Поэтому я резко сменяю направление прямо на него. Рывок сокращает расстояние на одну четвертую дистанции.

Он победно улыбается, бросая мне навстречу сосульки, которые я отбиваю обычным взмахом руки, что вызывает у него недоумение. Срабатывает техника подо мной, но ледяной дождь, что должен был идти снизу вверх прямо через меня, растворяется в пламени хаоса в то же мгновение, что вылетает.

Я приближаюсь, и он делает отчаянную попытку, создавая две колонны, что с двух сторон должны прихлопнуть меня, но я просто развожу руки, и те разбиваются о мои ладони, словно стекло. Одновременно с этим мне в грудь влетают колья, но превращаются в воду в то же мгновение, что касаются огня, который на миг объял меня.

Дистанция слишком короткая, чтобы воспользоваться пси-атаками, и он создаёт ледяные клинки. Знакомое оружие, если правильно помню, один порез, и кровь в том месте замерзает, словно лёд. Он делает взмах обеими клинками, и я перерубаю их своими. Наступаю в технику, которая примораживает ноги, и вновь его торжествующая улыбка. Но она так же быстро гаснет, едва я попросту сжигаю ловушку своей силой, продолжая надвигаться на него.

Ещё техника, которая разбивается о пламя, которое вновь окружает меня. Создаются клинки, чтобы драться, и я спокойно перерубаю их. Он пытается сбежать, разорвать дистанцию, но его уже окружает демоническое пламя.

Он проскакивает через него с помощью своих пси-сил льда, но нарывается прямо на меня. Прямой удар и нокаут. Я слышу, как хрустит его челюсть и как мужчина падает мешком на песок, больше уже не в силах подняться.

Все его техники тают. Круг в мгновение ока становится пустым. Я создаю клинки, которые делают широкий замах и останавливаются у самой его шеи.

— Я хочу пощадить поверженного противника, — громко произношу я.

— Бой был насмерть, господин Барбинери, — напоминает секундант.

Я делаю порез на шее бессознательного тела.

— Моё следующее движение — его смерть. Он беззащитен и не может сопротивляться. Победа присуждается мне в связи с невозможностью господина Фартина сопротивляться.

Секундант кивает и подходит к мужчине. Он наклоняется, окликает его, немного бьёт по щекам, после чего проверяет пульс и дыхание. После этого секундант делает взмах руками над головой крест накрест, сообщая об окончании дуэли.

— Господин Барбинери. Сатисфакция произведена. Вы являетесь победителем. Все претензии семьи Фартин в сторону дома Барбинери сняты.

Я киваю и ухожу с поля боя. Это было просто. Он был опытен, но я сильнее, а в бою все способы хороши. Да, это можно назвать нечестным, однако война сама по себе нечестна. Всегда будут более сильные и более слабые.

Когда я выходил из круга, то встретился с Джеферсоном, который как бы между делом оказался на моём пути.

— Хороший бой, — скупо произнёс он.

— Благодарю, — кивнул я, проходя мимо.

— Думаешь, всегда будешь побеждать? — спросил он меня в спину, заставив остановиться и развернуться.

— Уверен, — ответил я, глядя ему в глаза. — Хотя признаюсь честно. Ваши потуги убить меня забавляют.

— Серьёзное обвинение, — заметил он с беспристрастным лицом. — Я могу спросить за него.

— Давайте. Возможно, в следующий раз у вас получится что-то более вразумительное, чем это, — кивнул я на бойца без сознания.

— Следующего раза может и не случиться, Грант, — парировал он и, развернувшись, ушёл, бросив напоследок. — Передавай моей дочери и её детям привет. Быть может нам удастся с ними увидеться.

— Это навряд ли.

Иначе говоря, в ближайшее время стоит ждать ещё одной подлянки от ублюдка.

Меня встретили с заботой и вниманием. Наша врач тут же принялась меня осматривать со всех сторон, несмотря на возражение, пока Лика крутилась вокруг, осыпая меня похвалой.

— Классно вы его уделали, господин Барбинери. Просто одним ударом! Бой был такой быстрый, что я даже не могла уследить! Вокруг всё взрывается, вы носитесь по всей площадке, словно хищник. Техники, удары, вокруг песок поднимается, пламя, лёд, а вы прямо из него выскакиваете! А потом просто отмахиваетесь от его атак. А когда клинки…

— Лика, отстань от господина, он, возможно, устал, — мягко, но настойчиво произнёс один из слуг. У него даже голос был галантен.

