— Т̹̣͓̏ͬ͌ы̱̥̳̌͊̓ ̳̮̰ͨ͊̑ знаешь ответ.
— Теперь я ничего не знаю, Элиадирас. Грог очень хочет тебя застрелить прямо здесь и сейчас за то, что мы увидели там, на том острове. И я не хочу отговаривать его, потому что здесь мы солидарны. За это полагается только одно — смерть.
Грог медленно вытащил плазмострелл. И я красноречиво взглянул на него, потом на его руку, после чего покачал головой.
— Я бы н͎̺̫ͥͪ̒а̙͕͇ͨͦ̚ ̪̰̩ͫ͐͊т̙̬̙̓ͦ̔в͍̦͙̏̓̑о̜̝̟͐͗͒ё͍͎͉͂̆ͯм̗̜̘̌́ͧ ̯̠͑ͩ̚ͅ месте этого не делал, Грог.
— А что я должен сделать? — прогудел он, будто реально спрашивая меня о том, что ему делать.
— Но точно не ту глупость, которую т̞̩̩̐͊̔ы̜͎̆̔͋ͅ ͕͕͉͊͌̾с̮͎͈ͤ͑̔о̻̰̤͋ͣ̅б̹̤̩̆̊͋и͈͓̟̉ͨͭр̭͕̮̊́͌а̖̺̞ͫͯ̿е͕̜̣̿ͫ͌ш͈̤̗͂̏̏ь̭͚̮ͨ͒̚с̰̫͎͒̌̅я͕̮̜̄̐́ ͖̼̻͐̊̄совершить. Ты, Зигфрид, вы упёрлись в то, что я пользовался демонами. Да, я пользовался. В личных целях, чтобы найти инквизитора и убить его. Н̮͓̺ͯͦͮо̹͈̗̃ͬ̚ ̱̙̭̌̒͒о̰͚̣̔͛̓н̳̦̦ͩͧͪ ͔̰̩͛͊ͤу̖̮̙͂̏̌ж̪̖̬́̔ͥе͍̪̼̇̋͋ ͇̹̻͂ͩͨб̖̝̺ͣ̄ͦы̝̼̯̉͋̚л̗͈̣̐̐͐ ͙͎̣͆ͭ̌о̰̦͎ͩ͐̎б̜̹̦ͤͬ͂ъ̱̤͙ͤͯ̓я͕͎̰ͤͤ̏в̘̥͈̉͒ͨл̗̩̳̿ͮͬе̯͖̲͌̽̂н̹͇̥͊ͦ̔ ̰̝̲͐͑͂ в розыск и ему уже была предначертана смерть. Он приказал убить своим людям любого, кто за ним придёт. Он пошёл п͉͖̦͌̓̈р͎̞̖͛̔̍о̰̠̭ͧ͆ͯт̗̳̼̊̔̓и͎̭̭̎͗̌в̺̺̣ͪ́̚ ͎͓̰̓̊̓в̱̹̟̄ͦ̈́о͔̤̀̔̽ͅл̺̟̲͆̄ͩѝ̘̪̺̅̔ ̹̹̺̒͛̆И̯̞̬͂ͬ͋м̲̹͕̃ͨ̇п̮̟͓͛́̔е͚̹̗̾̆̂р̱̪̫̄͑̿и̗͈̗ͩ̇̓и̬̺̰͂ͭͥ, и был готов убить тех, кто нёс волю и слово И͕̯̫͒̄͛м̳̤̺͋̀ͪп̯̺͓ͮͫ͌е̩̰͓ͨ̂̚р͎̯̖̍̏̑а͎̼̩̃̀̄т͖̰̙̆̃̏о̻̜̹͛̒̎р̟͍̰̔ͮͥа̭̙̺̃͂̃.
Я посмотрела на Зигфрида.
— Я делал это в͎̩̰ͩ̃̋ ̟͉͖ͪ͗ͪл̼̝̘̒̅ͧи̘̥̯ͩͤ͌ч̞̣͙̒̌ͭн̝͕̞̋̔̒ы͎̞̥͛ͫ͛х͖̬͚̓̊̆ ̺͖͕̃̔̚ц̼̥͙̃̎̉е̻͈͕̓ͥ͛л͍̬̳͂͋̿я͈͔̮͆̂͊х̣̖̯ͭ̑ͩ ̤̹͖̏͗͌ и не жалею об этом. Империя так или иначе собиралась его убить. Своими действиями я͙̭̻̍̋̀ ̭͖̹ͩ͆͆в̪̠̥̆̆͛ы͍͖̝͑͛̑п̪̩̖̌ͣͤо̜̲̲ͤͣ͂л̯͚̻̔̐̓н̟̜̟̅̾̃и̹̲̣ͥͮ͋л̼̪̠̀ͪ̿ ̙̤̗̇͗͗и̟͔̳ͯͫͧх̥̱̼ͯ̾̏ ̠̻̟ͤ̑ͭв̬̟̙ͨ̈́̄о̩̤͍̊̓ͭл̦̹̮ͯ͐͑ю͉̞̱̽̈́͗.
