Я посмотрел наверх и вздохнул, после чего начал подниматься по ступеням на вершину. Надо было разобраться с этим местом до того, как станет ясно, зачем и для чего было оно создано. А если быть точнее, каким образом через него хаос собирался прорваться в наш мир.

Шаг за шагом я приближался к вершине, и чем выше поднимался, тем больше мне открывался этот странный изуродованный мир, которому конец и край действительно был виден. Казалось, что нас на какое-то мгновение перенесло в другую пещеру, да, куда большую, но тем не менее не реальный мир хаоса, в который так стремились создать мост сектанты.

Тот шар, сгусток энергии, слепил сознание, и бесполезно было жмуриться, чтобы спрятать глаза от его вездесущего света. Я чувствовал, как во мне просыпается всё самое худшее, что могло быть в обычном человеке: похоть, ярость, жадность, тщеславие, излишняя гордость и давящая зависть.

Я чувствовал, как во мне оживают эти пороки. И уже Зигфрид и Грог не казались мне братьями по оружию. Возникали гнилые, как весь этот мир, мысли, что они готовы предать меня. Что они ведь толком ничего не сделали, а это я, Я поставил дом Барбинери на ноги и позволил, по сути, всем нам выжить. Я заслуживал признания и, если Империя придёт сюда, стать местным губернатором. Кто? Эти люди смогли бы противостоять угрозе? Если бы не я, их бы давно уже сожрали демоны. Я заслуживал большего, заслуживал их уважения и подчинения…

И эти мысли становились всё сильнее, чем ближе я был к источнику. Я гнал эти мысли прочь, но нельзя прогнать то, что в действительности является частью самого себя. И оставалось лишь подниматься наверх под давлением этих чувств, которые застилали мой взор красной пеленой ненависти ко всем, кого я знал.

Уже у самой вершины я вновь услышал эти песнопения. Режущий слух отвратный вой, который разносился над самой вершиной. И я знал, что одно чувство, тем не менее, было моим и искренним, не вызванным никаким светом или давлением — желание всех убить. И я не видел никаких причин себе отказывать в том, чтобы воплотить его в жизнь.

Ещё пара минут, и я уже был у самой вершины. Она представляла из себя площадку, в центре которой возвышался тот самый алтарь из людей, кровь которых растекалась по камням.

Там меня уже ждали.

То, что было раньше людьми, эти человеческие отродья, изувеченные силами хаоса и мало походящие на людей, стояли, вскинув руки вверх, завывая так, что резало слух даже при выключенном звуке. Семь человек, они выглядели совершенно по-разному: от смердящих зловонных и раздутых тел, похожих на утопленников, чьи кишки едва не вываливались из разорванных тел, до перекаченных туш, где всё было одной сплошной мышцей.

Но возглавлял этот парад один-единственный человек.

— Ты думаешь, что можешь противиться воле богов, космодесантник? — произнесло оно, глядя на алтарь. — Ты думаешь, что имеешь право давать им отпор⁈ Ты лишь насекомое у их ног, что будет раздавлено волей истинных богов!

Голос, отвратительный голос чудовища, которым стал их предводитель.

Люди медленно оборачивались ко мне. Возможно, самые преданные, до которых всё же снизошли боги хаоса, одарив их толикой своих даров. В их глазах были лишь безумство и жажда крови. Они стали не лучше марионеток, коих я убивал внизу.

Но глава этого культа.

Он медленно развернулся ко мне, раскинув крылья. Демон, больше всех похожий не на изуродованный труп, а на одну из тварей хаоса с гипертрофированными руками и ногами. Его голова была будто рассечена пополам, и пасть, которой он произносил слова, теперь располагалась вертикально, от лба до самого подбородка.

Я молча ступил на платформу, передёрнув затвор пулемёта.

— Ты знаешь, что это за мир? Что это за место, человек? — раскинул он руки.

Не интересно.

— Ох, тебе не интересно… — рассмеялся он, показывая телепатические навыки. — Это оно! Это врата в обитель наших повелителей, что вернут миру его истинное величие, истинный вид, который мы утратили под гнётом ложного бога. Но теперь мы все ст…

Его бредни оборвала пулемётная очередь, и приятная лёгкая отдача крупнокалиберного пулемёта с бронебойными патронами словно вернула меня к реальности.

