– Конечно, – захлопала ресницами она.

– Я скоро вернусь!

Пролетев лестницу и на цыпочках преодолев помещение первого этажа, где по большей части уже царила сонная тишина, я толкнула тяжелую дверь. Затем высоко вскинула голову и замерла, глядя на неподвижные желтые звезды.

Следующие три месяца, как и обещал мне капитан Йора, я жила на тренировочной площадке. Меня это полностью устраивало: я видела несказанной красоты восходы, провожала закаты, а порой и ночевала прямо на улице, не имея сил подняться и добрести до казармы. Я чувствовала на своей коже душистый, изменчивый ветер вместо застывшего воздуха Города и слушала чарующие шорохи и посвистывания, которые брались непонятно откуда и никогда не затихали. Под землей практически не было звуков, и теперь я с трудом представляла, как вообще можно было существовать в такой тишине.

Разведчики выдавливали из меня все соки, беспощадно наполняя своими знаниями, и лишь один Гриф периодически проявлял сострадание: когда я, едва передвигая ноги, приходила к нему после десятикилометровых кроссов от Ваху и занудных лекций от Бадиса, он предлагал мне выпить чаю и просто посидеть на траве, вместо того чтобы брать в руки саблю.

– Все равно мозгоедов обезглавливать будем мы. Не мучайся, отдохни лучше.

– Зачем я учусь стрелять, если пули для них несмертельны?

– Понимаешь, – глубоко вздохнул Гриф, закидывая руки за голову, – когда эти твари напирают со всех сторон, одной сабли начинает не хватать. Пули их задерживают, выигрывают для нас время, но расходовать их нужно с умом: мы очень давно не находили новые боевые припасы. Вряд ли их много осталось в округе. Ты ведь тренируешься на пневматике? А во времена моей юности новобранцев обучали на огнестреле. Все меняется… на Бете вон вообще запретили стрелять без прямой угрозы для жизни. Скоро пистолеты останутся только у руководителей отрядов, да у важных шишек вроде капитана Гюрзы, помяни мое слово.

– Раз так, я должна хорошо владеть холодным оружием. – Я поднялась на ноги и принялась подвязывать к поясу сабельные ножны. – Давай начинать.

Гриф проводил меня унылым взглядом до центра площадки. Когда капитана Йоры не было рядом, он проявлял чудеса лени и старался даже не двигаться без необходимости.

– Точно?

– Мне ведь нужно заставить Ракшу хоть немного попотеть на сдаче нормативов.

В действительности победить молодого разведчика я даже не надеялась. Гораздо больше шансов у меня было бы с тем же Грифом: он не был так фанатично предан своему делу, как его младший товарищ. Родители еще в подростковом возрасте отправили Ракшу служить в гвардию, а уже к семнадцати годам он понял, что хочет большего, и потребовал перевода в разведку. Затем, спустя еще несколько лет, решил, что и этого ему недостаточно, и сделался тенью капитана Йоры, рассчитывая попасть в его отряд, который на тот момент уже считался некой местной элитой. Ракша был младше меня, но я нисколько не удивилась, когда на контрольных тренировках он с огромным перевесом обошел меня по всем статьям. По всем, кроме стрельбы.

Нертера каждый день преподавала мне обращение с пневматическим оружием – эта область не требовала тех титанических усилий, какие я вынуждена была прикладывать на занятиях с Ваху, и в целом нравилась мне, однако, когда Ракша дважды промахнулся по мишени, я решила, что он попросту нездоров, ведь буквально вчера он стрелял гораздо лучше, причем из самых разных положений. Судя по немигающему цепкому взгляду, Йора сделал похожие выводы. Однако причину его недуга он определил несколько иначе.

– Зачем ты поддался?

– Я просто давно не стрелял.

– Неужели? – Голос капитана не обладал ни единым оттенком, а потому не предвещал ничего хорошего. – В таком случае сдай мне свой пистолет. Патроны жаль переводить.

– Я исправлюсь, честное слово. Проверьте меня через пару дней.

– Сомневаюсь, что Нертере нужны твои подачки. – Тут Ракша опустил глаза, что на моей памяти случалось впервые, а Йора безжалостно продолжил: – Если хотел, чтобы она получила приз, мог бы притвориться поизящнее.

Я с удивлением покосилась на Ракшу, явно сгорающего со стыда, после чего скрытно перевела взгляд на Нертеру. По ее лицу оказалось невозможно что-либо прочитать.

