– Кто там? – спросила я охрипшим голосом.

– Это я, миссис Гэр, – донесся до меня шепот. – Вам нехорошо?

Я облегченно вздохнула.

– Нет, – откликнулась я громко и четко. – Я проснулась и не могу снова заснуть. Я ещё немного почитаю. Вы что-нибудь имеете против?

– Ведь уже почти два часа, – проворчала она, а затем я услышала, как она возвращается в свою спальню под лестницей.

Я так разволновалась и разнервничалась, что едва понимала прочитанное, и ещё раз начала читать этот рассказ. А затем я услышала шум открываемой и закрываемой входной двери и тяжелые шаги.

– Это я, миссис Гэр, – послышался густой пьяный голос. Тот, кому он принадлежал, похоже, не очень твердо держался на ногах, так как внезапно он с громким «бумм» ударился о стену.

Я ничего не имела против обыкновенного пьяницы, так как, если он и может быть неприятен, в нем, во всяком случае, нет ничего жуткого. Все-таки я снова вскочила с постели и проверила свою баррикаду у двери.

– Здесь никто не может войти, не подняв адского шума, – с облегчением подумала я. – И если этот старый дом подслушивает, то он должен будет это услышать.

В конце концов я успокоилась и уснула. И, уже погружаясь в блаженное состояние сна, я ощущала, что стены этого дома прислушиваются к каждому моему вздоху.

Проснувшись, я решила, что мне следует посмеяться над напавшими на меня ночными страхами, но все, что я могла изобразить, была неопределенная ухмылка. Позднее, когда я встала, мои фантазии показались мне довольно смешными. Однако, пока я лежала в постели и осматривалась в этой солнечной тихой комнате, все ещё испытывала ощущение, что меня подслушивают.

После завтрака, состоявшего из кофе и тостов, я начала наводить порядок в своей комнате. При этом я открыла дверь – хотела увидеть людей, живущих в доме. Если они мне не понравятся, я перееду. Я не имела ни малейшего желания связываться с чем-то сомнительным.

Сначала мой быстрый изучающий взгляд упал на худую женщину с черными крашеными волосами и худощавым, неумело накрашенным лицом. Утомленная женщина, преувеличенно, притворно бойкая, которую легко представить на месте озабоченной продавщицы. Должно быть, это мисс Санд. Этот тип я хорошо изучила у Теллера. Она, не поздоровавшись, пробежала мимо моей двери.

Шум, доносившейся из комнатушки под лестницей, известил, что миссис Гэр встала. А несколько позже я услышала из подвала лай и визг её питомцев. Очевидно, они желали своей хозяйке доброго утра.

До меня донесся громкий и резкий голос миссис Гэр. Она обругала кого-то «неисправимой лентяйкой». Она, конечно, должна рано вставать. Не то, что миссис Тевмен, которая валяется в постели, в то время, как комнаты остаются неубранными!

Около девяти к моей двери приблизился маленький пожилой джентльмен. Он напоминал испуганную мышь.

– Доброе утро, – крикнула я.

– О, доброе утро, доброе утро, – ответил он сухим, деловым тоном и помчался прочь, как будто боялся, что я накинусь на него.

Едва ли это мог быть бывший полицейский, к тому же он был слишком мал ростом. Вероятно, это был другой пенсионер, мистер Грант.

Примерно через час по лестнице из подвала на первый этаж с ворчанием поднялась недовольная темноволосая женщина с ведром, веником и довольно грязной тряпкой. Это, вероятно, должна быть миссис Тевмен, которую недавно бранила миссис Гэр. На полпути она встретила другую женщину, которая в этот момент спускалась по лестнице – полная смуглая дама с довольно внушительными усами. Без сомнения, миссис Уэллер. Она в нерешительности остановилась в холле, пока к ней не присоединился довольно неповоротливый, казавшийся задумчивым мужчина лет сорока со свежим розовым лицом. Очевидно, мистер Уэллер. Разве полицейские выходят на пенсию в таком возрасте?

Лишь около полудня вниз спустились два последних квартиранта. Впереди шел неуклюжий атлетически сложенный мужчина в поношенной фетровой шляпе и светлом широком пальто. Он бросил на меня короткий, но внимательный взгляд круглых карих глаз.

– Привет и добро пожаловать! – крикнул он, прежде чем я успела открыть рот. Другой мужчина, который следовал за ним по пятам, лишь пробурчал нечто невразумительное. Он поспешно прошел мимо моей двери, и я лишь сумела определить, что из этих двоих он старше по возрасту. Он выглядел почти таким же мрачным и недовольным, как миссис Тевмен.

Только спустя неделю я выяснила, кто из них мистер Баффним, а кто мистер Кистлер.

После целого дня упорной работы веником и тряпкой я позволила себе хороший, питательный ужин в одном небольшом ресторане за Капитолием. Когда я вернулась домой, было уже темно, и мне потребовалось некоторое время, чтобы справиться с непривычным замком. Едва вошла в абсолютно темный холл, как на меня кто-то набросился.

– Прочь! – энергично скомандовала я, так как тут же сообразила, что это темпераментное приветствие исходит от собаки. Собака отскочила, зарычала и оскалила зубы, не спуская с меня недоверчивого взгляда, пока я шла через холл к своей двери. Из комнаты миссис Гэр послышался шум, затем открылась её дверь и появился свет. На пороге стояла, отдуваясь, миссис Гэр.

– Ровер, Ровер, хорошая собачка, хорошая, – ты не должен рычать на эту милую молодую даму! Я была в подвале. Обычно я держу эту дверь запертой, но она, вероятно, осталась открытой…

– Вероятно, – сказала я. Во всяком случае, Ровер отнюдь не был мне симпатичен. Это был крупный, сильный пес с короткой черной шерстью, выглядевший, как карикатура на тюленя. Он все ещё стоял здесь в ожидании, когда из двери вышли и прижались к стене две большие черно-белые кошки и маленькая серая.

– Да это настоящий зоопарк! – Мне стало не по себе.

– Это мои лучшие друзья, – сказала миссис Гэр.

Она нагнулась, подняла одну черно-белую кошку и прижала её к груди. Повысив голос, как будто желая, чтобы её было слышно во всем доме, она пронзительно прокричала:

– Это настоящие друзья, которые не просят денег каждые пять минут! Деньги, деньги, деньги!

Распахнулась дверь одной из комнат.

– Тетя, дорогая, ты звала? – спросил слащавый голос. В холл, семеня, вышла обладательница этого голоса.