Привстав в кресле, он сунул что-то за резинку кружевной подвязки Эрин. Это была пятицентовая монетка. Эрин перестала петь и танцевать. Вынув монету из-под подвязки, она стояла, держа ее на ладони. Мужчины ждали, что она будет делать дальше.

По-прежнему улыбаясь, Эрин сошла со стола. Улыбаясь, оделась.

– Я надеюсь, наш вечер еще не закончен, – произнес конгрессмен с полувопросительной интонацией.

Дэррелл стукнул по столу своей клюшкой для гольфа.

– Эрин, мне нужна моя дочь. Хватит с меня твоих проклятых игр!

– А все и так кончено, – ответила она, поправляя жемчуг на шее.

– К чертовой матери все на свете суды! – заявил Дэррелл. – Мы с Анджи отправляемся в Аризону. Столицу пенсионеров Северной Америки!

Открыв свою сумочку, Эрин бросила в нее пятицентовик. Затем вынула пистолет тридцать второго калибра.

– Сейчас мы поедем кататься, – сказала она.

Дэррелл Грант выругался сквозь зубы. Дилбек ощутил легкое стеснение в груди.

«Хорошенький субботний вечерок, – подумала Эрин. – Я и двое мужчин, имеющих влияние на мою жизнь. Кто скажет, что я невезучая?»