Указав нижней на лавку, Ник молча дождался, пока она уляжется и не спеша начал сковывать ее, даже не глядя чувствуя, как заворожена публика. Он и сам чувствовал себя почти палачом из средневековой пыточной — палачом, которому предстоит замучить невинную жертву. Юную красавицу, которую кто-то возненавидел и объявил ведьмой.

Сочетание ее нежного тонкого тела с грубым деревом лавки, с металлом цепей и оков, давало просто ошеломляющий эффект. А металлический ошейник был вишенкой на торте, которую Ник придумал и достал в самый последний момент — думал, не найдет.

Попа Марго на лавке смотрелась еще лучше, чем стоя — пышнее, соблазнительнее, ярче. Ник присел на корточки, повернув ее лицом к себе, и ее большие испуганные глаза с трепещущими ресницами оказались совсем рядом. Но глубоко внутри них он уже видел все, что нужно — сильное возбуждение, желание отдаться до конца, полутранс от того положения, в котором она оказалась.

- Ты очень красивая. Готова? — сказал он бесстрастно, чувствуя, как крыша медленно начинает съезжать от восхищения этим моментом. Музыкальный ряд углублялся, намекая, что пора начинать.

- Готова, — прошептала она.

Ник провел ладонью по ее телу, похлопал ладонью по ягодицам, усиливая удары, и, когда из ее груди вырвался стон, быстро выпрямился и пересек комнату. Пятихвостка сама пришла в руку. Он планировал начать с флоггеров, чтобы не пугать ее. Но Марго уже доверилась ему — так, как он не ожидал. И эстетика этой сцены не заслуживала того, чтобы быть подпорченной с самого начала заезженным девайсом для новичков. К счастью, он знал, как бить красиво и не слишком сильно.

Ник начал медленно, внимательно наблюдая за ее реакцией. За тем, как непроизвольно открывается рот, как напрягаются икры, бедра, спина и руки. По его телу волнами пробегал жар, а потом остался только поток. Он немного тормозил, когда она выгибалась и вскрикивала. И не усиливал ударов, пока не поменял пятихвостку на пару снейков. Поймав ее взгляд после десятка ударов, он подошел, провел ладонью по горячим ягодицам, спине, погрузил ладонь в ее мягкие волосы и присел на корточки, молча посмотрев в глаза.

- Зеленый, — прошептала она. — Я люблю тебя.

Ник поймал ее дыхание, коснулся губами ее рта, не целуя, и секунд тридцать побыл с ней так, массируя ее голову.

Макс поменял музыку на более спокойный трансовый вариант, и Ник мысленно поблагодарил его. Как бы публика не жаждала крови, Марго этого было достаточно на первый раз. Он собирался ей чуть добавить, но лишь для того, чтобы немного шокировать перед тем, как погрузить в сабспейс.

Отпустив ее волосы, сохраняя на губах вкус и запах, Ник снова вернулся к своей сумке и взял самые короткие кнуты.

Стало намного тише — особенно в первом ряду, среди тех, кто знал, что Марго — не мазохистка. Ник догадывался, что как минимум три нижних сейчас сверлят его взглядом, как коршуны наблюдая за каждым движением. Но он был слишком захвачен страстью, и народ совершенно точно ждал чего-то более сложного, чем то, что может использовать любой желторотый дом в свой первый же день в клубе.

Марго закричала после второго удара. Ник остановился и дал ей время вздохнуть. Он больше не видел никого, кроме нее. И ничего не чувствовал, кроме вкуса к практике с этой женщиной. Ник жадно дышал, остро ощущал рукоять кнута в руке и вибрацию желания во все теле. Это было желание продолжать насыщаться, ударить еще, и ему невозможно было сопротивляться. Следующие два удара она проглотила без звука, на этот раз даже не выгибаясь. Ник нашел нужный ей ритм с длинными паузами и нанес еще шесть размеренных ударов, пока она снова не закричала. Тогда он отложил кнуты и подошел к ней.

- Устала? — одними губами спросил Ник, снова склоняясь над ней, чтобы погладить.

- Нет. — прошептала она. Ее веки еле поднимались. — Хочу еще.

- Хорошо. Расслабься.

