Акари, в отличие от жителей равнин, очень рано и подробно объясняли детям как и откуда берутся дети, были гораздо более свободны в общении на тему секса, и имели заметно отличные от остального мира взгляд на подобные отношения. И всё же, если бы нынешний гость дома Хойен вдруг решил насильно овладеть Ири, провожатая Киракии была намерена не позволить девочке увидеть то, как это случится. Подобное развитие событий было вполне возможным, ведь несмотря на значительное падение статуса семьи Хойен, сама Ири была женщиной многими очень желанной, и никем не защищённой. Очень многие в клане приняли бы такой её исход как куда более благополучный, чем почти преступно глупое, в глазах соплеменников, "хранение верности".

Провожатая Киракии в очередной раз пресекла попытку подопечной открыть дверь. По-прежнему прикрывая дитя от дождя и ветра собственным телом, она уже заметно дрожала. Холод пробирал её до костей, но заботливая женщина продолжила прислушиваться, пытаясь понять, насколько её появление было сейчас уместно.

– Почему вы не пускаете меня домой? -с обидой, и уже несколько сердито спросила Киракия, поняв, что последующие её попытки открыть дверь будут остановлены так же, как и три предыдущие.

– Тс-с! -женщина приложила дрожащий палец к губам, и вновь прислонилась к двери.

– Подслушивать нехорошо! -нахмурилась девочка. Тетка хотела что-то тихо ей ответить, но её прислоненная к двери рука внезапно провалилась вперед. Она не услышала того, как мужчина за дверью подошел к ней. Он открыл её резко и уверенно. Перед вымокшими под дождем девочкой и её провожатой вырисовался силуэт высокого мужчины, за спиной которого виднелась рукоять О'джатикая. Горящая в прихожей лампа бросала на него тень, скрывая лицо во мраке и лишь едва подсвечивая общие контуры. Одежды мужчины были вымокшими, с них до сих пор спадали капли недавно обдавшего его ливня, а намокшие волосы липли к голове и телу.

– Кто ты такая? -задал вопрос несколько жутковатый незнакомец. Голос у него был спокойный, но холодный. И злой.

– Простите! -тётка Хана незамедлительно отступила на шаг назад и опустила взгляд в ноги незнакомцу. – Я… всего лишь… -она попыталась спрятать Киракию за спину, но своевольная девочка выскользнула из её хватки, и резво скакнула навстречу мужчине.

– Папа, это ты?! -почти что взвизгнула она с неверием и восторгом.

– Киракия! – раздался из дома перепуганный голос Ири. – Отойди от него! -очередная вспышка в небесах на короткое мгновение осветила доселе затененный перед мужчины, стоявшего в дверном проёме. Его янтарные глаза впились в стоящую перед ним девочку. – Каджар, умоляю! -воззвала к мужчине Ири.

Вспышка молнии, озарившая незнакомца, которого мама назвала именем "Каджар", длилась не больше доли секунды. Но для Киракии, в сердце которой в то самое мгновение надежда, и невероятная радость переменились шоком, непониманием, смятением, и, в конце-концов, страхом, – время словно бы застыло. Переменяясь в лице, девочка глядела на чужака в её доме, ухватывая и запоминая каждую деталь.

Этим мужчиной был акари Ву'Лан, уже успевший перейти ко второй половине своего третьего десятка лет. Его чёрные волосы, что могли бы спадать ему до самой груди, были перевязаны на затылке необычайно пышным хвостом, – яркая примета, выделявшая мужчину среди его соплеменников. Сейчас, правда, волосы эти больше походили на несколько нелепый парик – каприз погоды сыграл с ними дурную шутку, растрепав одну часть прядей, а другую подморозив. Чуть меньше волос на голове, пострадали его короткая бородка с переходящими в неё усами – они действительно красили лицо мужчины, придавая молодому лицу большей мужественности. Впрочем, их владелец не мог жаловаться на её недостаток. Его, пусть ещё и молодое лицо, было вычерчено строгими, решительными линиями, не рубленными, но точными, придававшими его выражениям неизменную пронзительность и остроту. Густые брови, всегда словно бы слегка нахмуренные, подчёркивали взгляд жёлтых, почти что светящихся янтарем, глаз, что больше походили на око коршуна или ястреба, нежели человека. Мужчина был весьма крепко сложен, и казался не по годам силён даже со стороны. В его внешнем виде, в самой его ауре, странным образом сочетались первобытно-дикая, звериная мощь, и дисциплинированный, познавший смирение, но непоколебимый, дух.

