Каждый раз, когда вижу кадры из Ирака, впадаю в шок и недоумение. Ну как можно на этой местности воевать с технически превосходящим противником? Голая и ровная как стол местность, почти начисто лишённая растительности. Спрятаться негде от рыскающих высоко в небе американских разведчиков. Да и оптика, установленная на танках и бронемашинах коалиционных войск, позволяла видеть далеко. А самое главное, распознавать цели, чего иракская техника, с давно устаревшим оборудованием, была совершенно лишена. В любом полевом сражении, американцы всегда имели преимущество первого удара. Просто потому, что первыми засекали врага и имели лучшие и более дальнобойные средства поражения. Чаще всего, не позволявшие получать сдачи.

Не устаю поражаться объёму проделанной нашими военными и спецслужбами работы. При чём, самое сложное оказалось не оборудование скрытых позиций, маскировка на местности, строительство бункеров и многочисленных тоннелей. Самым сложным, оказалось убедить иракское руководство и военных, позволить коалиционным войскам зайти глубоко вглубь страны, уступить территории в обмен на тактический выигрыш, который только и можно было потом, при большой удаче, трансформировать в стратегический. Старые военные, а большинство иракского генералитета было хорошо в годах, с трудом принимали мысль об уступке врагу значительных территорий. Даже учитывая то, что это, по большей части была безжизненная пустыня и малонаселённая сельская местность. Все сколько нибудь крупные города, превращались в крепости, как и важнейшие развязки дорог, и мостов, о чём, мы заранее позаботились.

Пришлось несколько раз выезжать в Багдад нашим высокопоставленным дипломатам и военным, что бы убедить самого главного человека, принять нашу стратегию. Что самое интересное, сопутствующие потери среди мирного населения, которые были неизбежны в соответствии с нашей тактикой, Саддам Хуссейн принял не моргнув глазом, когда его, всё таки убедили.

После этого, почти вся армия, и значительная часть населения, буквально превратились в кротов и строителей, возводя эшелонированные оборонительные рубежи, опоясавшие большинство городов и возникшие во многих местах сельской местности. Эта активность, должна была в значительной мере замаскировать главную работу, по размещению и маскировке высокотехнологичного вооружения: ракетных и артиллерийских установок, систем связи, радарных станций, складов с военным снаряжением, секретных тоннелей и позиций диверсантов. Найти ключевые объекты в море строительных работ, должно было оказаться для вражеской разведки, той ещё головной болью.

Насколько тщательно готовился Запад к нападению, настолько же тщательно мы, готовились к отражению этой агрессии. Для такого дела, не пожалели даже изъятия части вооружения у своей армии, дабы насытить иракские войска необходимыми средствами обороны. Прежде всего, это касалось средств связи, технической разведки (разнообразная продвинутая оптика, начиная от ночников, инфракрасных камер, лазерных дальномеров, тактических компьютеров для артиллеристов и корректировщиков, резко облегчающие и убыстряющие обнаружение врага и расчёт поправок для расчётов орудий и ракет, для быстрого пуска), радары, ракетное вооружение, мины и много, много прочих мелочей. К примеру, группы оперативного реагирования и диверсанты, были почти повсеместно пересажены на мотоциклы, багги и лёгкие пикапы.

Военные специалисты, практически по дням и даже часам, планировали течение войны, своими глазами осматривали будущие места боевых действий и намечали фронт работ по подготовке рубежей обороны, попутно выдумывая врагу разные каверзы.

Ехавший передним БМП резко дёрнулся, от него полетели куски бронирования и машина резко свернула в сторону съезжая с дороги в кювет, окутываясь дымом. Водитель едущего следом за головным Бредли успел заметить стремительный росчерк снаряда влетевший его собрату в борт и тут же заверещал скороговоркой об обстреле слева тормозя и разворачивая машину передом в сторону опасности. Едва он успел это сделать, как следующий снаряд влетел в нижний бронелист, чиркнул уйдя в рикошет не пробив брони и взорвался под днищем.

