И не успел я нормально намылиться, как ко мне в кабинку зашла Катэрия. Так, будто меня здесь и не было.

— Там другие свободны, — хмуро заметил я. У нас их сразу четыре штуки, и ещё два стояли как бы в общем зале, где ванна.

— Знаю. Я хочу здесь.

— Здесь я.

— Теперь здесь мы, — ответила она, после чего взяла гель для душа и выдавила его себе на ладонь. — Тебя помыть?

— Я неплохо справляюсь сам.

— Как скажешь, — повернулся я к ней спиной.

И не прошло минуты, как она начала тереться об меня мыльной грудью. В прямом смысле слова прижалась своими двумя грудями и трётся, будто решила вообразить себя мочалкой.

— Ты что делаешь?

— Я мою тебя.

Что у неё в голове, одной Катэрии и известно.

Она обняла меня сзади руками, вся извиваясь. Её руки скользили по моей груди, медленно спуская ниже, пока не дошли до того, что она начала усердно намывать, хотя это больше походило на мастурбацию. Мы просто стояли в душе под потоками горячей воды, пока весь остальной дом спал, и занимались какими-то непотребствами.

Мне помыться-то дадут?

Так длилось минут пять, пока она не развернула меня к себе и не поцеловала в губы. Смачно и долго, после чего ладонями начала натирать мне грудь, медленно спускаясь вниз.

— Мы будем заниматься этим здесь? — спросил я прямо.

— Нет, конечно. Здесь неудобно, — мотнула она головой. — Но можно заняться чем-нибудь другим…

И с этими словами она начала целовать меня, сначала в шею, потом в грудь, медленно спускаясь к низу, уже встав на колени.

— Что в тебя вселилось сегодня? — спросил я, уже подозревая, что она хочет сделать.

— Желание, — кратко ответила Катэрия, после чего её губы сомкнулись на том, что предназначалось для другого.

И теперь я наблюдал за тем, как её белобрысая макушка медленно двигается вперёд-назад, постепенно увеличивая скорость. Ещё и зубами цепляется, что, кстати говоря, не очень приятно.

Она занималась этим минут пять, и я не могу сказать, что это было неприятно. Нет, тепло и влажно, но меня это больше смущало, чем дарило удовольствие. Я просто старался не смотреть на её макушку, которая работала теперь как поршень, пока Катэрия стояла на коленках. Не знаю, мне просто от всего этого неловко, вот и всё.

— Так, ну всё, идём, — наконец отстала она от мне, встав с колен. — А то тебя не поймаешь уже, то улетаешь, то пропадаешь.

— Работа.

— Знаю. Поэтому идём, пока есть время и спят дети.

И буквально потащила меня в нашу спальню, где толкнула на кровать и залезла сверху.

— Так, защита.

— Какая защита? — не понял я.

— Не пугай меня, Грант, — ответила она, достав уже знакомый мне квадратик. Зубами порвала, достала резинку и быстро натянула, будто у неё истекало время, после чего сверху сама и села. Медленно, откинув голову назад и немного закатив глаза. — Иногда мне кажется, что ты как в первый раз всем этим занимаешься.

— В каком-то смысле, да.

— Я тоже не сильна в этом, но ты ещё хуже меня, — ответила Катэрия, после чего начала медленно на мне скользить тазом взад-вперёд.

И часть ночи она провела буквально на мне или подо мной с такой ненасытностью, что даже я устал. Лишь к утру Катэрия свалилась сбоку от меня, после чего поцеловала в щёку и тут же уснула. Наверное, поэтому мы проспали завтрак, а будить нас пришли уже наши собственные дети, которые по неизвестной мне причине тут же принялись открывать мне веки.

— Как спалось? — полюбопытствовала Марианетта, когда мы всё же спустились поесть.

— Отлично, — Катэрия, в отличие от меня, была полна сил.

— Так, нормально… — пробормотал я. — Пленник как?

— Как ты и сказал, его держат в искусственном сне. Ждут тебя.

— Ладно, я сейчас…

Быстро позавтракав, я послал за Зигфридом и Грогом, после чего выловил в поместье Финисию. Хотя это было и не сложно, большую часть времени она проводила или в библиотеке, или в саду, учась рисовать. Прошло два года после случившегося, но я до сих пор видел тень произошедшего на её лице и то, как она пыталась с этим бороться. Но такое, особенно учитывая, сколько лет она там провела, бесследно не проходит.