Он тоже хотел еще, но он отвечал за нее. Последние двадцать ударов Ник нанес снейками, стоя за ее головой — он бил равномерно и точно по нижней части задницы, на средней силе, с гарантией погружая ее в транс.

Марго дрожала, но послушно провалилась, и Ник закончил, когда понял, что ее взгляд стал совсем бессмысленным.

Какое-то время в конце сцены он снова провел с ней, поглаживая ее ладонью, похлопывая по попе и спине перед тем, как освободить от оков. Накрыв ее пледом, он встал, поклонился и сорвал аплодисменты. А через пять секунд оказался в плотном кругу новичков, которые хотели задать миллион вопросов.

- Секунду, — властно сказал он, вырываясь от них, чтобы попросить Макса последить за Марго, но тот и так сидел рядом и смотрел за его нижней, никуда не собираясь уходить.

- Иди, — кивнул Макс. — Поговори с ними, я здесь.

Лиза.

Сцена Ника и Марго настолько глубоко взбудоражила ее, что в первые минуты Лиза была совершенно дезориентирована. Она знала, что нужно раздеться, лечь на пандус в гостиной клуба и быть милой, но она никак не могла собраться и хотела немного побыть одна.

Чувства смешались слишком сильно — так, что даже голова кружилась, по-настоящему. Первые минуты Лиза тихо гордилась своими рисунками. Когда Марго вышла, Ник снял с нее плед, она слышала даже перешептывания за спиной — о том, настоящие следы или нет. И как художнику ей это очень польстило. Каких-то лет пять назад она даже не мечтала, что будет так рисовать.

Занятая этими мыслями и самолюбованием, Лиза даже не заметила, как и почему Ник начал именно с кошки. Музыка создавала хардкорное настроение, и она какое-то время плыла на этой волне — до того момента, когда тело Марго первый раз выгнулось дугой. И тут, словно натолкнувшись с размаху на стену, Лиза поняла, что ей самой слишком больно, даже просто смотреть.

Вцепившись в руку Макса, она жалобно посмотрела на него. Может, он найдет способ остановить Ника? Лиза была почти уверена, что Марго не хотела такой боли. Она ведь такая же — сабмиссивный экспериментатор, любитель сцены и ярких эмоций. Не маза.

- Если хочешь — выйди, — жестко ответил Макс на ее мысли с непроницаемым холодным лицом. Лиза отпустила его руку и попыталась взять себя в руки. Раз Макс сидит спокойно — значит, все хорошо?

Повернувшись к ее уху, Макс прошептал:

- Не надо представлять себя на ее месте, хорошо?

- Да, мастер, — кивнула Лиза. Но не сочувствовать было выше ее сил. Она знала, как ощущаются на теле все эти девайсы, и искренне считала, что для сабмиссива это перебор.

Да, Ник делал все очень красиво. И Марго смотрелась великолепно. Но каждый ее крик бил по нервам, и Лизе казалось, что все ее существо требует вскочить и защищать нижнюю от ее ненормального безответственного верха. В то же время она возбудилась. Это было ужасно, но она чувствовала, что потекла — именно в тот момент, когда Ник взял кнуты и перевел сцену в стадию кульминации. И его лицо потеряло бесстрастную маску — по сути, в этот момент он обнажил садистские клыки, явно наслаждаясь страданиями нижней, хищнически вдыхая и выдыхая вместе с ней, не отрывая глаз от ее лица.

Ей было так стыдно за свое возбуждение и за дикие фантазии, которые при этом возникли, что она покинула зал одной из первых и постаралась спрятаться в раздевалке.

Сколько времени Лиза там просидела, она не знала — подняла голову только когда перед глазами оказались знакомые мужские ноги в темных джинсах.

- Ты в порядке? — спросил Миша, глядя на нее снизу вверх.

Было напрягшаяся, Лиза облегченно вздохнула. Миша был другом, уже давно. Своим в доску парнем, с которым можно было и трахаться с разрешения Макса, и шутить шуточки, и общаться. Темы между ними было мало — в основном шуточные варианты для вечеринок. Но они были важными людьми друг для друга. Теми, кто всегда может выслушать и поддержать.

- Чет не очень, — призналась она. — Не знаешь, как Марго?

- Спит. Судя по виду, кайфанула. А ты что, волнуешься за нее? — изумился он.