Кэрролл ждал её перед зданием. Когда она вышла, то увидела его, и на её лице отразилась смесь радости и недоумения.

— Здравствуйте, мистер Кэрролл, — бодро поздоровалась она.

— С вами всё в порядке? — спросил он её.

— Да, всё в порядке, — сказала она. — А с вами?

— Я беспокоился о вас прошлой ночью, — сказал он ей. — Что случилось?

— Почему… со мной ничего не случилось! — её глаза расширились от удивления, и в них он увидел какое-то непонятное беспокойство, поэтому по-отечески улыбнулся ей.

— Вы делаете это каждую ночь? — спросил он.

— Ага. Вы же знаете, что я уже много лет делаю это.

Её звали Салли. Кэрролл удивился, откуда он мог узнать её имя. Но и она знала его имя. Или, по крайней мере, она знала, как, по общему мнению, его зовут и что вытатуировано на его теле.

Он снова задумался и, размышляя, упустил возможность продолжить разговор. Девушка проявила нетерпение и сказала:

— Вы должны когда-нибудь вернуться к нам.

— Я обязательно вернусь, — сказал он, но это уже было адресовано её удаляющейся спине. Салли снова торопливо шагала по улице.

Странно, подумал он. Она что, каждый вечер ездит на этой машине? И если он — или они — были друзьями, почему вчера вечером произошла небольшая стычка? Почему Салли удивилась его вопросу о вчерашнем вечере? Казалось, она не обратила внимания на то, что её грубо затолкали в чёрную машину и что он пытался ей помочь. Ей не следовало разъезжать в незнакомых машинах по всему городу, когда у неё с собой были важные документы.

После этого он наблюдал за ней каждый вечер в течение недели, просто чтобы посмотреть. И каждый вечер разыгрывалось одно и то же представление. Это беспокоило Кэрролла, и он решил узнать, что происходит.

На следующий вечер он стоял перед зданием, когда она вышла из него. Её лицо снова просияло.

— Здравствуйте, мистер Кэрролл, — весело сказала она. — Не можете остаться в стороне?

— Нет, — улыбнулся он, гадая, «в стороне» от чего?

— Не возражаете, если я пройдусь с вами?

— Вовсе нет, — сказала она.

Теперь она не чувствовала беспокойства. Кэрролл был достаточной безобидным, хотя, по словам доктора Полларда, страдал амнезией, и он посоветовал ей подружиться с ним, если она сможет. Салли и доктор Поллард провели трёхчасовое совещание на следующий день после того, как Кэрролл встретил её возле машинописного бюро. Так что Салли была готова.

— Не возражаете? — спросил он, протягивая руку за коробкой.

— Я не должна вам этого позволять, — серьёзно сказала она. — Знаете, я отвечаю за их доставку. Но, думаю, вы можете, мистер Кэрролл. Я знаю, что мужчина чувствует себя глупо, когда идёт рядом с женщиной, несущей большой свёрток. Держите.

Он взял его. Теперь им придётся иметь дело с ним!

Они дошли до угла, остановились, пропуская движение, и Кэрролл нервно огляделся по сторонам. Он ожидал каких-то неприятностей, но их не последовало. Светофор сменился, а чёрного седана нигде не было видно, и, когда они были уже на середине улицы, Салли спросила:

— Не возражаете, если мы зайдём в аптеку и съедим по сэндвичу?

— Так можно? — уточнил он.

— Да, — сказала она. — Я живу далеко отсюда, а машинописное бюро находится по дороге на вокзал. Я спросила мистера Мэйджорса, можно ли так делать, и он сказал, что да. Я делаю так каждый вечер уже на протяжении нескольких месяцев.

— Но… — он споткнулся о край тротуара.

Она рассмеялась.

— Простите, — сказала она, — но вид великого Джеймса Кэрролла, споткнувшегося о бордюр…

— Что такого странного в том, что я споткнулся о бордюр? — спросил он.

Салли покраснела. Её реплика была инстинктивной. По её мнению, блестящий физик тридцати пяти лет, едва вышедший из подросткового возраста, не должен быть подвержен обыденным несчастиям простых смертных. Но она знала, что ей не следует привлекать внимание к его прошлому.