В направлении предполагаемого противника ударил пулемёт, пока командир резким окриком не заставил того заткнуться. Противника ещё не было видно, а пулемётчкик мешал его рассмотреть.

Примерно в километре полыхнуло реактивным выхлопом, ещё и ещё по сторонам. Цели наконец были обнаружены и наводчик быстро прицелившись, послал первый снаряд в противника. Из какого то неприметного распадка полетели ракеты обозначая свой след дымным шлейфом. Позиции находились ниже земли и их было не видно.

Командир колонны срочно запросил помощь с воздуха. Достать расчёты своими пушками БМП не могли. А среди бронетехники уже рвались ракеты. Наводчики башенных орудий азартно и с остервенением поливали огнём своих малокалиберных пушек места засечек вражеских огневых точек, работая на подавление, не давая расчётам высунуться, если среди них, кто то ещё уцелел. Всё таки расстояние в жалкий километр, для скорострелок Брэдли, было по сути детским.

Потери колонны были не велики, но довольно обидны, четыре подбитые машины из двадцати имевшихся и четырёх танков, вообще не пострадавших. Правда у десятка машин было изрядно повреждено навесное оборудование, резко снизив их боевую ценность, но главное, экипажи уцелели, а на базе, когда они доберутся, ремонтники смогут всё исправить.

Собственно для пробития коридора со стороны 1-й дивизии морской пехоты наступавшей на Эль-Кут, они и двигались в сторону моста у Насирии, когда попали в эту засаду. К сожалению, уже не первую, ранее было потеряно сразу восемь машин и два танка. Тогда, они сделали ошибку, съехав с дороги, попытавшись наказать диверсантов и попали на минные поля, дорого поплатившись за это. Больше, они такой ошибки совершать не собирались.

Размышления командира колонны резко прервали новые взрывы раздавшиеся в колонне.

— Темпо, темпо, темпо! — Орал азартно на своих подчинённых капитан иракских диверсантов, словами, подслушанными у русского инструктора.

Отряд засадников вооружённый старенькими безоткатными орудиями, удачно смог остановить вражескую колонну американской бронетехники и даже подбить четыре БМП, почти идеально развернув большинство их машин жопой ко второму отряду. И этим, надо было пользоваться.

В отличии от того, первого, призванного отвлечь и если получится, выманить противника на минное поле, этот второй, был вооружён куда лучше. Восемь ПТУРов и два десятка лёгких, безоткатных орудий стреляющих реактивными снарядами.

Всё получилось просто идеально. Три абрамса из четырёх, были подбиты сразу. Последний, смог как то выжить и быстро доворачивал носом к новой угрозе. Ещё двенадцать БМП дымили, а расчёты орудий в максимальном темпе опустошали запасённый боекомплект, стараясь быстрее отстреляться и свалить, бросив всё на месте.

Капитан увидел, как полыхнуло огнём орудие и на позициях одного из расчётов встал фонтан земли. Развернулись и ударили скорострелки ещё целых БМП, но арабы, ободрённые таким успехом уже вошли в раж и не обращали внимания на обстрел. Прежде чем БК был окончательно опустошён, ещё три БМП были выведены из строя, а шесть расчётов орудий перестали существовать. Приемлемый размен!

Бойцы в темпе стали расползаться по заранее заготовленным и замаскированным норам в стороне от своих позиций. Часть, быстро оседлала мотоциклы и рванула в разные стороны разъезжаясь широкой дугой, дабы не создавать групповых целей и создать видимость отступления уцелевших бойцов. Им вслед ударили немногочисленные пулемёты высыпавшей из подбитой бронетехники пехоты и уцелевшие расчёты БМПэшек. Не все они были выведены из строя полностью. Многим, просто сбило гусеницы, повредило ходовую, было сбито навесное оборудование. Фатальные повреждения, имела едва половина машин. Многие имели динамическую защиту, спасшую их от полного уничтожения. Но, тем не менее, полностью боеспособной, осталась всего одна. Плюс, один танк.