этом содержащее яд, отравленное или банально испорченное, он поменяет цвет на кроваво-бордовый, – объяснил наставник.

Я не смогла удержаться, чтобы не просканировать всё съестное, что имелось на кухне, поднося подарок поочередно к полкам с крупами, соленьями, к морозильной и холодильной камерам, мискам Макса. Цвет ни разу не поменялся. Странное чувство облегчения с примесью разочарования посетило меня. «А что, если все это сказки для наивных дурочек», – вдруг подумалось мне.

– Неси средство для чистки унитаза, – недовольно прорычал Юрий, облокотившись на косяк у меня за спиной.

Я послушно принесла хлорсодержащую жидкость из туалета. Воронов по-хозяйски достал баночку маслин из шкафчика с консервами, ловко открыл ее, дернув крышку за кольцо, и влил немного химии в темную воду. Амулет, оставленный мной на столе, тут же густо покраснел. И мой скепсис моментально исчез. Только тогда маг засунул руку в правый карман пиджака и извлек оттуда еще два амулета.

Первый – ловец снов – знаком, наверное, любому, даже неискушенному магией, человеку. Пожалуй, его можно назвать символом туристического ширпотреба и, как следствие, самой обесцененной из действенных вещей. В соответствии с обычаем мы повесили защитника от злых духов и плохих сновидений в изголовье дивана-кровати.

Последним из второй группы амулетов оказался медальон, призванный защищать носящего от гипнотического воздействия. Сделан он был, как мне показалось, из серебра. Широкий капюшон изображенной на нем кобры, готовой к броску, завораживал.

– Не снимай его ни при каких обстоятельствах, – попросил Юрий.

После моего утвердительного кивка мы приступили к изучению и установке простейших охранных заклинаний. Мне было доверено самое простое – иллюзия страха – действующее на непрошенных гостей как автомобильная сигнализация на хулиганов. Создать в голове ужасающий образ получилось довольно легко, а вот привязать его к какому-либо предмету – сложнее. Прежде, чем справиться с поставленной задачей, я спалила дорогой сердцу вымпел, привезенный из Анапы, и поджарила кактус, стоявший на тумбе рядом с телевизором. По квартире разнесся неприятный запах сгоревших кабачков.

Юрий замыкал заклинания на иконки, висящие в каждой из комнат и в коридоре, обосновывая это тем, что древние маски, различные китайские и индийские статуэтки, иконы – лучшие проводники подобного рода информации. Будучи глубоко убежденной, что это богохульство, я принялась было протестовать, на что услышала в ответ:

– Ты будешь со мной спорить?! Сразу говорю, это бесполезно, – убедительно и как-то покровительственно сообщил он. Его самоуверенность внушала ощущение, что это действительно так.

Я внимательнее посмотрела на наставника. Спокойный дружелюбный взгляд, тихий обволакивающе-низкий баритон, подчеркнуто строгий темный костюм, даже гладко зачесанные назад темные короткие волосы – все в нем, от вежливых фраз до достоинства, с которым он держал спину выдавало человека, то есть Другого, хорошо знающего цену себе и своей Силе. Рыцаря без страха и упрека.