– Ирга, расскажи ей, а затем проводи на базу. Я поднимусь следом, как только улажу некоторые формальности.

Мы остались с капитаном Иргой наедине. Она выжидающе смотрела на меня, явно готовясь к шквалу вопросов, но я продолжала упорно хранить молчание. Обо всех, кто недавно покинул кабинет, у меня сложилось вполне определенное мнение: старый гвардеец, прекрасно устроившийся под землей и остерегающийся любых перемен, которые могли хоть как-то подорвать его авторитет; разведчик с психологической травмой, в прошлом потерявший много людей и не желающий теперь брать ответственность за чужие жизни; и их благородный командир, искренне переживающий за жителей Города, – однако эта женщина вызывала у меня противоречивые чувства. Всякий раз, когда мы сталкивались глазами, ее лицо освещало непонятное ликующее выражение, и именно его я никак не могла понять.

– Легко ты согласилась, Ванда, – произнесла она, решив первой нарушить установившуюся тишину. – И не испугалась ведь, что придется на поверхности жить… последнего видящего мы уговаривали гораздо дольше. Его, признаться, пришлось даже заставлять.

– Что ему удалось выяснить?

– Сразу к делу, значит? – Ирга сложила руки на груди. – Думаю, мы сработаемся. Экспериментальным путем нам удалось установить, что мозгоеды со временем теряют свои человеческие воспоминания. Те из них, кто стали таковыми очень давно, были абсолютно пусты для видящего, зато парочка свеженьких, только-только обратившихся, обладали некоторой памятью. Именно поэтому тебе придется выходить за пределы базы, Ванда. Экземпляры, которые содержатся в цепях на базе Бета, уже вряд ли помогут нам отыскать разгадку. Разведчики из отряда капитана Йоры разыщут для тебя мозгоедов, еще недавно бывших людьми, и ты будешь взаимодействовать с ними сразу, как только им удастся захватить их и обезвредить.

– Хорошо, – быстро, скрывая волнение, кивнула я. – Что еще мне нужно знать?

– Не переживай, Ванда. – Ирга многозначительно поправила очки. – Уж тебя мы сбережем. Забавно, что тебе, как и монстрам, необходим именно наш мозг, чтобы вытащить из него определенное содержимое. Не так уж вы и отличаетесь, правда?

– Что?

– Нет-нет, извини, я просто шучу. – Она неприятно, раскатисто хихикнула в ответ на мое недоумение. – Крайт был прав, что остановил меня: на сегодня с тебя достаточно. Отправляйся домой. Я даю тебе время до вечера, чтобы все объяснить близким, собрать вещи и вернуться в Штаб. Быть может, уже этой ночью ты увидишь звезды.

До дома я добиралась долго, избрав путь гораздо более длинный, чем тот, которым меня утром вели гвардейцы. В прошлом я редко захаживала в благополучный северный район и плохо знала местные дороги. Огромная пещера, послужившая фундаментом для Города, имела высоту около сорока метров, а в длину постоянно искусственно расширялась; моя улица находилась практически на ее окраине, с той стороны, где днем и ночью вели работы шахтерские бригады. Едва я ступила на нее, как издалека заприметила Мак, прохаживающуюся вокруг нашего дома. Она явно давно дожидалась меня.

– Я говорила с Виреоном, – без предисловий произнесла она, как только мы очутились друг напротив друга. – Что гвардейцам было от тебя нужно?

– Они все узнали.

– Я так и думала. – Она спокойно кивнула. – Что теперь? Тебя заберут, как Ската? – Я недоуменно моргнула, и сестра принялась торопливо объяснять: – Со мной учился, молчаливый такой, у него еще родители погибли в детстве, как у тебя, и его наши соседи приютили. Он жил в сорок восьмом строении, а лет шесть назад за ним явились гвардейцы. Неужели ты его не помнишь? У него ведь тоже были какие-то способности.

– Скат, – повторила я, рисуя в голове портрет хмурого, вечно сутулящегося юноши, ровесника Мак и Грача. – Предыдущий видящий… да, меня заберут, как его. Теперь я буду жить на поверхности.

– Что?! – Голос у сестры внезапно взлетел на две октавы, хотя до этой секунды звучал размеренно и сдержанно. – На поверхности?! Почему именно на поверхности?!