Пули врезались в тварь, буквально прибив её к алтарю, выбивая из изуродованного тела фонтаны крови. Приятно чувствовать, что даже здесь техника работает так же исправно, как и в реальном мире.

И будто это послужило сигналом для атаки, оставшиеся бросились в мою сторону, завизжав так, что на глазах навернулись слёзы.

Резко ухожу влево, одновременно доставая цепной меч, и первой же твари, бывшей раньше женщиной, вскрывает раздутое пузо, выпуская зловонные органы наружу. Она запутывается ногами в собственных кишках, спотыкается и летит вниз по лестнице, ударяясь о ступени. Вторая тварь, больше похожая на бородатого козла, получает очередь из пулемёта, которая проходит от паха до самой головы, буквально разрезая тварь напополам.

Вновь ухожу влево, и просто огромная туша, состоящая из одних мышц, проносится мимо, после чего получает удар мечом прямо по шее. Цепь взвизгивает, разрывая кожу и тело, но полностью не отрубает голову.

Приходится выронить пулемёт, чтобы успеть схватить бросившуюся на меня бестию, худую и покрытую шипами, которая острыми когтями оставляет борозды даже на броне. Моя рука смыкается на шее, но мне даже не хватает сил сломать её. Зато получается пнуть ещё одну тварь, которая прыгает на меня спереди…

Только вместо того, чтобы отбросить её, моя нога попросту протыкает живот существа, проходя внутрь, и та оказывается насаженной прямо на неё. Даже не стряхнуть сволочь. В этот момент меня уже оплетают щупальца другого сектанта, который больше теперь похож на осьминога. Ударами я перерубаю их, заставляя её зайтись в крике боли, когда на спину напрыгивает недобитая тварь из мышц.

Значит так?

— ТЯГА! — взревел я, и сопла ударили мощными струями огня в пол, сжигая то, что застряло на моей ноге. Что есть сил я подпрыгиваю метров на пять, после чего… — ТЯГА! — уже на ускорении реактивной тяги врезаюсь прямо в землю, припечатывая тварь в каменный пол.

Демон в моей руке ещё продолжает визжать и резать броню когтями, пытаясь добраться до меня, когда я пропихиваю ей прямо в пасть цепной меч, словно озверевший стоматолог. Она давится цепным лезвием, которое разрывает ей глотку, после чего резко взмахиваю мечом, распиливая её голову пополам, и бросаю труп в существо с щупальцами.

Оборачиваюсь и втыкаю цепной меч в этот мешок мышц. Двигатель меча натужно ревёт, цепи крутятся как сумасшедшие, прорывая себе проход вглубь твари, забрызгивая меня кровью, и вновь тело оплетают щупальца.

Пинком я отбрасываю тварь вместе с мечом, после чего рву на себе щупальца голыми руками. Самый слабый из этих демонов, его я притягиваю к себе, накручивая самое большое щупальце, словно трос, на руку, пока оно сопротивляется, визжит и пытается вырваться. Но поздно, оно рядом, и мои ладони делают хлопок прямо на его голове, лопая ту, как шарик с красной водой.

Мышечный мешок ещё жив и даже пытается бороться, но я доделываю начатое, хватаясь за меч и начав им двигать внутри неё, пока та не начинает биться в конвульсиях, после чего пинком сбрасываю с лестницы вниз.

За всё это сражение главенствующая тварь даже не пыталась вмешаться. Возможно, она даже улыбалась, что было невозможно определить по её оскалу.

— Думаешь, это как-то остановит нас? Думаешь, ты что-то можешь изменить⁈ Всё движется по великому плану! И даже если это та жертва, которую я должен принести богам, я сделаю это с радостью! — заорало оно, словно сумасшедший проповедник.

Я не чувствовал страха от него. То, что раньше было человеком, действительно не боялось отдать свою душу на съедение демонам, возможно, попросту не понимая, что его ждёт в подпространстве. У богов хаоса есть любимчики, однако они так же спокойно ради забавы готовы отдать на растерзания и вечные муки тех, кто служил им верой и правдой. И если тварь действительно хочет этого, я готов дать ей билет в один конец.