На нём была накидка из звериных шкур, что успела порядком промокнуть. С головы на утеплённый ворот спадали растрепавшиеся пряди волос, ещё совсем недавно обращённые порывистым ветром в обледеневшее подобие сосулек. За его спиной, на специальном креплении, держалось оружие – О'Джатикай. В той же степени меч, что и реликвия; оружие и наследие; признание и обязательство, – главный символ, что отличал мастера Inkai от простого воина акари. В его правой руке вилась, на запущенном в дом ветру, повязка, что мастера клана обычно носили на глазах, осознанно лишая себя зрения физического, ради укрепления связи и понимания Зрения Предков.

–Мастер Каджар Харран? –изумлённо, почти с неверием, откликнулась тетка Хана на опознанный ею образ. -Вы вернулись? -мастер не посчитал необходимым отвечать ей. Он всё ещё глядел на Киракию острым взглядом своих жутковатых глаз, необыкновенно ярко сверкавших при каждом раскате грома и ударе молнии.

Лишь спустя пару секунд, тётку Хана настигло осознание. Каджар Харран вернулся. Теперь, страх Ири моментально обрёл понятный ей смысл. Она бессознательно выронила фразу, заглушенную грохотом запоздавшего звучания грома.

Киракия, между тем, растерянно переглянулась от чужака к тётушке, затем ему за спину, в родной дом, – и вновь устремив взор на пришельца, удивленно приподняла брови.

– Каджар? -переспросила она. – Это кто? -она тут же нахмурилась и встала в позу. – Если вы не папа – то почему вы у нас дома?!

– Киракия! -испуганно окликнула её тетка Хана.

– Действительно, его дочь. -хрипловато выдавил незнакомец, слегка прищурившись.

– Каджар! -вновь подала голос из-за спины чужака Ири, и в голосе её звучал надрыв. – Прошу, не трогай её! Она ничего тебе не сделала!

– Мама! -Киракия заволновалась, услышав дрожь в голосе мамы. Она снова постаралась заглянуть во внутрь дома, но тот самый "Каджар" полностью перекрывал ей вид своей могучей фигурой.

– Уйди. –по-прежнему холодно бросил мужчина тетке-провожатой. Та не посмела перечить, и совсем скоро скрылась из виду.

– Ты тоже уйди! -бойко бросила Киракия, с вызовом уставившись в глаза чужаку. Тот, казалось, проигнорировал дерзкий выпад девчонки.

– Пощади её! -взмолилась Ири. – Убей меня, отомсти, но оставь ей жизнь! -услышав последние слова, Киракия без лишних слов бросилась вперед, в отчаянном порыве попытавшись протолкнуться через незнакомца в родной дом. Тот с легкостью перехватил её, резко и немного грубовато поймав за левую руку. Завёл девочку в дом, и закрыл за нею дверь. Грохот ливня снаружи заглох одновременно с хлопком двери. В доме на пару секунд повисла тишина.

– Мама! -первой прервала её Киракия, бросившись в объятия к родному человеку. Незнакомец не стал её удерживать. Ири крепко обняла дочь, прижала к своей груди, и укрыла от взора незваного гостя своею спиной.

Мужчина глубоко вздохнул.

– Убить тебя? -повторил он, и в его холодном, озлобленном голосе мелькнула нотка разочарования. – Ири, за эти годы ты забыла кто я такой? За кого ты меня принимаешь? Быть может, пытаешься задеть мою гордость, предлагая такой… обмен? -Киракия хотела что-нибудь сделать, что-нибудь сказать – но Ири ей не позволила. Девочка, доселе готовая едва ли не броситься в бой с незнакомым взрослым мужчиной, ощутила беспокойство матери, её страх и беспомощность. Раздался звук шагов. Каджар медленно отошёл в сторону. – Меня интересует одна жизнь. -продолжил он, тоном человека, несколько уставшего от повторений одного и того же. – Только одна, Ири. Жизнь, отнять которую я имею право и долг.