— Мамочки, — приподнялась со своего места и замахнулась книжкой. Страшно стало аж жуть!

И тут зверюга как запищит тоненьким голосочком:

— Да, лучше убей меня, я страшный и никому не нуууужен! — горько зарыдало страшилище, болтаясь на своей паутинке из стороны в сторону. Мне стало его жалко и при этом так забавно, что страх сменился на интерес. А потом до меня дошло, что этот мини монстрик разговаривает! Ну Диас, во дает! Кое-как убедила себя успокоиться и обратилась к трясущемуся кошмарику:

— Я не буду тебя трогать, только и ты, пожалуйста, уползи куда-нибудь из этого сада и держись подальше от дома. Ты меня пугаешь, — а он давай верещать еще громче. Да слезки такие крупные капают из всех шести глазок.

— Все меня прогоняют! Все боятся! А я доообрыыый! — да уж, подумала я, чудеса!

Заглянула в его заплаканные глазки, а в них почему-то мой уютный чердак отражается, хотя из беседки его и не видно. Интересно. Тут мне пришла идея, о которой явно пожалею:

— Если обещаешь ко мне не подкрадываться и не пугать, то так и быть, живи на чердаке.

— Правда? — этот тоненький писк умилял, в нем было столько надежды.

— Правда, — уже гораздо увереннее подтвердила я.

— Спасибо! Ты не пожалеешь! — эх, уже жалею, но уж если пообещала, то сдержу слово.

— И как мне тебя называть? — спросила я у паучка.

— Я вырос необычно большой для своей семьи, всех пугал, даже родных, поэтому на меня обычно орали: «Уйди, чудовище!», чужие вообще постоянно прибить пытались, все, кому я показывался, — грустно отозвался мохнатик.

— О, точно, буду звать тебя Мохнатик! Нравится?

— Конечно!

Паучок запрыгал в сторону моего дома, а я шла за ним, мысленно уговаривая себя, что все нормально.

Нет, ну мне было одиноко, но не настолько же. Диас, конечно, юморист.

Что же будет дальше? Надеюсь, какой-нибудь зомби ко мне в дом не приблудится?

На следующее утро собралась на рынок, продукты у меня еще оставались, но хотелось купить что-то еще для разнообразия. Да и на людей посмотреть, и себя, как говориться, показать.

Утром проведала Мохнатика и обомлела: он за ночь таких чудес натворил! На чердаке на всех трех окнах теперь висели удивительные кружевные занавески приятного бежевого цвета, а на одном из мягких подоконников лежало платье. Тоже кружевное, белое с красными цветочками по подолу. Красивое до слез!

При этом на чердаке не было ни паутины, ни трупиков мух, чего я опасалась, а паучок снова деловито что-то плел.

— Доброе утро! — поздоровалась я. — Ты это все сотворил?

Паучок испуганно замер и тихо пропищал:

— Тебе не нравится?

— Нет, что ты, очень нравится, но разве это возможно? Да еще всего за одну ночь?

— Я хотел сделать тебе приятное, хозяюшка, за доброту твою! Да и не могу я без дела сидеть, сразу лапки зудеть начинают.

— Все равно не понимаю.

— Магия у меня рукодельная, вот, принимай работу: и на второй подоконник легла зеленая шаль с голубыми цветочками.

— А цвета откуда разные берешь?

— Говорю же магия. Я буду плести, а ты себе забирай, можешь продавать, если хочешь. Буду рад помочь в хозяйстве.

— Мне неудобно, чем тебя благодарить буду? Мухами?

— Ты меня уже отблагодарила, всегда мечтал о доме, из которого гнать не будут, а в семью примут.

Да уж, отличное семейство. Ты и я, да мы с тобой.

— Хорошо, я как раз на рынок собиралась, заодно и обновкой похвастаюсь, — мне не терпелось надеть красивейшее кружевное платье, — эх, жаль такого у меня на выпускной не было. Всех бы модниц уела.

— Ой, я тебе на свадьбу и не такое сделаю! — от этой фразы почему-то покраснела, глупости какие. — И шаль прихвати, может, сторгуешь.

Еле оттащив себя от зеркала, наконец, отправилась на рынок.

Когда выходила из калитки, в руках у меня была путевая схема, начерченная заботливыми соседями, корзинка для покупок, на дне которой лежали деньги и невесомая шаль-паутинка, а на лице цвела радостная предвкушающая улыбка.

