Они всегда были сильным и значимым домом в Перта-Фронте, и уступать это место другим он был не намерен. До этого всё было в равной степени поделено между пятью домами, но теперь стоял вопрос, кто будет под кем. Какой дом будет влиять на жизнь всего региона, а какой станет лишь на подхвате довольствоваться сложившейся обстановкой.
И быть на подхвате у тех, кто ещё недавно был полумёртвой семьёй, ни Голд, ни те, кто входил в дом, не хотели и не собирались. А причину столь резких изменений он видел в первую очередь в появлении Гранта Роковски.
Едва тот оказался на пороге семьи Барбинери, как у них всё пошло в гору. Они и с Крансельвадскими сразу разобрались, и Лорье победили, и Даркмод на место поставили, выдержав давление других семей, а после и вовсе стали домом. И логично предположить, что раз его даже приняли в главенствующую семью, он играл важнейшую роль в доме.
Не будет дома, остановится их рост.
Нет, в целях не было их уничтожить, но с растущим влиянием надо было что-то делать.
И сейчас Джеферсон Голд серьёзно раздумывал над тем, какой шаг предпринять следующим, подходя к своей машине…
Когда прогремел взрыв.
Бронированная машина подпрыгнула на месте, но сама не взорвалась, подтвердив свою надёжность. Но вот Джеферсона вместе с его охраной отбросило. Его спасло лишь то, что он всегда старался носить с собой защиту, которая закрывала его щитом. В противном случае он бы повторил судьбу своих телохранителей, которые сейчас лежали на асфальте, корчась от боли.
И при взгляде на машину, от которой поднимался дым, лицо Джеферсона Голда исказилось.
— Сукин сын… — выругался он, поднимаясь. — Так и быть, один-один, ублюдок…
* * *
Раздался звонок.
— Бугимен, дело сделано.
— Отлично, — и я уже собирался положить трубку, когда Вахта успел спросить.
— Я надеюсь, недопонимания между нами разрешены?
— Да, я не вижу причин, чтобы мы не могли сотрудничать дальше.
— Отлично.
— Тогда до встречи, — и положил трубку. Задумчиво посмотрел на противоположную стену и отложил трубку.
Думаю, Голд немного утихомирит свой пыл после этого. То, что достать можно каждого, было достаточно красноречиво показано, и теперь он будет вести себя потише. По крайней мере, я надеялся на это.
Можно было его устранить, бесспорно, однако это могло бы вызвать свои проблемы. Меньше всего мне нужна была война с другим домом, и, скорее всего, именно на это рассчитывали Ристингаузеры — что мы схлестнёмся между собой, устроив резню. Такой радости я дарить им не собирался.
По крайней мере пока, когда не был уверен, что нам удастся победить без каких-либо проблем.
Что касается Вахты, то я чувствовал, что тому явно неуютно подвешенное состояние. Мне тоже. Человек, который не уверен в своём будущем, всегда будет искать более безопасное место. А такие люди не моргнут глазом, чтобы переметнуться к другим, поэтому я надеялся, что теперь в этом вопросе тоже была поставлена точка.
Теперь можно было заняться делами действительно насущными в самое ближайшее время. Пора разобраться с источником зла.
Удивительно, но Катэрия тоже узнала о том, что произошло с её отцом. Слухи распространяются с удивительной скоростью, и вскоре не было никого, кто бы не знал о случившемся. И ей, в отличие от остальных, было известно, кто за этим стоит.
— Нас ждёт война? — негромко спросила она, когда мы лежали в постели.
— Не знаю.
— Этого можно избежать?
— Если только твой отец возьмётся за ум и откажется от затеи пойти против нашего дома. Беспокоишься о нём?
Катэрия молча уставилась в потолок.
Когда мы вернулись, она была первой, кто нас встретил после спасательной операции. Минимум слов, максимум действий — просто подошла и обняла меня, после чего поцеловала в щёку. Никаких истерик или слёз, будто она была уверена, что со мной всё будет в порядке. Мне бы её уверенность, конечно…
А сейчас она подняла вопрос, который её явно волновал.
