Между тем события начали развиваться не совсем так, как рассчитывала Мелания. Сначала она и впрямь царила среди воинов Вулфреда и фактически могла делать с ними все, что хотела. Но затем ситуация круто изменилась. При одном ее появлении сакские воины в панике разбегались. А Синрик, казалось, только ждал случая, чтобы закидать римлянку камнями.

Такого поведения саксов Мелания никак не ожидала. Видимо, Вулфред дал им какие-то распоряжения. Или они просто боялись и не знали, как вести себя с ней.

Вулфред не был похож на ревнивого воздыхателя. Или на заинтересованного поклонника. Его поведение никак не напоминало влюбленного.

Глупый, капризный варвар… К тому же еще язычник!

Но почему тогда все остальные саксы делают все по одному мановению его руки? К ней же он относился так же, как и прежде. Мелания всегда была ухоженной, кожа ее благоухала от бодрящих снадобий, на плечах покоилась шерстяная шаль тонкой работы. Сам же Вулфред держался от нее на некотором расстоянии. Был немногословным и, как всегда, достаточно скучным. Но неужели он не видит, что она самая красивая из всех женщин, которых ему довелось встретить в своей серой жизни? И не понимает, что она гораздо умнее и образованнее, нежели другие женщины, с которыми ему приходилось сталкиваться, пробираясь сквозь чащи лесов и развалины крепостей? Неужели он все еще не оценил по достоинству ее красоту и сексуальность? Конечно, он оценил.

И Мелании доставляло удовольствие наблюдать за тем, как его терзает непреодолимое желание и жгучая ревность. Для нее увлекательная игра, которая занимает ее теперь, в один момент может превратиться в осуществление мести.

Она обязательно убьет его! Сейчас у нее хватит силы, тем более что за последнее время ей удалось отдохнуть, восстановить силы. Мелания облизала кончиком языка свои дрожащие губы. И если бы он был хоть чуточку умнее, то без оглядки бежал бы отсюда!

Но Вулфред не мог даже предположить, какие ужасные замыслы лелеет Мелания в своей голове, что давало ей некоторые надежды на успех. Она считала, что совершит не убийство, а возмездие за завоевание своей земли, за разорение своего дома, за смерть отца и близких ей людей.

Вулфред дорого заплатит за совершенные бесчинства и насилие! Ведь если она его не остановит, то он будет убивать и дальше!

Но как убить сакского монстра?

Конечно, самым верным способом мог бы стать удар кинжала прямо в сердце. Но ведь Вулфред, казалось, весь состоял из упругих мускулов, которые даже кинжалом пробить не так просто! Кроме того, он был высок ростом. И дотянуться до его груди она просто не смогла бы. Значит, надо улучить момент, когда сакс будет сидеть, но садился Вулфред крайне редко… Если бы он мог случайно упасть у ее ног!..

Мелания в задумчивости ходила из угла в угол по своей маленькой комнатке и никак не могла найти ответы на важные для нее вопросы. Конечно, все должно будет вскоре закончиться. До наступления осени остается всего лишь месяц. А с ней придут холода. И тогда Вулфред со своим отрядом наверняка уйдет отсюда. И уже никогда не вернется, ведь саксы не возвращаются в разграбленные ими места. Если Вулфред уедет, то навсегда! И она должна будет благодарить за это Бога!

А дом вновь станет ее.

Но она не может ждать, когда он уедет. Если он уедет, то она уже никогда его больше не увидит. И забудет… После того как дом будет отмыт и вычищен, от пребывания здесь саксов не останется и следа. Все пойдет по-прежнему, как будто варвары никогда не приходили сюда и никакого Вулфреда в ее жизни не было.

И останется лишь могила отца…

Мелания почувствовала, что ее глаза наполняются слезами, которые вот-вот потекут по щекам. Она вытерла их ладонью и упрекнула себя в слабости. Теперь, когда Мелания поняла, что в саксе вспыхнуло желание к ней, она уже не хотела, чтобы он поскорее уехал. Но ведь она дала себе клятву убить его! А до начала осени и ухода саксов осталось так мало времени! И если продолжать медлить, то Вулфред может ускользнуть от нее!..

Мелания тяжело вздохнула и, посмотрев в окно, вышла на улицу. Она сама не знала, куда идет. Но как-то само собой получилось, что очутилась на берегу реки.

