Когда, по прикидкам Ника, прошло минут тридцать с момента исчезновения Марго, он резко поднялся:

- Мне надо отойти.

- Конечно.

Ирина поощрила его улыбкой, и Ник понял: она сама все это время хотела отправиться на поиски своего дома. Но она не могла, а ему это сделать проще. Он может просто помешать Тимофею и запретить нижней играть дальше, под любым удобным предлогом.

Он сбежал с лестницы и уже дошел до ворот, ведущих с участка Миши на улицу, когда вдруг понял, что делает ошибку, и остановился как вкопанный.

В том, что он сейчас творил, виновата Тома. Точнее, его отношения с ней, которые далеко не всегда были здоровыми. Она ревновала — и теперь, начиная новые отношения, Ник пустился во все тяжкие. Он играл на глазах у Марго с одной, другой, третьей нижней не только потому, что наслаждался свободой. А еще и чтобы проверить ее. Не слетит ли она с катушек, как Тома? Не начнет ли закатывать такие же истерики?

В результате Марго поступила абсолютно верно: она попыталась привлечь внимание в начале вечера. Когда не вышло — дала понять, что ее не устраивает, и получила секс. Но когда этого оказалось мало, просто переключилась на другого мужчину.

Ник прекрасно видел, как во время его сцены с Таней Тимофей ласкал ее. А теперь они вместе в машине, и если он явится туда за ней, то это будет выглядеть ужасно. А именно так, что она справилась со своей ревностью, а вот он — нет.

Стоя перед воротами и тяжело дыша, он ужасно злился, потому что прекрасно знал, что сам загнал себя в ловушку. Ему нужно было несколько минут, чтобы успокоиться. В такие моменты, как тот, Ник всегда старался держаться подальше от людей. Потому что если кто-то подходил и начинал разговор не вовремя, сдержаться было крайне сложно.

Если же этот кто-то оказывался человеком, который чрезвычайно раздражал его сам по себе, то можно было и не пытаться.

- Ник? Мне надо поговорить с тобой, — сказала Тома категоричным решительным тоном, и это решило все.

Ее тон бесил. Возможно, больше, чем все ее выходки, вместе взятые. Вздрогнув, словно от сильного удара, Ник медленно повернулся и уставился на свою бывшую девушку. Если бы она была хоть немного внимательна, то заметила бы, насколько сильно он не был расположен к беседе — и, возможно, все закончилось бы мирно. К сожалению, Тома в тот момент тоже была поглощена своими внутренними переживаниями и устремлениями.

- Не представляю, чем могу быть полезен, — процедил он, тяжело дыша, и сложил руки на груди.

- Не ерничай. Я про квартиру, — со вздохом сказала она, продолжая с тупым упрямством не обращать внимания на все сигналы, которые он подавал и своей позой, и голосом, и взглядом. — Может показаться неожиданным, но я переезжаю к Артему. Так что…

- Так что — что? — спросил он, слегка повысив голос, и она дернулась, на этот раз заметив его злость — и, конечно, сразу обиделась. Как всегда.

- Как что? Надо сдать ее хозяевам… если она, конечно, тебе не нужна, — пожала плечами Тома.

- Тома, — прорычал Ник, — я ясно дал понять, что эта квартира мне не нужна, три недели назад, я уже не живу там. А хозяев ты прекрасно знаешь. Поэтому потрудись сдать квартиру! Сама!

Последние слова он почти проорал, невольно привлекая внимание всех, кто был на террасе — а, по ощущениям, народу там прибавилось. Но Нику было все равно. Сейчас он злился на всех сразу: на Марго с Тимофеем за то, что свалили играть втихомолку, на Артема с Томой за то, что мозолили глаза, на Макса с Мишей за то, что пригласили эту парочку. И больше всех — на себя самого за то, что не справлялся со своими эмоциями. Снова. Несмотря на то, что расстался с Томой и на то, что столько лет учился оставаться невозмутимым и непроницаемым.

- Ты уехал и не сказал, нужна тебе квартира или нет! — обиженно заорала Тома в ответ, наконец, тоже повышая голос. — Я просто задала тебе вопрос!