– Гриф, ты поработал хуже всех. Будешь и дальше халтурить, отправлю тебя в академию, с новобранцами первую подготовку проходить. – Йора неспешным шагом двинулся вдоль моих наставников. – Ваху, к тебе у меня нет претензий. Кросс, турник, рукопашный бой – удовлетворительную оценку Ванда по ним заслужила, а значит, ты хорошо постарался. Нертера – то же самое. Бадис… – остановившись напротив сержанта, он поднес к глазам лист бумаги, на котором я полтора часа назад расписывала предполагаемый план эвакуации при неожиданном нападении на базу мозгоедов. – Ты не зря носишь свое звание. Решение Ванды мне нравится не меньше, чем решение Ракши, – судя по всему, она хорошо уяснила, какую опасность представляют из себя мозгоеды и как их можно обезвредить. Это полностью твоя заслуга.

– Спасибо, капитан, – отрапортовал сияющий Бадис.

– Пока свободны. Готовьтесь к вылазке – к обычной, на длинную дистанцию пойдет отряд Летрина.

– Нечестно, – пробурчал Ракша. – Мы же так долго ее планировали…

– Я не ослышался? – обернулся на него Йора. – Аферист вздумал о чести поговорить?

– Простите, капитан.

Ваху беззаботно потрепал насупленного Ракшу по голове, затем его же дружески пихнул в плечо Гриф. Даже Бадис не поскупился на слова поддержки, шествуя мимо с горделивым видом, и только Нертера не стала к нему подходить. Я увидела, как она говорит ему что-то очень серьезное с приличного расстояния, как он вздрагивает и торопливо отворачивается, чтобы двинуться за друзьями в казарму, и уже хотела потянуться вслед за ними, однако Йора остановил меня.

– Ты пойдешь со мной. Мне тоже нужно кое-чему тебя научить.

Двустворчатые чугунные ворота Альфы были встроены в стену, и за них по сей день меня еще ни разу не выводили. Когда Йора велел гвардейцам открыть их, я даже застыла от неожиданности.

– Капитан, мы идем за пределы базы?

– Да.

– Но… – я растерянно осмотрела саму себя. – У меня с собой только сабля…

– Нам нужно добраться до Беты – это близко.

За воротами на много километров простирались голые поля. Я привстала на цыпочки, чтобы заглянуть в них поглубже: дозорная башня базы Бета явно обозналась слева, за ней начиналась кромка леса, а вот с другой стороны, очень-очень далеко, на горизонте, маячило нечто темное и непонятное.

– Капитан, что это?

– Раньше города строили на поверхности, и там находятся развалины одного из них.

– Вы его видели? – с невольным благоговением в голосе спросила я.

– Да.

– А меня вы когда-нибудь возьмете туда?

– Вряд ли, – не оборачиваясь, отрезал Йора. – В той стороне очень много мозгоедов, так что новобранцам там делать нечего.

– Разве я до конца жизни буду новобранцем?

– Ты – видящая, а не разведчик. С твоей жизнью вообще ничего не определено.

Прозвучало довольно мрачно, и допытывать его дальше я не стала. Мы очень быстро преодолели расстояние, разделяющее две базы: Йора шел спокойно, почти не глядя по сторонам, я же, наоборот, вздрагивала от каждого шороха и часто посматривала на далекие развалины, будто оттуда вот-вот должна была хлынуть армия мозгоедов.

– В обморок не собираешься хлопаться?

– Никак нет, капитан.

Однако, как бы я ни храбрилась по пути, мне стало гораздо легче, когда перед нами распахнулись ворота Беты, приглашая внутрь и отделяя от неведомой опасности, караулящей на каждом углу открытой местности. Йора поздоровался с разведчиками у входа – здесь в карауле стояли они, а не гвардейцы, как на Альфе, – после чего повел меня к одноэтажному строению, дополнительно огороженному высоким проволочным забором. Я привыкла всегда следовать за ним, привыкла подчиняться и не спрашивать, как поступали все члены его группы, и лишь когда он вдруг открыл передо мной дверь, чего никогда раньше не делал, везде проходя первым, в груди моей шевельнулось нехорошее предчувствие. В помещении оказалось темно. Я не успела даже предположить, для чего мы здесь, как за спиной моей скрипнул тяжелый засов, и темнота эта стала еще гуще. Йора закрыл меня снаружи.