Рынок выглядел вполне традиционно, ничего кардинально отличного от земного я не нашла. Вокруг такое оживление. Столько людей, откуда они взялись? В деревеньке обычно никого на улице не встретишь, а тут толпа.

Я походила между рядами, присматриваясь, сколько тут всего! Даже глаза разбегаются! И чем дольше смотришь, тем дальше разбегаются. Еще замечала на себе разные взгляды: и любопытные, и завистливые, и доброжелательные.

В итоге подошла к одной женщине с приятным голосом, у нее продавались какие-то невообразимые сладости, похожие на восточные, но раньше я их и не пробовала. Очень захотелось.

— Попробуй, красавица, все вкусное, сладкое! Для себя берешь?

— Да, можно? — я показала на маленький белый квадратик, который буквально сочился сладостью.

— Отчего ж нельзя? Бери, угощайся, выбирай, — я и навыбирала, ох и оторвалась, кто это все есть-то будет. Может, Мохнатик спец по сладкому? Мне же талию беречь надо. Хотя при следующей встрече точно предложу Диасу изобрести магию похудения, чтобы раз и все, и дальше сладким объедайся. Тогда Асмат точно станет совершенным миром!

Я полезла за деньгами, которые положила на дно корзинки, вытащила шаль и попросила продавщицу подержать ее. Женщина громко ахнула:

— Что это за чудо у тебя, девонька! Какая красота! Продай ее мне!

— Конечно, с удовольствием, а сколько дадите? — мне еще предстояло разобраться с ценами на все и с теми сбережениями, что вручил мне Диас.

— Да сочтемся, можешь мне не платить, да еще что-то выбрать. Работа у тебя просто невесомая, как только такое сотворить можно. А платье тоже сама мастерила?

— Нет, мне мой мастер все это натворил.

— Ох и золотые ручки у этого мастера! — да уж, скорее лапки. — Если больше ничего брать не будете, то давай доплачу.

— Не надо, сочтемся.

— Вот спасибо, золотце, моя невестка так рада будет!

— Да, повезло Вашей невестке.

— Ей-то, может, и повезло, а мне не очень, — грустно вздохнула моя новая знакомая.

— Это почему?

— Да не хочет мой Витька жениться, нет у меня невестушки! — ничего себе, невестки нет, а подарок для нее уже есть, удивительно. — Меня Радмила зовут, тебе-то жених не нужен, красавица?

— Не нужен, — не смогла сдержать улыбки при столь очевидной рекламе, — меня Ниана зовут.

— Приятно познакомиться, — Радмила протянула руку и посмотрела мне в глаза, и я увидела в них свадьбу, саму настоящую деревенскую свадьбу и веселую танцующую счастливую свекровь.

— Будет у Вашего Витька скоро невеста, а у Вас невестка, — правда девушку я так и не увидела, но судя по радости на лице жениха, будет невеста любимая и любящая.

— Ох, да неужто! Вот радость-то. Так, а откуда ты знаешь, Нианочка?

— Просто вижу, как наяву!

— Спасибо тебе, деточка, за надежду! А то никак я этого раздольного парня не пристрою, а внуков-то хочется, сил нет! Ты в следующий раз приноси побольше красоты-то этой, я продам все, а тебе денежку отдам, всю до медяшки.

— Принесу, и в долгу не останусь! — обрадовалась я, честно говоря, самой торговать не очень-то хотелось, не мое это.

— Я на этом месте постоянно, но, если заблудишься, Радмилку спрашивай, меня тут все знают.

— Спасибо! — довольная удачной встречей еще походила по рынку и в прекрасном настроении отправилась в свой милый дом.

А еще на обратном пути увидела, как у дома любимых соседей остановилась повозка, и оттуда выходили парни, которых я видела в глазах Мани и бабы Зины.

«Надо же, какое совпадение», — подумала я.

Вспоминала фэнтези, с миром которого успела познакомиться по книгам и фильмам еще на Земле, и по воспоминаниям придумывала себе силу. Пыталась управлять огнем, помня о новом цвете волос. Костер разожгла прямо в поле, но с помощью самых обычных спичек. А что, уютно посидела. Только толку никакого.

Папу с мамой вспоминала, мы с ними любили ходить по грибы, я совсем маленькая тогда была. Может, стоит мне сходить в лес, вдруг я травница или ведунья какая-нибудь?