— Ничего, — усмехнулась она. — Кроме вида мужчины, пытающегося удержать равновесие и одновременно не выпустить из рук коробку. Это просто развеселило меня. Я смеялась не над вами, а над ситуацией. Пожалуйста…

Он рассеянно кивнул. Они вошли в аптеку и сели. Она сделала заказ, и он повторил его.

— Разве это не испортит вам ужин? — спросил он.

— Нет. Дорога домой долгая, и к тому времени, как я доберусь туда, я снова проголодаюсь.

— Полагаю, этот перекус — своего рода привычка, — между делом заметил он.

— Угу, — ответила она. — Но это не такая уж плохая привычка.

Он кивнул в знак молчаливого согласия. Принесли сэндвичи, и вскоре с ними было покончено, после чего Кэрролл и его юная спутница покинули аптеку.

Когда они вышли, Кэрролл быстро огляделся по сторонам, но нигде поблизости не было той самой машины. Он проводил её до машинописного бюро, подождал снаружи, а затем пошёл с ней на станцию. Затем он вернулся домой, чтобы задать себе множество вопросов.

Это была её обычная привычка. Она так сказала. Но какая привычка была для неё обычной? Её привычка ходить в аптеку и есть сэндвичи или весёлая поездка с некими персонажами в машине?

Он поднял бумагу, которую она уронила при первой встрече, и просмотрел на неё. Это был официальный отчёт о тестировании какого-то оборудования, который был слишком сложным для его понимания. Что-то о триметаллическом контакте в неоновой атмосфере, полностью заключённом в медный экран с двойными стенками и каскадом радиоусилителя с низким уровнем шума, заключённым в образцы металла в газе.

Примерно через час изучения это показалось ему смутно знакомым, но Кэрроллу было мучительно трудно сосредоточиться на такой абстрактной идее.

Он снова задумался. Возможно, его присутствие отпугнуло людей в чёрной машине. В следующий раз он поступит по-другому. И снова он наблюдал за ней целую неделю — наблюдал, как она дошла до угла, повернула, села в чёрную машину, — наблюдал, как она вернулась и пошла дальше по улице со своей коробкой после того, как пятнадцать минут её не было.

Затем вторую неделю он наблюдал из аптеки.

И он был озадачен ещё больше, чем когда-либо. Ведь Салли ежедневно приходила к нему и разговаривала с ним, как её научили.

Затем, в довершение всего, он увидел, как девушка села в машину и уехала, после чего он зашёл в аптеку за углом и увидел Салли, которая сидела там в ожидании своего сэндвича и, очевидно, ждала его.

— Вы опоздали, — сказала она с улыбкой.

— Я в замешательстве, — глухо произнёс он.

— Вы когда-нибудь видели большой чёрный седан? — спросил он её.

— Много раз, — сказала она. — Почему…

— Какой-нибудь из них вы особенно запомнили?

— Нет. Большинство из них заполнены людьми, которые куда-то спешат, — ответила она со смехом. — Я часто жалею, что у меня нет машины или друга с машиной. У меня таких нет, по крайней мере, тех, кто работает в этом районе города.

— Э-э-э, — промычал он. — Мне нужно спешить, — сказал он с непростительной, по его мнению, резкостью. — Увидимся завтра?

Она кивнула, и Кэрролл вышел на улицу как раз вовремя, чтобы увидеть, как она выходит из чёрной машины и отдаёт посылку в машинописное бюро. Он оглянулся на магазин, но её там уже не было. И она не прошла мимо него.

Кэрроллу этого было достаточно. Он разыскал доктора Полларда и рассказал ему эту историю. Поллард с удовольствием посмотрел на него. То, что Джеймс Кэрролл воспринял такую проблему и попытался разобраться в ней, было отличным знаком. Конечно, он не мог дать никакого ответа, пока…

— Тогда пойдёмте, — сказал Кэрролл. — У нас ещё есть время.

Они шли молча. Кэрролл указал на чёрную машину, подъехавшую к тротуару, а затем повёл Полларда в аптеку, чтобы познакомить с Салли. Она вежливо поздоровалась с ними и не стала возражать, когда они поспешно ушли, потому что знала, что доктор Поллард пытается помочь мистеру Кэрроллу выпутаться из его затруднения. Кэрролл продемонстрировал, как Салли вышла из чёрной машины и как она отнесла коробку с бумагами в машинописное бюро.