— Демонами.
— Да, демонами, Зигфрид. Я͖̤͔͒̐̚ ̞͓̞ͦ͋͂в͍̥͈͛̽ͮз̮̝͙̅̐̋я͓̬̀ͫ̚ͅл̞͕̺͆ͩ̚ ̭͇̠̉̀̃д̯͙̲̂̒͛е͚͕͇̒̐͂м̱̹̮ͫͪͬо̜̝̤̄̂ͫн̝͍̻ͪͪ͒о̩͇ͧ̓̚ͅв̺̻̭̃ͨ̋ ̠͍̦̆́͗и͍̹͈͆̐̔ ̭̦̩̋͛͊и̠̺̗̌̑ͨс͔͙͉ͤ͐̃п͉̰̍͗̈ͅо̼͇̭̏ͬͦл͍̥̭̆ͩ̐ь̬̝̮̄̎ͦз͎̱̹̌̎ͨо̫͙̺̉̐̔в̻̭̦ͥ̿͒а͙͓̜̀̾̇л̦̥͈͌ͯ̚ ̭̺̼ͦ̓̏ оружие хаоса против врагов Императора. Погибли невинные люди, их кровь на моих руках, однако штурм инквизитора всё равно бы п̲͔̦̓ͩ̚р̯͙̲̈́̆ͥи͇͙̖̓̓̄в͈̖̰ͮ͌͑ё̻͖͎ͤ̓̐л͈̳̹̈̓͆ ̹̭̩ͣ̒̇к̣͚̖̅̅͋ ̼̮̰̈́͛ͧж͖͉̭̀̀̋е̹̝ͨͩͯͅр̣̻͚̈́ͤ͊т̳̰̳ͬͦ̒в͎͉̰̂̀ͤа͉̬̠̋͗̃м̺͖͓̂̈́͐. И за то, что я сделал отвечать мне перед Империей. Только она имеет право судить меня. Но г̮̱̩͒ͮͪд̗͍͎ͥͨ̉е̘̫̦ͫͤ̿ ̩̯͉̎̉̓с̺͙̆̌̈́ͅе̹̘͎ͭ̌̿й̪͕̜͒̔͊ч͚̪̼ͣ̑̈ӓ͓̯͕̅̑с͎̺͚͒͑̈́ ͎̤̟ͨ͛͆о̱̭͕̓̒ͣн̞͉̞̋ͥͧа̤̫̱̓̋̑,͕̦̟̀͐͋ ͉̙͚̔̓̒и̞̠̦̋̒ͫ ̦̘̳̇̈͊г͎̣͕ͦ̋̌д͓̦̥ͪ͌̓е̘̺̭ͦ̑ͪ ̯̭̝ͫ́ͣм̪̯͈̔̇̂ӹ̗̪͙́ͤ̿. Мир вокруг изменился, и изменились п͙̹͕̒ͯͩр̖̭͔̅͗̽а͖̠͓̌̃̾в̱͔̫ͬͭ̾и͙̰̰̓͒ͫл̤͈̤̌ͯ͑а̰͔͚ͦ͑̈́.
— Тебя бы за один факт того, что ты способен связываться с силами хаоса, убили бы.
И он был прав.
Они оба были правы.
Мне не было оправдания. Не понимаю, почему они сразу не убили меня. Инквизиция, которая занималась именно связью с хаосом и ересью, давно бы вынесла свой вердикт, приговорив меня к смерти. Им было бы достаточно того факта, что я просто могу использовать демонические клинки, чтобы вынести своё решение.
И убей меня Зигфрид с Грогом сразу, им бы никто слова не сказал. Космодесантник связался с ересью — смерть и ничего другого.
Почему они этого не сделали сразу? Решили не устраивать разборки перед домом, который я почти уничтожил, чтобы не ударить лицом в грязь и не выглядеть странными? Типа только спасли меня и тут же убили? Не хотели убивать меня перед Катэрией, не зная, как оправдают это? Или они засомневались, стоит ли меня убивать или нет?
Хотя то, что Зигфрид засомневался, уже странно — он был из тех, кто всей душой ненавидел демонов. Он не сомневался, когда речь шла о подобной ереси. А я уже давно разрушил любое доверие тем, что сделал. Это было чудом, что я ещё мог ходить по земле, а не лежал в ней. Возможно, они действительно решили решить вопрос в «узком круге».
