У меня даже не получилось понять, в силах он выполнить мою просьбу или нет, потому что Артём продолжал стоять с невозмутимым лицом и даже ничуть не огорчился моему заявлению. А потом так легко и от души рассмеялся, снова полоснув меня острым, уверенным взглядом:

— О, нет, девочка, ты требуешь невозможного, — и, удалив с лица эту проклятую улыбку, сделал ещё один аварийный шаг мне навстречу, заставив сердце бешено подпрыгнуть в груди, а мурашки строем бежать от шеи к копчику. — У меня на тебя особые планы, и скоро ты в этом убедишься, — добавил вполне серьезно, и я зависла, глядя в непробиваемую сталь его глаз.

Тяжело сглотнула и, сморгнув дурацкое оцепенение, сделала гигантский шаг назад.

Ну вот, теперь у меня гусиная кожа. Что за ерунда-то такая? Нет, ну знаете ли, это уже ни в какие ворота.

— Алис, привет! — раздался рядом с нами спасительный голос, и, стремительно обернувшись, я увидела своего одноклассника.

Я никогда не была так рада видеть Уткина, а вот Шолохов, кажется, наоборот остался крайне недоволен его появлением. Брови сползли к переносице, а голос прозвучал как-то иначе, с ярким оттенком раздражения:

— Чего тебе нужно, Шурик? Не видишь, ты не вовремя!

Ну почему же не вовремя-то! Очень даже вовремя! Очень!

В голове быстро созрела свежая идея, которую я непременно была готова осуществить, но не так быстро, как от Егора последовал неуверенный ответ:

— Вообще-то меня Егор зовут! — по-деловому поправил оправу на переносице.

Даа, мой одноклассник на контрасте с Шолоховым казался совсем хиленьким и больше походил на семиклассника в своей серой вязаной жилеточке и круглых смешных очках с толстыми стёклами, но я все равно решила не отказываться от своей идеи и немедленно привести свой план в действие.

Нарисовала на лице широченную улыбку, захлопала ресницами и радостно бросилась к однокласснику в объятия, перед этим смачно поцеловав Уткина в щеку:

— Привет, Егор! — весело воскликнула, поправив упавшие на нос одноклассника очки, и встала рядом, подхватив ошарашенного парня под локоть.

Господи, Уткин, прошу, только молчи!

Кажется, от моего поступка парализовало не только его, даже Шолохов удивленно задрал брови и не мог сложить два плюс два, но вскоре вновь вернул свою фирменную ухмылку.

— Ничего себе, Шурик, а ты, оказывается, хорош! — уже более дружелюбно обратился к моему однокласснику Артём. — Сори, приятель, не знал, что это твоя девчонка! — и, протянув руку для приветствия, театрально изобразил виноватое лицо, — Милка, ну ты зачем такое сокровище от меня прятала. Да если бы я знал, что у тебя парень такой серьезный, я бы к тебе ни на шаг не приблизился. Мне проблемы ни к чему!

Вот клоун неразвитый!

— Что? Ан… нет, — по-идиотски заулыбался Уткин, по-прежнему пребывая в багровом окрасе после моего невинного поцелуя. — мы с Алисой не…

Но не успел он нарушить мои планы, как ему между рёбер воткнулся мой острый локоток. Так вовремя и так кстати, что он аж зашипел бедный и договорить толком не сумел.

Прости, Уткин, так надо, раз уж ты у меня такой нерешительный оказался. Как всегда, все приходится брать в свои руки.

— Егор хотел сказать, что мы не привыкли выставлять свои отношения на показ, — мило улыбнулась своему суженному, и так хорошенько его ущипнула, что у него от счастья аж лицо перекосилось. — Поэтому, Артём, извини, у нас на тебя совершенно нет времени!

— Я так и понял, — засмеялся Шолохов, похоже совсем не принимая в серьез мой спектакль. — Просто когда мы были с тобой наедине в туалете, ты так забавно тряслась и так наивно смотрела в мои глаза, что я и подумать не мог, что у тебя парень имеется.

— Чего? — я вспыхнула, не имея желания продолжать этот бред слушать. — Что ты несёшь? Совсем больной?

— Прости, я, кажется, что-то не то ляпнул? — поднял кверху ладони, продолжив подло улыбаться. — Хорошо, я понял! Это наш с тобой секрет, который твоему парню знать не обязательно, — и церемонно приложил палец к губам. — Только смени свой гнев на милость, пожалуйста, а то я боюсь, что твой зверь уже на грани разорвать меня на части. Так ведь, Шурик?

