Но, пока этот прекрасный день не наступил, ему приходилось ограничиваться только мечтами. А сейчас перед его столом в кабинете столпились недовольные жизнью танцовщицы, и, как обычно, Эрин заговорила от имени всех.

– Пункт первый, – начала она. – Температура в помещении.

– А что с ней такое? – нахмурился мистер Орли.

– У нас слишком холодно, – ответила Эрин.

– Термостат стоит на шестидесяти восьми[6] , – подхватила Урбана Спрол. – Мы просто мерзнем.

Мистер Орли повернулся к Шэду, стоявшему в углу с выражением полной непричастности на лице.

– А ты? Тоже мерзнешь?

– Нет, – мотнул головой Шэд. – Но вы же знаете, я как-то не очень чувствую, жарко или холодно.

– Ну вот, – удовлетворенно произнес мистер Орли. – Я тоже прекрасно себя чувствую при шестидесяти восьми.

«Потому что ты просто холоднокровная рептилия», – подумала Эрин, но вслух сказала сдержанно:

– Но вы-то одеты, мистер Орли, а мы практически голые.

Мистер Орли потер ладонью о ладонь.

– От холода вы выглядите сексуальнее. Соски начинают торчать, а клиентам только этого и надо, сами знаете.

Пару секунд в кабинете царило напряженное молчание, потом Эрин произнесла ледяным тоном:

– Что ж, поздравляю. Вы выиграли еще один градус.

– Что-то ты больно разговорилась, – буркнул мистер Орли.

Моника-младшая, обычно не отличавшаяся смелостью, на сей раз не смогла сдержаться:

– Неужели вы нас морозите только ради этого?

– Соски в нашем деле играют очень важную роль, – заявил мистер Орли.

Шэд в своем углу подавил смешок.

– В общем, так, – решительно сказала Эрин. – Или вы поднимаете температуру, или мы не будем танцевать.

– Будем считать, что я этого не слышал, – мрачно проговорил мистер Орли.

Эрин взяла со стола шариковую ручку и крупными буквами выписала наискосок чистой страницы лежавшей там же книги записей: «72 градуса – ИЛИ НИКАКИХ ТАНЦЕВ!»

– Будем считать, что я не видел этого, – еще более мрачно произнес мистер Орли. Он ждал момента, когда Эрин отступит. Танцовщицы молчали, и тон мистера Орли стал откровенно угрожающим: – Поднимать волну иногда бывает опасно, юная леди. Вспомни, что случилось с беднягой Гонсало.

Человек, о котором упомянул мистер Орли, был прежним хозяином заведения. В один прекрасный день его изрешеченное пулями тело было найдено на шоссе, и, по словам мистера Орли, он поплатился за то, что регулярно запускал руку в копилки игровых автоматов.

– Короче, Толстяк Тони любит, чтобы все шло как надо, без проблем, – заключил мистер Орли.

Эрин подозревала, что Толстяк Тони и мафия не имели никакого отношения к смерти Гонсало: скорее всего, ее причиной явился конфликт между ним и теми, кто установил в заведении эти автоматы.

– Что ж, вам виднее, – сказала она. – Почему бы вам не пригласить вашего Толстяка Тони сюда, к нам – прямо сегодня вечером?

Не ожидавший такого поворота мистер Орли не нашелся сразу, что ответить, и счел за лучшее, откинувшись в кресле, покачаться на задних ножках, выжидающе глядя на Эрин.

– Я хочу, чтобы он разделся догола, – продолжала она, – и мы посмотрим, как его жирные телеса среагируют на такую температуру.

Остальные девушки, пораженные ее дерзостью, начали перешептываться. Что это на нее нашло?

– Ну так что? – не унималась тем временем Эрин. – Позвоните ему. Прямо сейчас!

Мистер Орли выглядел так, будто его неожиданно вытянули по спине кнутом.

– С огнем играешь, – слабым голосом пробормотал он.

Эрин улыбнулась.

– Держу пари, что в «Клубничной поляне» гораздо теплее. Да и вообще уютнее.

– О Боже, – выдохнул мистер Орли. – Не смей даже думать об этом!

Эрин обернулась к остальным танцовщицам.

– Голосуем? Кто «за»?

Одна за другой все девушки подняли руки.

– Нет! – взвыл мистер Орли. – Вы даже близко не подойдете к бардаку этих проклятых Лингов!

– Тогда поверните куда следует ручку этого проклятого термостата, – ответила вновь осмелевшая Урбана Спрол. – Толстяку Тони не понравится, если его танцовщицы начнут чихать и кашлять прямо на сцене.

Обе Моники начали хихикать. Шэд отвернулся к обитой фальшивым красным бархатом стене, чтобы скрыть усмешку. Уж он-то знал, что у его босса никаких связей ни с Толстяком Тони, ни со Bceй остальной мафией. Основными инвесторами заведения являлись несколько достаточно безобидных хирургов-ортопедов из Лоуэлла, штат Массачусетс.

Скрепя сердце мистер Орли пообещал поднять температуру в зале до семидесяти градусов. Однако Эрин настаивала на семидесяти одном.

– Ну ладно, – сдался наконец мистер Орли. – Но тогда уж сами отвечайте за то, чтобы ваши соски выглядели как надо! Как надо, понятно?

Эрин перешла ко второму пункту повестки дня.

– У нас тут появились кое-какие новые идеи насчет названия нашего заведения.

– И слышать не хочу! – огрызнулся мистер Орли. – Я уже сказал: никаких новых названий!

– Нам нужно что-то классное, – стояла на своем Эрин.

– Ах, вам нужно что-то классное? – обозлился мистер Орли. – Тогда научи этих дамочек танцевать как следует. А уж потом, может быть, мы поговорим о более классном названии. Пока что нам «И хочется, и можется» в самый раз.

– А мы вот что придумали: «Сладкие грезы», – продолжала Эрин как ни в чем не бывало. – Достаточно завлекательно, но не так прямолинейно. Как вам кажется?

– Мне кажется, – со всей возможной суровостью в голосе произнес мистер Орли, – что я уже сто лет назад раздал этим барышням кассеты с записями из лучшего далласского стрип-клуба. Не так ли, юные леди? Все, что от них требуется, – это сунуть кассету в видак и внимательно просмотреть эту чертову пленку. Даже шимпанзе сумели бы перенять что-нибудь из тамошних штучек.

– Но на это требуется время, – возразила Эрин.

– Черта с два! – Мистер Орли ткнул пальцем в сторону Сабрины, занятой полированием ногтей на ногах. – Вот ты – ты смотрела эту пленку?

Сабрина, опустив голову, созналась, что нет.

– По этому вопросу все! – мистер Орли хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. – Закрыт вопрос, поняли? Мы состряпаем себе классное название тогда, когда я увижу классное выступление.