Она сбросила сандалии и опустила ноги в прохладную чистую воду. Приятная легкость наполнила ее тело. Мелания почувствовала, что, наверное, впервые за последние недели по-настоящему отдыхает. Тревоги и мрачные мысли, казалось, уносит освежающий поток реки. На душе стало спокойнее…

– А я думал, что ты действительно никогда не купаешься в реке, – раздался за спиной Мелании знакомый голос.

«Боже мой, он опять здесь!»

Приятная расслабленность, только что охватившая ее, скользнула по ногам в реку и исчезла, сменившись непонятным возбуждением и болезненными схватками в нижней части живота.

– Я не собираюсь купаться, сакс. И потом, почему ты меня постоянно преследуешь? Я тебя вижу повсюду, куда бы я ни пошла. Или не можешь найти себе другое развлечение?

Ее слова прозвучали значительно грубее, чем Мелания хотела. Но постоянное преследование Вулфреда действовало ей на нервы. Неужели она не может даже несколько минут побыть наедине? И почему должна вечно видеть перед собой полуодетого мужчину?

Мелания обернулась в смутной надежде, что на сей раз Вулфред все-таки надел на себя хотя бы тунику. Но увидела лишь золотистую кожу, стягивавшую упругие мускулы голого мужского тела. Однако сегодня его тело выглядело свежим и чисто вымытым. Более того, Вулфред был аккуратно причесан. И улыбался. Чему?

– Сегодня слишком жарко для развлечений без воды и купания, – хмыкнул Вулфред и опустился на траву рядом с Меланией. – Я знаю, что ты еще очень молода, но все же не думал, что ты сохранила детскую привычку плескаться в воде. Может быть, для тебя вырезать шарик из дерева? Право, тебе бы понравилась такая милая игрушка!

Снова он говорит с ней, как с малым ребенком! Интересно, не потому ли он не дает воли своему плотскому желанию, что считает ее невинной девушкой?

– Я уже взрослая и, как все говорят, красивая девушка, без каких-либо дефектов! Неужели ты не заметил этого?

– Ах вот почему ты постоянно стараешься меня учить!

– Но безуспешно!

– Разве? – улыбнулся Вулфред. – Но ты забыла о том, что приучила меня ежедневно принимать ванну.

– Пусть небольшая победа, но мой нос уже ее почувствовал!

– А глаза?

– Мои глаза?

– Да, твои глаза. Ты разве не заметила в них кое-какую перемену? Я в твоих – заметил.

Он заметил? Если так, то Вулфред до сих пор ничем себя не выдал. К какой новой хитрости он собирается теперь прибегнуть? И будет ли впредь замечать ее женскую красоту, если она не отметила его – мужскую? Хотя вряд ли его можно было назвать очень уж красивым! Да, Вулфред был высокого роста, с золотистой кожей и великолепно развитой мускулатурой.

Мелания постаралась загасить непонятный пожар, разгоравшийся у нее под животом, и принялась уверять себя, что Вулфред как был саксом, так и остался им. Просто теперь он выглядел несколько чище.

– Ну так что же? – с нетерпением спросил Вулфред. – Ты так и не видишь во мне никаких изменений?

– Вижу. Волосы стали длиннее, чем раньше. Тебя сейчас можно было бы принять за вымытую лошадь, если бы зубы были побелее.

Она говорила неправду. Зубы Вулфреда были на удивление белыми и чистыми. Он всегда за ними следил, а потому замечание Мелании его укололо.

Он сделал обиженную мину и досадливо сказал:

– Я надеялся, что теплая вода римской бани и кусок хорошего мыла смоют ненависть с омерзительной римской девчонки и можно будет разглядеть красивую женщину. Но теперь убедился, что никакая вода и никакое мыло не смогут превратить злобу разъяренного младенца в женское тепло.

Слова Вулфреда показались Мелании тем более обидными, что были сказаны намеренно безразличным тоном. Вулфред даже не смотрел в ее сторону.

– Ты хочешь тепла женского тела, сакс? – спросила Мелания, сморщив нос. – Или тебе оказалось мало огня ненависти, который охватил меня всю, когда я впервые увидела твою измазанную физиономию там, где ее никогда не должно было быть, – в моем доме?