— Вот сама и иди, — ответила ей Слонова.

— Меня парни точно прокатят, — уверенно продолжила Костенко. — Мы целый год вместе работали в Прожекторе, они меня уже знают и понимают, что у меня на всё своё мнение есть и я под их дудку плясать не буду. Надо кого-то из вас выдвинуть. Алин, давай! У тебя со всеми ровные сейчас отношения, на дне рождения у тебя так хорошо вся группа погуляла, против тебя парни не будут голосовать, и мы с девчонками все тебя поддержим. Да, девчат? — те кивнули уверенно. — Давай, Алин, а?

— Да что вы ко мне пристали? Не хочу я в комсорги! — воскликнула Величко. — И что плохого, если Пашу Ивлева, к примеру, избрать?

Светлану чуть не передёрнуло при этих словах на глазах у всех, она еле сохранила нейтральное выражение лица.

— Я бы тоже была рада, если бы комсоргом согласился стать Ивлев, — прижав руки к груди, соврала она. — Но он же не просто так на свободное посещение перешёл. Двойня в семье — это не пустяк. Как бы он, вообще, академ не взял… Шансов, что он согласится стать комсоргом, девчонки, ноль целых, ноль десятых. А вот Кукояка станет им с удовольствием!

— Он-то согласится, да кто ж за него проголосует! — зафыркали одногруппницы.

— Это всё не пустяки, — остановила их Костенко. — Парней в группе больше, чем девчат, они нас простым большинством задавят. Нам надо своего кандидата очень дружно поддерживать, каждый наш голос важен. И надо ещё парней, хоть немного, на свою сторону перетянуть… Галь, Алина отказалась, на тебя, теперь, вся надежда, — повернулась Светлана к Романович.

— Да ну, нет! — скривилась та и направилась в сторону гардероба. — Как подумаю, сколько Тания от нас страдал, вечно мы были чем-то недовольны. Вы предлагаете мне всё это выслушивать? Не-не-не. Даже не просите.

Девчонки уже оделись и готовы были покинуть университет и разойтись по домам в разные стороны.

— И что же делать? — начала беспокоиться Костенко, что никому из них в голову не придёт снова предложить ей выдвинуться от девчонок. Первый раз, когда предложили, ей нужно было отказаться, иначе могли бы догадаться, что она им голову дурит…

— Давай, иди! — подтолкнула локтем в бок Мила Челнинцева Олю Паршину.

— Сама иди! — резко ответила ей та. — Или, пусть, Светка сама и идёт в комсорги. Раз ее эти вопросы так волнуют, как оказалось.

— Правильно, — подняла вверх указательный палец Романович. — Инициатива наказуема.

— Или, как говорит мой отец, — сделала печальное лицо Костенко, ликуя про себя, — инициатива имеет инициатора… Я готова выдвинуться, раз такое дело и больше желающих нет. Но вы забыли, что одних ваших голосов мало? А парни за меня не проголосуют.

— Это мы ещё посмотрим, — усмехнулась Романович. — Девчонки! — повернулась она к одногруппницам. — С завтрашнего дня начинаем обрабатывать парней.

— Пыняев точно проголосует, — уверенно улыбнулась Слонова.

— Ещё Ильин, возможно, — задумчиво проговорила Светлана, вспомнив, как тот на первом курсе ей записку подбросил, а она его с Ивлевым перепутала. — Это я беру на себя. Но, всё равно, этого мало.

— Ещё не вечер, — уверенно ответила Романович.

После пар поехал на автобазу, мне сообщили, что там новый начальник. Они встретили меня вдвоём — старый начальник Яковлев, ставший, теперь, замом, и новый начальник.

— Савельев Руслан Сергеевич, — протянул мне руку, представившись, невысокий, аккуратный мужчина в костюме, лет сорока пяти с сосредоточенным, внимательным взглядом, — рад знакомству.

— Ивлев, — пожал я протянутую руку, — Павел. Очень приятно.

— Я уже в курсе, что на базе нашей организации Главмосавтотранс планирует провести эксперимент по внедрению новой системы грузоперевозок, — сообщил мне Савельев. — Мне бы хотелось из первых, так сказать, рук узнать, в чём там суть.

— Ну что ж, пойдёмте тогда в диспетчерскую, — предложил я. — А то я свою карту Шахову в Главмосавтотрансе оставил.

