Я не собираюсь плакать в кабинете своего дантиста из-за парня, с которым у меня был офисный роман. Я не собираюсь. Я действительно не собираюсь.

Я направляюсь в переднюю часть кабинета, и волосяные змеи доктора Люсиль глупо высовывают свои маленькие язычки, пытаясь поднять мне настроение.

— Поскольку ты не укусила меня, как мой последний пациент, я подумала, что позволю тебе взять что-нибудь из миски с угощением, — предлагает она с небольшим добрым жестом. Я возвращаю ей частичку улыбки и смотрю в пластиковую миску, полную леденцов без сахара и светящихся в темноте брелоков.

Она слегка встряхивает миску, когда протягивает ее, и в куче забавных пустяков обнаруживается лист блестящих наклеек в форме звезд.

И вот тут мое самообладание лопается.

Слезы текут по моему лицу, и даже когда я вытираю их краем рукава, за ними следуют новые. Я борюсь с тем, что уголки моего рта опускаются против моей воли, а затем первый вздох сотрясает мое тело почти яростно. Громко и неизбежно, и я ничего не могу поделать, кроме как позволить этому случиться, как бы я ни старалась противостоять и сдержать это.

Что такого ужасного в парне, если он обо мне самого высокого мнения, что я должна была взять и все испортить? Я не могла просто сказать «да» тому, чего мы оба хотели, потому что я действительно была настолько высокого мнения о себе, что я могу обмануть всех вокруг. Если бы я только могла просто доверять его точке зрения.

Дантист неловко похлопывает меня по плечу и вручает коробку с салфетками, а также дает мне несколько минут, чтобы прийти в себя, прежде чем отправить с новой зубной щеткой и образцами зубной нити.

17

С каждой минутой, которая проходит перед выставкой, мне все больше кажется, что волонтерство было ошибкой. Мне все время кажется, что я не знаю, зачем я это делаю, хотя я знаю, что просто хочу лично извиниться перед Владом. Я не могу придумать хорошего способа сбежать домой, который не заставил бы меня вздрагивать от беспокойства. Кэти, вероятно, уже сказала Владу, что я приду. Я уверена, что половина импульса к волонтерству — это просто странные ощущения от корпоративной поездки, которые оставили меня не в себе. Честно говоря, я чувствую себя странно с середины поездки. Я всегда предпочитала уединение.

По крайней мере, до Влада я так думала.

Теперь мне невыносима мысль о том, чтобы просто вернуться в свою пустую квартиру и ждать, пока мое сердце снова срастется, сидеть в тишине, беспокойно переключая каналы и разные приложения, не в состоянии сосредоточиться на чем-либо дольше пары минут, но и не в состоянии посидеть наедине со своими мыслями.

Лили встречается со мной взглядом в вестибюле отеля, что в конечном итоге привлекает меня к группе. В транспорте, везущем нас на выставку, тихо, все мы в основном жуем бутерброды на завтрак. Я рада, что, по крайней мере, протиснулась последней и не села рядом с Дженис, но когда мы выходим из машины, я в конечном итоге иду рядом с ней к месту встречи.

— Привет, — я пытаюсь быстро улыбнуться, но даже это кажется нарушением границ.

Она слабо улыбается в ответ, но больше ничего.

— Какова политика компании в отношении возмещения чаевых? — спрашивает Кэти, бросая взгляд на остальных, когда наша машина отъезжает, и прячет квитанцию в сумочку.

— Я не думаю, что чаевые являются частью того, что возмещается.

— О, это отправится в ящик для жалоб.

Лили слегка морщит лоб.

— Ты думала, у нас есть ящик для жалоб? Он только для меня.

Дженис, доедая завтрак, выглядит невеселой.

— Не слушай ее. У нее не так много власти, как она хочет, чтобы ты думала.

— Заткнись, я чрезвычайно могущественна. У меня есть шпионы и прочее дерьмо.

Дженис закатывает глаза, и они останавливаются на мне. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что она сделала это ради меня. Возможно, я тоже должна мягко подразнить Лили, но момент упущен, поскольку я недостаточно хорошо знаю ни кого из них для шуток.