— И что, п̺̦̮̈͋̒р̻̥̟̈́͒ͪи̲̮̝ͥͪ̾с̥͖̹͌̎̒т͇̭̞̆̄ͯр̮͕̗͐ͭ̂е̮̙̾ͫ͆ͅл̞̹̙̉ͤ̔и̬̬̪͗ͯ̅т̗̮̻̏̐̒ѐ͍̣͎̈́̔ ͕̩͕̓͒ͧ меня?
— Ты слишком далеко зашёл. Мы долго закрывали на это глаза, но сейчас это перешло все границы. Ты превратился в то, с чем всегда боролась Империя.
— Ты ничего не знаешь н͇̱̫͋͐̅ӣ̤͖̥͌͒ ͔̰̳̊̃̄о̬͍͓ͨ̌̐б͇͇͕ͭ͌̏о̪̜̯̒͋ͧ ̙̹̯ͭ̽ͯм͍̗͙̈́͌ͩн̫̜͙̓̈̅е̮̟͚͑̎̀,̱̺̖̌̊̇ ͍̲̫̐̀̂н͔͕͈̈́͗̐и̭̗̱̓ͫ͊ ͉̮͉́̋̅о̗̻̝̍͌̌ ͖̫̺ͯ͊͂т̩̣̤̐̏͐о͖̣̣̊͌͑м͚̭̺̐ͥͣ, что случилось. Ты не больше, чем машина, которая слепо выполняла приказы. И это нас отличает, Зигфрид. О̤͕̖̏̋̅д̟̣͍̓̂̇н̯̰̩̏ͫ͑а̜̭͔̅̎ͥж̜̖͚̓ͥ̚д̪̝͍͂̆̚ы͎̪̤ͫͣ̋ ͎̦̪ͩͨͥя̞͈̝̇̔͆ ̣͉͉͒̿ͦс̤̭̻ͥ̄̚м̗̘̰̅́͒о͔̩͓̂̎̒г͇̤̺̄͆ͯ ̹̦̬̊ͥ̌с̰̤̭̈̑̂к̜̫͎̓͌ͦа̯̠̫ͩ̎̍з̻͓̙͂̊͋а̣̯̞͒̔̌т̮̼̞ͧͦ̓ь̞̝̠ͯ́͑ ͈͉͔̌̈͋«̱͈̖̓͒ͥн̘̣̞ͥ̇͌е̳͚̣͆̾̑т̤̯̍ͪ̽ͅ»͓̰̹̅ͩ̄,̜̦̫ͮ̔͑ ̝̳̩́͋ͥвзглянув на ситуацию с другой стороны, а ты… сколько ты там убил людей из-за подозрений в ереси, а? Или ты, Г͔͍̟̈̐͐р̻̞̖̆͆̓о͈̩̻̍̍̚г̥̭̙̉̏̌? Ведь твою семью тоже ӯ͚̜͍ͫ̇б͕̼̟͂̾̊и͈͕͖̾ͪͩл͇̞̞̀ͬ̐ӥ̲̘̭ͥ̚ ̱̤͚̆̍̍в͉͔̟̍̐ͩс̯̳̲͒ͣ͊ю͈͚̙̽ͯͥ ͓̝͎̅̈͆л̘̙̰͒ͮ̅и̯̝̤͐̑ͭш̰͙̯̆̏ͯь͚̪͈̐̓̓ ̠͔̙̆̌͂п͖͎̦̒̋ͨо̹̟̺ͮ̋͊т̬̱̬ͦͩ̏о̺͍̤ͩ̉͗м͚͉͈͂̓ͣӯ̹̯̱̉ͤ,̙͖̙͑ͥ̅ ̞̼͚̉̍͂ч̫͇͚ͨ̿̔т̹̞͇ͧ̂̅о̳͉͍̔̀ͭ ͇̬͙͛̎͗о̤̗̻ͩͭ͌н̲̫̖̓ͬ̍и̫̬̰ͩͯͤ ̳͇͚͌̌ͥс̣̖ͯ̓ͪͅт͈͚̞̎̍ͨа̟̺̜ͣ̆̉л̝͈̭̏ͣ͆и̠͍̍ͨͬͅ ̥̱̹̿̅̆с̦̖̹̓́ͥв̗̰͈͆́̑и̙͖̠͗ͥ̆д͕͖̲ͤ̂̄е͔̣̤ͫͬ̚т̱̺̬͗̊̄е̲͉̼̋͋̾л͈̮̮ͫͫ̓я̜͚̺͂̃̔м̻͈̟̌̎̐и̜͕͓͗̑͊ ͍͇̣ͣͬͮтого, чего не должны были видеть.
Он весь вытянулся. А мне было плевать. Что-то внутри меня опустилось, и теперь мне казалось, что я остановился на каком-то пограничном состоянии, где шаг в сторону, и тебя сорвёт.