— Еще раз назовёшь меня Шуриком… — не на шутку разозлился Уткин, выпятив вперёд грудь, и гневно задышал.

О, боже мой, хоть ты-то не начинай. Этот же тебя как таракана раздавит и глазом не моргнёт.

— Договорились, — кивнув, неожиданно сдался Артем, продолжив и дальше тешиться моим глупым спектаклем. — Я понял, Алис, позже поговорим. Я вижу, Егорка у тебя парень — машина. — положил свою крепкую ладонь на хрупкое плечо одноклассника и слегка сжал, отчего Уткин весь скривился, но даже не попытался вырваться. — Не буду будить в нем зверя. Надеюсь, он у тебя окажется парнем понятливым и не будет препятствовать общению с новыми одноклассниками. — и так откровенно подмигнул, что я вся покрылась пятнами от стыда.

Вот же… Болван! И как это самовлюблённое недоразумение может вообще кому-то нравиться.

— А пока, приятель, ты конкретный затупок, — наклонившись ближе, обратился персонально к Шурику… Тьфу ты, то есть, к Егору. — Не знаю, когда у тебя ещё появится возможность безнаказанно подержаться за женскую талию, а не стоять столбом, протянув руки по швам, когда к тебе такая Милка жмётся. Если бы я был на твоём месте, я бы точно воспользовался моментом.

Я не собиралась делать вид, что я не слышала этого громкого шептания, поэтому и промолчать не смогла, когда Артём уже развернулся чтобы покинуть нашу компанию:

— Молчать тебе идёт гораздо больше, Шолохов!

Но не в его стиле было оставлять последнее слово за мной, и я тут же пожалела о том, что вовремя не прикусила язык.

— Не вопрос. Тогда перейду сразу к действиям!

***

— Что это сейчас было, Леденцова? — тут же потребовал от меня объяснений одноклассник, как только «мое наказание» исчезло с радаров.

— Не бери в голову, Егор, — отмахнулась, не желая поднимать о нем разговор. — Но ты мне здорово помог!

— Я рад. Тогда пойдём на обед?

— Прости, но на обед нашему отряду велено ходить строем, поэтому, извини, мне уже пора бежать строиться.

— Строиться? — в неверии уточнил Егор. — Что за маразм?

— Не маразм, а коллективное наказание, — с умным видом пояснила я парню и, глядя на него, громко рассмеялась.

— Ты чего?

— Прости, — еле выдавила из себя сквозь смех. — Просто ты и правда на Шурика похож!

— На какого ещё Шурика? — в непонимании уставился на меня Уткин.

— Которого тридцать первого декабря весь день по первому каналу показывают. Ладно, Егор, ещё увидимся! Мне пора. — и помахав парню на прощание, выбежала на крыльцо, где уже, разбившись на пары, стоял наш отряд.

Артём.

Образовательный лагерь «Энштейн», куда меня насильно определил мой родной отец, как я и предполагал, оказался одним из самых унылых и убогих мест, где я когда-то бывал. Полнейшая изоляция от внешнего мира, жизнь по гребанному режиму под надзором нескольких десятков педагогов, ограниченная свобода и чертова охрана по периметру. Да, черт возьми, тут даже интернет не во всех комнатах ловил. Хорошо хоть колючей проволокой забор не обмотали и вертухая на вышку не поставили. Хотя… Тут и бежать некуда. Только если на опушку, встретить дикого зверушку. Глухой лес. Вполне реально одичать и гармонично слиться с природой.

Даа, славный курорт мне батя организовал. В лучших традициях! Прям, как умеет!

Должен признать, не все так мрачно на самом деле. Свои плюсы здесь тоже имелись, например, новые симпатичные одноклассницы, которые двадцать четыре на семь делят со мной одну территорию. Ну… И на этом, пожалуй, все. Да и этот плюс довольно сомнительны, потому что здесь женский пол был в ограниченном количестве. Всего два одиннадцатых класса. И никого постарше.

Спасибо и на том, что нас не бросили сразу в этот омут с головой. Сделали первый день не учебным, а ознакомительным, предоставив нам кучу свободного времени. Так сказать, дали продышаться перед полным погружением. Но сколько бы я не дышал, знал, что все равно эта гранитная плита науки рано или поздно меня раздавит.