— Сложно сказать, — негромко произнесла она. — Я его ненавижу и не хочу видеть, однако он мой отец, и где-то глубоко внутри меня сидит наивная мысль, что может даже после всего того, что было и он пытался сделать, он придёт в себя, и наши отношения хотя бы немного наладятся.
— Я бы не рассчитывал на это.
— Я не рассчитываю, — вздохнула она. — Просто может быть…
Она потянулась ко мне и поцеловала, после чего последовал закономерный процесс, которым занимаются супруги. Жаркий, страстный, продолжительный, после которого мы вновь лежали, но теперь уже слегка мокрые и часто дышащие, как после марафона.
— Дети каким-то образом узнали, что вы упали, — произнесла она.
— Удивительно… — протянул я.
— Да… Как ты думаешь, они чувствуют это? Что смогли понять, что происходит?
— Возможно.
Катэрия вообще молодец. Смогла поднять всех на уши и отправить за нами подмогу, причём достаточно быстро. И у кого есть действительно связь с детьми, так это у неё. Другие могли бы отмахнуться от слов детей, о чём я серьёзно беспокоился, но не она. Хороший тыл, ещё бы надписи жёлтые научить её читать, и вообще бы цены не было.
На следующее утро мы по обычаю проснулись от того, что по нам ползали дети, которые пытались проверить, спим мы или нет, открывая нам веки. И открывали веки почему-то именно мне, а не Катэрии.
— Ну чего вам нужно… — протянул я, зевая.
— Пяснулись?
— Да с вами не проснёшься… — немного подтянулся я, сев и взъерошив волосы Доре.
Катэрия пыталась спрятаться от Мары, завернувшись в одеяло, как в кокон, с головой, но под конец и вовсе умудрилась забраться к ней, и теперь из-под одеяла торчало две головы.
— Какие же вы… бодрые… — простонала она, прижав к себе Мару с закрытыми глазами.
Но поспать ещё нам было не суждено. Пришлось вставать на завтрак, после чего мы отправились каждый по своим делам.
— Грог, где Зигфрид? — поинтересовался я, застав того в ангаре рядом с кораблём.
— Уехал в город, — прогудел он.
— Уже?
— Ещё вчера.
— К девушке?
— Не знаю.
Ладно… что ж, пока можно начать собираться без него. В конце концов, всем нужно свободное время. И, проведя здесь достаточно долго, я слегка сменил свои взгляды на подобное. Теперь мы не те, кто был раньше, и не могли обходиться шестью часами сна и часом личного времени, чтобы полноценно отдохнуть. Поэтому… да, пусть развеется. А насчёт того, что с ним что-то произойдёт, я не беспокоился — Зигфрид был достаточно умён, чтобы не нарваться на неприятности.
Мы начали подготовку.
Первым делом я собрал команду. Поднял абсолютно всю личную гвардию, начиная от тех, кто находился на дежурстве, и заканчивая теми, кто сейчас не работал. Выстроил их на заднем дворе в несколько шеренг, после чего по списку вместе с Ваксом Раг, главой личной гвардии, ходил, выбирая тех, кто полетит на задание.
У нас не было тех, кто вообще ничего не умел, все с опытом, все обстрелянные, однако для этого задания мы всё же выбирали определённую категорию солдат. Благо на каждого было личное дело, по которому можно было пробежаться взглядом. Требовались штурмовики, причём те, кто умеет брать укреплённые позиции и зачищать их, и подрывники. Я собирался стереть его с лица земли и, скорее всего, со всем заводом сразу.
И по итогу у нас получилось двадцать пять человек. Достаточно, чтобы можно было дать бой, и не так много, чтобы привлечь ненужное внимание.
Что касается оружия, то я первым делом проверил наличие взрывчатки. Так же требовались обилие гранат, бронебойные пули…
Звучит всё это легко, но на деле заняло целый день, чтобы только примерно обрисовать, кто полетит и что брать. И ещё некоторые вещи требовалось докупить, но у нас были неплохие отношения с местными оружейниками Брокфорс не в последнюю очередь благодаря мне. Я с Руденом давно не виделся, однако наша дружба легла в основу выгодных взаимоотношений. Наш дом никогда не отказывал им, а они могли быстро поставить то, что требовалось, в обход бюрократии, когда была возможность всё подписать задним числом.