- А я просто не хочу с тобой разговаривать! Просто сдай сама свою квартиру и оставь меня в покое! — заорал он еще громче, несмотря на то, что краем глаза видел приближающегося Артема. Он был готов к новой перепалке и даже драке — ему почти хотелось, чтобы это произошло, потому что гнева было слишком много, и он рвался наружу, весь сразу.

Артем.

Он думал, что игнорировать Ника будет проще. Но с самого начала вечера понял, что ошибался. Когда Марго оказалась на столе в самой первой игре, он и не планировал касаться ее. Тем больше разозлило то, что сделал Ник: подошел и одними губами сказал: «даже не думай». Артем сдержался ради Макса и еще потому, что они были в гостях.

Его, правда, немного успокоило, что этот высокомерный ублюдок так же воздержался от участия в игре с Томой, но совершенно не понравилось, как он на нее смотрел — словно она была каким-то жалким насекомым, а не его бывшей девушкой. По правде, Артему очень хотелось ему врезать. Он не понимал причин бешеной популярности этого доминанта, о которой упоминала Тома — для него Ник был просто самовлюбленным неуравновешенным хлыщом. Снять с него дорогие костюмы — ничего не останется.

Судя по рассказам Томы, он причинил ей немало боли… во всех смыслах. И хотя Артем прекрасно понимал, что физическая боль, в отличие от душевной, была согласована и принята ей добровольно, ему больше всего хотелось ударить Ника именно за это. Он старательно гнал от себя эти воображаемые сцены — где Ник причиняет Томе настоящую боль, бьет ее ремнем или плетью, стискивает ее нежную кожу, заставляя стонать.

Он силился понять, что в этом самоуверенном неприятном человеке нашла Марго, но не мог. Пусть он даже здорово умел ласкать и соблазнять женщин — но какой в этом прок для них, если за всем этим следовали издевательства?

Не сдержавшись от пары колких фраз в адрес Ника при Максе, Артем получил в ответ только улыбку:

- Вы просто очень разные. Но он тоже мой друг.

К счастью, после ошеломляющего опыта в спальне Артем даже не думал про Ника — он полностью про него забыл, слишком занятый переворотом представлений в собственной голове. Все, что он думал про БДСМ прежде, оказалось неверным. Артем думал, что идет к Максу за техникой: как связывать, как возбуждать, как принуждать.

Но Макс открыл ему совершенно новый мир, объяснив и показав, что происходит в голове у его партнерши, и как понять, чего она хочет, по мелким движениям, взглядам, звукам, которые она издает. Он на практике показал, как предвосхищать ее желания, как вызывать трепет парой легких прикосновений — и как поддерживать интригу для нее до самого конца сцены.

Артем понял так много за эти два часа, что его голова казалась переполненной.

Он понял даже то, чего Макс не объяснял ему: например, что чем больше наслаждается и реагирует на него Тома, тем больше кайфа получает он сам. Что легкие воздействия по факту оказываются более глубокими, чем сильные. А молчание партнерши, смотрящей на него снизу вверх с горящими глазами, возбуждает больше, чем слова. И самое главное: Тома не лгала, у него действительно многое выходило хорошо само собой, и Макс это подтвердил.

- Приезжай в клуб один, когда откроемся, — сказал Макс, когда они немного поговорили наедине уже после сессии. — я поучу тебя кое-каким вещам, которые Томе лучше не видеть заранее.

- Хорошо, — улыбнулся Артем. — Она в клуб и не рвется.

- Знаю. Она у тебя домашняя кошечка для привата, — сказал Макс. — Думаю, у вас все будет хорошо.

От этих слов Артем явственно ощутил желание как можно быстрее очутиться с Томой дома. Он и сам полагал, что секс — это слишком интимно и хотел трахать ее только там — в их собственной спальне, за закрытыми дверями.

Попрощавшись с Максом, а потом и со всеми остальными на террасе, он спустился по лестнице. Свет, падавший из дома, и фонарики вдоль дорожки позволяли ему отлично видеть Тому и Ника у ворот. И то, что они разговаривали, не понравилось ему еще до того, как Артем услышал, что разговор идет на повышенных тонах.