– Так нужно. Не переживай, Мак, обо мне обещали заботиться все командиры Штаба. – Я невесело усмехнулась, вспомнив фанатичный блеск в глазах капитана Ирги. – Да и вам намного легче будет. Переедете в новый дом в северном районе, папа сможет больше не надрывать спину в шахте, маме лучшего врача выделят, а ты…

– Нет, Ванда! Ты должна отказаться!

Несмотря на некоторую категоричность, передавшуюся ей от отца, Мак всегда была очень уравновешенной девушкой. Строгая, но отзывчивая старшая сестра для меня, кроткая и быстро повзрослевшая дочь для родителей – сейчас она буквально не походила на саму себя. Затравленное выражение, наполнившее ее глаза, на мгновение даже ввело меня в ступор: Мак смотрела так, будто это ее собирались отправить на поверхность, а не меня.

– Я не могу отказаться. Майор Крайт четко дал понять, что у меня нет выбора. Давай лучше подумаем, как сообщить маме, чтобы не напугать ее.

– Соври, Ванда! Скажи им, что у тебя нет никаких способностей!

– Зачем? – искренне удивилась я. – У меня появилась возможность хотя бы немного пожить под солнцем. Появилась возможность выяснить, откуда взялись монстры, изгнавшие человечество под землю, и обеспечить тебе и родителям безбедное будущее – еще никогда я не была в состоянии принести всем столько пользы.

– Это моя вина… – Мак неожиданно обхватила себя за плечи и, пошатываясь, отступила назад. – Я все детство внушала тебе, что ты обязана нам. Я одергивала тебя, когда ты называла моих родителей «нашими», я требовала от тебя…

– Что ты такое говоришь? – Я поспешно протянула к ней руку в попытке приобнять. – Перестань, ты всегда хорошо относилась ко мне.

– Это я донесла на тебя гвардейцам, – закрыв лицо ладонями, прошептала она. – Вчера, когда ты снова задержалась.

Фонарь на длинной каменной ножке горел прямо за ее спиной. Привычный свет от него вдруг показался мне мутным и неприятным, и я, чтобы не смотреть на него, уставилась на каменный уступ, служивший крыльцом нашему маленькому обшарпанному домику.

– Я хотела, чтобы тебя забрали… чтобы мы с родителями зажили, как двадцать лет назад, когда тебя еще не было… чтобы мама разговаривала перед сном со мной, чтобы папа беспокоился только о нас троих, чтобы нашу семью знали по моим достижениям, а не по твоим дурацким способностям! – Мак звонко всхлипнула и сильнее сдавила собственные виски пальцами. – Но я не думала, что тебя отправят на поверхность, Ванда. Мне говорили, видящих просто изолируют… клянусь, я не желала тебе смерти!

Я машинально погладила ее по плечу, изучая застывшим взглядом надоедливый камень, простирающийся со всех сторон. Какая же неприятная, грубая, мрачная субстанция! И ведь от нее не избавиться, не отвернуться, разве что постоянно ходить с закрытыми глазами.

Мак продолжала рыдать, извиняться и хлюпать носом, даже не догадываясь, что ее последние слова не открыли мне ничего нового. Я слишком долго жила с ней в одной комнате и слишком хорошо разбиралась в людях, чтобы не знать про ее детскую обиду. Единственное, что меня по-настоящему удивило, так это ее донос, ведь я весь день думала, что гвардейцем меня сдала позарившаяся на вознаграждение вчерашняя клиентка из новеньких.

– Успокойся, Мак. Не плачь же, ну. Мама расстроится, если увидит твое опухшее лицо. – Я с силой пихнула ее в бок и обернулась к высящемуся вдалеке зданию в форме яйца. – Ты скажешь ей и папе, что мне предложили хорошую работу с проживанием в Штабе. Про поверхность ни слова, поняла? Я буду навещать вас раз в пару месяцев или чаще, если получится.

Мак отняла от лица дрожащие руки. Ее широко распахнутые карие глаза впились в мои, ища в них ненависть, злость или хотя бы презрение, но ничего подобного не обнаружили и теперь готовились выскочить от удивления из орбит. Я велела ей вытирать слезы, а сама в последний раз посмотрела на дом, в котором жила почти двадцать лет. Единственное окно без стекла вело в родительскую комнату, и она явно пустовала. Что ж, так было даже проще.