— Спокойнее, Элиадирас. Мы сохраним тебе жизнь, если добровольно сдашься нам. Дождёшься прихода Империи, которая и будет тебя судить. Так ты отстрочишь свою смерть и сможешь провести ещё немного времени с семьёй.
— Я думаю, что н̠̺̘ͪ̍ͧи̦̥͚ͬ̏̑к͖͓̠͊̐̒т̗͉̮ͭ̐͊о͙̠̆̽̑ͅ ̜͙͋̔̿ͅи͍͈͔̓̆̓з̫͖͖̍ͯͪ ̞̞̭̇̍͂в̞̝͎̅̐͂а̩͚̰̂́̓с̯̼̖ͬ͑̅ ̼̞͚̔͌̊н̻͚͔͐ͪ̓е̭͚̪̉́͛ ̲͍̱ͬͮ̽з̝̖̪́ͣ̋ӓ͉̗͉́̾ͧс̝̯̜͒̃ͨт̤͔̣̑̉̆а͕̮̖͑̍ͫв͕̱̍͐̃ͅи̬̬̱ͭ̈͂т̞̞͉̊͐ͪ ̬̳͇ͦ̋ͫ меня пойти на это, — выпрямился я, сделав шаг вперёд и сократив между нами дистанцию.
— Ты нам угрожаешь? — негромко спросил он.
— Я͉̰̟ͫͬͮ ̟̫̱̎̎́д̩̰͈̊̌̍у̙̥̜̌̃̏м͕͈̺ͫ̈́ͬа͖͉̲ͦ͑̄ю̺̬̩ͧ͛ͤ,̣͔̯̀ͤ̊ ̻̝̝̆ͮ̋т̼͕̖̎͌ͫы̖̦̩̾ͬ̚ ͉̫͎̉͋ͭм̺̰͈͗ͮͫё̹̲̳̈ͣн̥̭̣̽͆͐я̠̺̭̂͐̏ ̟̗̝̑̿̅п̩͚̙̋̚̚о̘̙͇͆̔̿н̩̗̦̉̿̅я̖̩̭̽͆͐л̱̟̟ͧ̋̈́ ͎̙̲ͦ̓̉б͈̼̲̐̔͛е̖̞͉ͦ͂ͬз͓̲́ͣ̓ͅ ̤̫̘ͣ͗́п͎͕̤̆ͦͥо̻̙͔ͯ̃̚я͎̦̝̄͂̆с̙̺͍̆͊͋н̙̗̪̍̊͑е̯̜͎̍́̄н̜̤͖ͣ̑͊и̲̳̰ͣͩ͊й̻̮͕ͣ͆̇.
Мы посмотрели друг на друга.
А через мгновение почти одновременно они подняли плазмострелы.
Я был готов к этому.
Они недооценили, насколько я стал сильным, и оттого совершили страшную ошибку, которую исправить уже не могли — оказались слишком близко ко мне.
В тот же миг мой клинок перерубает плазмострел Грога напополам, когда от Зигфрида меня тут же ограждает техника кольев из земли.
Лишив оружия одного, я бросаюсь прямо к Зигфриду и что есть силы рублю прямо по стыкам брони в районе кисти, пытаясь перерубить ему приводы на пальцы. Не знаю, получилось или нет, но следом я резко приседаю и проскальзываю у него прямо между ног, оказавшись за спиной. Вкладываю в пси-атаку всю силу, что у меня есть, и выпускаю в него шар демонической энергии.
Мощность настолько высокая, что раздаётся взрыв, и того отбрасывает вперёд, повредив ранец за спиной. Зигфрид ещё на ходу, но теперь уже без плазмострела, который выпал из его повреждённой руки.
Грог уже рядом, в его руке огромный клинок, но прежде чем он успевает его воткнуть мне в голову, ему прямо в шлем упирается уже светящийся и готовый к выстрелу плазмострел. Одно нажатие спуска, и ему разнесёт всю голову с частью тела. Сложно сказать, сколько шансов выжить при этом у меня, но у него их не будет.
Я делаю пару шагов назад от него, когда поднимается Зигфрид. Он уже собирается сделать шаг в мою сторону, как дуло плазмострела поворачивается к нему, заставляя замереть на месте. Теперь у меня были все шансы даже с уроном для себя перестрелять их обоих, и они не могли этого не понимать. От плазмострела броня не спасёт.
Но вместе с тем, глядя на то, что происходит, я всё отчётливее понимаю, что мы всего лишь люди. Ни великие, ни сильнейшие, ни умнейшие. Просто люди со своими пороками, слабостями и желаниями. И едва что, мы будет готовы вцепиться в глотки друг другу, чтобы доказать свою правоту.