— Он, кстати, звонил, — заметил Яковлев, сильно потускневший из-за потери директорства, — уточнял данные по автопарку, по количеству работников. Это зачем ему надо?

— Формальность, скорее всего. Видимо, эксперимент оформляет, — пожал я плечами. — А когда этот эксперимент начнётся? Ничего не говорил? Помните, Владимир Максимович, у нас затык был на оплате труда водителей при сборных рейсах? Там же надо будет какой-то новый способ расчёта использовать. Вы ничего не придумали? — спросил я по дороге в диспетчерскую.

— Ничего я не придумал, — недовольно ответил Яковлев.

— А что там надо придумать? — сразу подключился Савельев. — Владимир Максимович, давайте вместе подумаем.

Когда я объяснял ему свою идею у большой настенной карты в диспетчерской, он быстро уловил мысль. Задал несколько вопросов и радостно кивнул головой.

— А я-то думал, тут, прямо, что-то очень-очень сложное, — признался он мне в конце нашей беседы, когда Яковлев отошёл, и, видя мой удивлённый взгляд, пояснил: — Мне же объяснили при назначении сюда начальником автобазы, за что Владимира Максимовича сняли. Вот я и подумал, что тут чёрт ногу сломит.

— Да нет. Тут всё просто и логично, — улыбнулся я. — Наша задача максимально загрузить транспорт, чтобы холостых пробегов не было. Загрузить грузом или максимального веса, в соответствии с грузоподъёмностью, или максимального доступного объёма. Бывает же груз лёгкий, но объёмный.

— Да-да, это я прекрасно понимаю. А что с оплатой труда за проблемы?

— На базе сейчас водители на окладе, понимаете? Им дали в день один адрес, они на него съездили, вернулись, и сидят, в козла играют. А могут не вернуться сразу на базу, а подхалтурить где-то. Вводя эту систему, когда мы шофера попутными адресами загрузим, мы ему работы добавляем. Значит, надо и с зарплатой что-то делать, а то ясно, что люди будут недовольны. А недовольный человек может много что придумать, чтобы подгадить начальству. Начнут машины умышленно ломать, чтобы сидеть снова козла забивать, или еще что изобретут. Вот старому руководству и была поставлена задача придумать новую систему оплаты труда, чтобы водители, работая у нас, получали достойную зарплату, заняты были весь день и не нуждались в халтурах. Но увы, ничего он не придумал. А придумать надо, иначе водилы начнут саботировать эксперимент.

— Я понял, — внимательно посмотрел он на меня.

Тут вернулся Яковлев.

— И самое главное, Руслан Сергеевич, огромная к вам просьба, — повернулся я к нему, — что-то не получается, что-то не поняли, сразу звоните и мы всё с вами обсуждаем и решаем.

— Конечно, конечно, Павел, — с готовностью кивнул он.

— И надо нам с вами съездить к Шахову в Главмосавтотранс, обсудить, сколько у нас есть времени для разработки новой системы оплаты труда и, возможно, согласовать что-то в этом направлении с ним потребуется. И неплохо бы взглянуть на описание эксперимента и самой новой системы организации грузоперевозок, пока её не утвердили по всем инстанциям. Мало ли что там перепутали… Договоритесь с ним о встрече, пожалуйста, — попросил я.

— На какое время вам удобно, чтобы я договорился?

— На вторую половину дня, в любой день, кроме четверга.

— Понял, всё сделаю. Постараюсь согласовать встречу как можно быстрее, — пообещал он.

Мне понравился его энтузиазм. Ну теперь, надеюсь, дела сдвинутся с мёртвой точки.

Москва. Политуправление МВД СССР. Кабинет генерала Брагина.

Ближе к концу дня позвонил Репин.

— Ну, товарищ генерал, у вас и чуйка! — сходу начал он. — Делом по аварии с тремя трупами заинтересовались кэгэбэшники, проверяют все материалы сейчас.

— Правда, что ли? — сам поразился Брагин. Он только несколько часов назад велел недовольному Репину с глазу на глаз вычистить дело от всяких изложений в вольной форме, чтоб комар носу не подточил и послать грузин с их подношениями подальше. — А что они вдруг так возбудились? Объяснили как-то?

— Сказали, что Тания сотрудник Верховного Совета, вот и решили проверить…