Им принадлежали три крайние горы, с которых открывался удивительный вид на мир равнины, такой непривычный и странный для горцев народа акари. Самая высокая и внушительная из них была избрана кланом как их Родовая Гора – сердце их владений, и земля предков. Её столовая вершина стала отличным местом для возведения кланового Монастыря, а просторные и сравнительно ровные ступени – основой для немногочисленных поселений.

Вопреки расхожим в мире убеждениям далеко не все жители этих гор имели право гордо именовать себя "акари". Жители поселений подножия презрительно именовались "сури", и проводили свою жизнь в услужении жителей вершин. Те, в свою очередь, именовали себя "акари", считая жителей подножия, в лучшем случае, очень далекими родственниками, в связи с которыми было стыдно признаться. В худшем – безымянными рабами.

Сури с Акари различались во всем, – даже их поселения с легкостью можно было отличить с первого же взгляда.

Первые проживали большими деревнями, в жилищах по большей части представляющие собой хлипкие шатры и скромные хижинки. Чуть реже встречались дома, выстроенные из дерева и глины, а сотворенные из камня и вовсе можно было счесть по пальцам одной руки. Диковатого вида жители одевались в одежды из шкур и мешковатого вида матерчатые одеяния. Они были охотниками, ремесленниками, скотоводами и фермерами, и весь их день проходил в своем труде, ведь им нужно было обеспечить всем необходимым не только свои семьи, но и вовремя сдавать дань жителям вершин.

Жители вершин, – акари, – разительно отличались от своих "низкородых" сородичей с подножия. Они предпочитали сохранять свои поселения не слишком большими – это было продиктовано не только стремлением сэкономить ограниченное пространство на более-менее ровных ступенях горы, но и сложившейся столетиями внутренней системой родовых общин. Акари предпочитали разделять свои крупные поселения на несколько средненьких и небольших деревушек – каждая не слишком далеко от вершины, где стоял священный Монастырь.

Архитектура акари тоже отличалась от всего того, что имелось у сури. Жители высокогорья строили экзотичного вида жилища, первого же взгляда на которые хватало что бы понять кому они принадлежали. И выделяли их вовсе не простота и диковатость, свойственные как раз тем самым сури, – но запоминающийся, и моментально распознаваемый стиль, продиктованный клановой философией.

Необычная архитектура высоких горцев отличалась изяществом всех конструкций и в то же время их монументальностью, переплетением различных материалов и красок, удивительным сочетанием яркости и изысканности украшений внешнего декора, и вместе с тем особая красота проявленная в скромности и практичности внутренних убранств. Ярко запоминались вогнутые черепичные крыши домов, непременно украшенные каким-нибудь изваянием из дерева или камня, и подвешенным под ним фонарем. Человеку никогда не бывавшему в Шен сложно было бы поверить в то что дикари, живущие в горах достаточно высоких чтобы их поселения стояли выше первого слоя облаков, способны на такие изыски.

Семьи, связанные меж собой наиболее тесно, строили свои дома ближе друг к другу, образуя своего рода "кварталы", и тем самым скреплялись в единый род. Оттого наиболее могущественные из них легко распознавались по объёму занятой ими территории. Акари ценили силу подобного единства, однако гордость отдельных личностей нередко заставляла их становиться отщепенцами, образовывавшими свой, новый род.

Вовсе не чуждые соревнованию, акари нередко доводили свои конфликты до кровопролития, по итогу которых слабые семьи переставали существовать, а сильные возвышались, зачастую лишь для того, чтобы в своем зените расколоться на несколько мелких, что снова начнут борьбу за право назваться "могучим родом".

Этот цикл длился уже века. И всё же, все семьи акари, от мала до велика, оставались неизменно верны своему клану, что стоял выше внутренних распрей.

Клану, который вел войну с другим кланом, а то и не одним.

Действительно, кланы акари – а всего их было семь, – не знали покоя. Какие-то кланы дружили друг с другом, с другими они воевали, а третьих… терпели. Лишь старший из кланов – Фэльвенор, – старались сторониться междоусобных распрей, что и у них выходило не вполне успешно, ведь третий по старшинству клан, – Эрро, – не стеснялся в выражении к ним своего недовольства.

Акари были удивительным народом.

Семь кланов. Семь имен. Семь избранных Путей. И семь стилей "Inkai" – ведомого лишь самим акари смертоносного искусства.

Один, но не единый народ.

Даже человек узнавший об акари совсем недавно, непременно заметил бы самые очевидные странности:

Первой было то, насколько разительно отличались друг от друга культура и быт каждого клана. Ведь их разделяли не только нечёткие линии границ, проведенные меж заснеженных гор "на глаз", – но и свои ценности, архитектура, мелкие языковые особенности, и даже отдельные, личные для каждого клана, традиции.

Второй странной чертой стало бы то, что акари разных кланов были совершенно друг на друга не похожи. Никак. Ни физическими признаками, ни моральным укладом.

И правда, кто в здравом рассудке смог бы решить, будто клан Эрро могут оказаться роднёй, пусть и очень далёкой, клану Фэльвенор?

Первые не отличались от людей ростом, природой были расположены к развитой, пышной мускулатуре, и звериной выносливости, а кожа их была темна как черная слива, – вторые же весьма заметно обходили людей в рост, обладали обманчиво хрупким, утончённым телосложением, были исключительно женоподобны собой, а бледнотой нежной кожи вызывали страшную зависть у красавиц со всего мира, и подозрения в подорванном здоровье у врачевателей. Эрро презирали эгоизм, отрицали само понятие "собственности", но ценили общность и совершенно искренне звали своей семьей не только родню по крови, но весь свой клан. Властолюбивые Фэльвенор, в свою очередь, возводили все что могли в ранг искусства, которому отдавались всецело, а то, что возвести в искусство не могли – не считали чем-то достойным внимания или уважения, оставляя подобные занятия на долю многочисленных одурманенных рабов. Фэльвенор ценили силу отдельной личности, и снисходительно посмеивались над теми, кто не смог достичь высот хоть в каком-то из жизненных путей самостоятельно.

Это были лишь два клана, и лишь их самые явные, в первую очередь приходящие на ум, различия. Ведь если бы пришлось упоминать каждый "подводный камень", порой имевший значимость "скалы", то их перечисление заняло бы годы.

А кланов было семь.

Так почему же семь этих, казалось бы, совершенно разных народа вообще считают себя единым целым? Почему воюя друг с другом веками, они никогда не принимают помощи "чужаков", готовые даже прийти на помощь вчерашним врагам, если родовые земли тех вдруг окажутся под ударом внешней силы? Почему зовут себя "акари" и принимают некоторые традиции как "общие", если почитают оскорблением любые попытки приравнять порядки своего клана к порядкам соседнего? Ответы на эти вопросы заняли бы неприлично много времени, и всё равно многое осталось бы неясным, а потому, говоря об акари, чаще всего приходится принимать что-то как данный факт, который обретёт свой смысл со временем.