— Ладно…

— Достаточно, — остановил я рукой врача. — Уходим. Я обещал, что вернусь к Катэрии к ужину.

— Как скажете, господин… — недовольно проворчала женщина, отступая.

Вместе мы вернулись к челноку, который терпеливо ожидал нас на посадочной площадке. Дуэль не заняла у нас и получаса. Мы больше летели на этот глупый вызов, который подстроил Голд, видимо, надеясь, что меня убьют. Что ж, возможно, это немного поумерит его пыл, хотя я и сомневаюсь. Такие люди не умеют останавливаться, когда желают получить своё обратно. А для него своё — это Катэрия, с детьми или без.

Челнок привычно загудел, когда мы оторвались от земли, и мы взяли направление обратно на поместье.

Больше всего в расположении поместья меня раздражала его отдалённость. Полтора часа туда, полтора часа обратно, и, считай, просто чтобы куда-то съездить, требовалось по меньшей мере полтора часа, где час мы летели над лесами, не столь безопасными, как бы мне хотелось.

— Госпожа Барбинери будет довольна, — улыбнулась Лика.

— Чем? — оторвался я от своих мыслей.

— Вашей победе. Каждая победа в дуэли — престиж дома. Значит, в нём состоят сильные люди, — улыбнулась она. — Больше силы — больше боятся и уважают.

— И как всегда, уважение заключено на страхе… — пробормотал я.

— Что-что?

— Ничего, Лика, — покачал я головой.

К тому моменту мы преодолели город и уже летели над лесом, судя по всему, приближаясь к диким землям.

Глядя на проплывающий внизу лес, я возвращался мыслями к Джеферсону Голду. Его взгляд, его уверенный голос, уверенное лицо… У меня создавалось неприятное ощущение, что не успел я покончить с одной его подставой, тот замыслил уже другую. Такие люди всегда имеют запасной план.

— Вы такой задумчивый сегодня… — протянула Лика. Она явно скучала и пыталась развеять скуку разговором.

— Есть о чём подумать, — ответил я.

— О господине Голде?

— Да, о нём.

— Думаете, он приготовил какую-нибудь пакость?

— Почти уверен в этом, — ответил я. — Вопрос лишь, какую именно.

И будто в ответ на мой вопрос, который крутился всё это время в голове, в окне я разглядел белый дымчатый след, который стремительно оторвался от леса и теперь направлялся в нашу сторону. Какая-то секунда, и я уже мог разглядеть вытянутую форму блестящей на солнце ракеты, которая скрылась из поля видимости где-то прямо за нами.

— Ох чёрт… — только и успел вымолвить я, прежде чем весь челнок подпрыгнул, раздираемый скрежетом металла и звуком, будто мы попали под град, после чего начал резко крениться на левый бок, уходя носом прямо в лес.

Нас подбили, мы падали — вот и запасной план ублюдка.

Ракета, должно быть, не долетела до челнока, нарвавшись на какую-то встроенную защиту, потому что нас не разорвало на части. Но теперь мы попросту падали вниз и либо взорвёмся в воздухе, либо разобьёмся о землю, теперь никакой разницы не было.

Двигатели заревели. Теперь их было слышно куда отчётливее. Я почувствовал поток ветра, который бил откуда-то сзади. Передо мной во всё горло визжала Лика, которую отрывало от кресла.

— Держитесь! — раздался через динамики вскрик пилота из кабины. — Сейчас сядем!

У меня был лишь один вопрос — как? В другой ситуации я бы сиганул прямо из челнока, воспользовавшись трюком, который делали другие пси-райдеры, спрыгивая с большой высоты и используя свои собственные силы, как сопла. Но высота была слишком маленькой и…

И уже по днищу челнока начали бить кроны деревьев. Ещё мгновение, и мы погрузились в зелень. Какую-то долгую секунду мы неслись прямо через листья и ветви, которые скрежетали и били по корпусу, после чего вынырнули в лес, пролетая прямо между стволов, после чего последовал неизбежный удар.