— Это все еще странно? — спрашивает Дженис, искоса поглядывая на меня. Эмоции, проходящие через меня, ощущаются так, словно я вешаю кашемировый свитер на крючок и наблюдаю, как он растягивается. Лили смотрит на нас так, словно на оперу, но ничего не комментирует.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, наверное, я всегда буду чувствовать себя немного неловко рядом с тобой, — немного застенчиво признается она, и неприятное чувство скручивает мне живот. — …Тебе пришлось обращаться к моему досье в отделе по работе с монстрами.

Я моргаю.

— У тебя очень маленькое досье. Ничто по сравнению с этим, — говорю я, наклоняя голову к Кэти, которая прихорашивается, как будто я вручила ей награду.

— Да, преодолей себя! Нанеси реальный урон, — добавляет Кэти без всякой необходимости.

— Не все из нас имеют персональное приглашение на работу, — с усмешкой отвечает Дженис, но в этом нет настоящей злобы. Я не уверена, хотела она сделать комплимент или нет. Кэти, несмотря ни на что, воспринимает это именно как комплимент.

— Это просто не та сторона меня, которую я обычно приношу на работу, — фыркает Дженис, закатывая глаза в сторону Кэти. Она нерешительно снова встречается со мной взглядом. — Ты ведь не видела видеозапись с лифтом, не так ли?

— Я видела достаточно, — признаюсь я через несколько мгновений. Я не чувствую, что это был правильный ответ, когда ее брови резко хмурятся. — Но, эм, ты ведь читала руководство, верно? Компания будет уважать права всех нанятых монстров на физиологические странности…

— Я знаю, я знаю. Просто. Это странно. На самом деле ты не хочешь, чтобы все твои коллеги видели твои сиськи. Я имею в виду, я не знаю, может, Кэти хочет.

— Я не млекопитающее, — вмешивается Кэти, но Лили, как всегда милая, отвлекает ее от обсуждения подробностей ее птичьей физиологии, прихватив несколько брошюр по пути в здание.

— Я имею в виду. Это не обязательно должно быть странным. Я не должна чувствовать себя странно из-за этого. Но ты можешь, если хочешь, — говорю я и понимаю, что несу чушь в попытке перехитрить собственную неловкость.

Дженис, однако, горячо кивает:

— Я не буду вести себя странно, если ты не будешь.

При этих словах с моей груди спадает небольшой груз, и какая-то часть меня ослабляет хватку при воспоминании о словах, которыми Деанна ранила меня неделю назад, и о том, какие чувства вызвала у меня леди из Культа Продуктивности. Я не собираюсь их забывать, но, возможно, все не так ужасно, как я ожидала.

По крайней мере, все действительно будет не так ужасно, если у меня будет несколько друзей на работе.

Я ненавижу то, что выместила все эти ужасные чувства на Влада и оттолкнула его, когда он просто хотел лучшего для меня. Мысль о том, что я собираюсь сказать Владу, когда увижу его, если увижу, начинает доходить до меня. У меня нет плана. Возможно, мне стоило подготовить карточку с подсказками. Нет, выглядело бы так, как будто я не знаю, что сказать.

Выставка, как и ожидалось: шумная, в ней легко заблудиться. Эскалаторы ведут в разные стороны, но, похоже, ни один из них не ведет туда, куда мне нужно. Мероприятие проводится в зале Бесконечных Симпозиумов, и поэтому карта выставки разворачивается бесконечно. Складывать ее обратно — хлопотно, и то, что было маленькой брошюркой, сложенной вчетверо, теперь превратилось в кучу бумаги, слишком толстую, чтобы поместиться в кармане моего платья.

И если мне придется смотреть людям в глаза и пожимать им руку, приятно, что они каждый раз вручают мне брелок или мяч для снятия стресса. У меня есть десять стилусов, две разноцветные ручки, лазерная указка и стресс-шар в форме мини-сканера штрих-кодов. Это чрезвычайно приятно.

На одном из стендов есть хитрость: они берут твою визитную карточку в обмен на крошечный свежеприготовленный латте. Качество кофе настолько хорошее, что я захожу туда дважды. Я не могу сказать, что мне не весело.

В конце концов, я вижу стенд нашей компании, и мне хочется сбежать. Издалека я слышу смех Лили и разговор Дженис о чем-то, и я пытаюсь ухватиться за чью-нибудь руку для моральной поддержки.