— Нужна будет твоя помощь, — без лишних вступлений обратился я к ней.

— Моя? — удивлённо захлопала Финисия глазами, после чего огляделась, будто я мог обращаться к кому-то другому.

— Да. Финисия, ты помнишь тех, кто тебя похитил? Тех, от кого такой мерзкий запах гнили, как ты говорила? Что держали тебя, а потом делали неприятные вещи?

— Помню, — отвела она взгляд.

— Отлично. Мы поймали одного такого позавчера, он сейчас ждёт нас в камере. Надо, чтобы ты воспользовалась своими силами на благо нашего дома. Теми, которыми едва не убила меня.

— Это которые… — на её ладони возникло маленькое голубоватое облачко будто из газа. Мне от одного его вида стало не по себе. Демоническое нутро тут же отозвалось на эту силу страхом.

— Да, это, — выдавил я из себя.

— Но зачем?

— Потому что твои силы делают таким, как он, очень больно. А остальным его не пронять. Прости, что прошу тебя о таком, но ты должна пойти со мной и помочь, хорошо?

Финисия с напряжённым лицом кивнула.

Да, знаю, что ей неприятно, однако мы здесь все работаем ради одной цели, пусть некоторые ещё этого и не осознают.

Вздохнув, девушка отложила кисти, после чего бросила взгляд на картину, которую рисовала в саду, будто прощалась с ней. Я повёл её прямиком в подвал, где около камеры меня уже ждали Грог, Зигфрид и двое человек из охраны поместья.

— Вы двое, ждите снаружи. Зигфрид, Грог, вы пойдёте со мной. Как скоро он придёт в себя?

— Только что отключили от капельницы, поэтому с минуты на минуту очнётся, — отчитался один из мужчин.

— Хорошо.

Я вошёл первым. Следом за мной зашли Зигфрид и Грог, держа Финисию между собой, готовые в любую секунду закрыть её собой. Она была нашим самым ценным ресурсом, который мог хоть как-то вычислять и воздействовать на этих тварей.

Подойдя к бессознательному телу, сидящему на стуле и привязанному по рукам и ногам, я внимательно взглянул ему в лицо. Парню было лет двадцать пять плюс-минус. Это значит, что демон находился в этом мире уже по меньшей мере около семи лет. Расстегнув его рубашку, я не увидел шрамов ни на груди, ни на руках, которые были характерны для тех, кто всеми силами пытался вырваться, хотя, возможно, они уже поменяли методы обездвиживания.

— Финисия, подойди сюда, — поманил я её пальцем.

— Это обязательно? — тихо спросила она.

— Ты должна сказать, это одна из этих тварей или нет. Чувствуешь от него вонь?

Она прошла всего половину пути, когда остановилась.

— Что такое?

— Я чувствую отсюда, — тихо ответила она. — Да, это один из них.

— Отлично… — я переглянулся с Зигфридом, взглядом выражая «я же говорил», после чего развернулся к пленнику и от всей души отвесил ему пощёчину тыльной стороной руки.

А потом ещё одну. И ещё.

Я не собирался тратить время на то, чтобы он проснулся сам, решив разбудить его другим способом.

После пятого удара он зашевелился, а после шестого тряхнул головой, подняв на нас взгляд. Его лицо тут же просветлело, пришёл он в себя после медикаментозного сна очень быстро. Его взгляд забегал по комнате, где не было ничего, кроме стула и стола с инструментами, на мгновение остановившись на Финисии.

— Где я? — попытался выдавить он жалобным голосом и тут же получил в нос. Не сильно, причин марать руки не было.

— Мы знаем, что это ты, демон. Не строй из себя простодушного дурачка.

— Я не…

Ещё один удар, и я разбил ему губу. Парень сплюнул в сторону кровь вместе с выбитым зубом, после чего поднял голову и улыбнулся кровавой улыбкой. Его лицо преобразилось: из мягкого и простодушного стало каким-то угловатым, будто ненастоящим, каким-то неправильным, будто слепленным плохим скульптором. Выглядело жутко, но не для меня, насмотревшегося на его собратьев за те два года.