Девчонка медленно моргнула, осмотрев меня внимательным взглядом и, заметив на моем рюкзаке брелок в виде пары белоснежных пуант, кажется, все поняла, поэтому продолжила щёлкать орехи.

— Честно говоря, я освобождена от физкультуры, и понятия не имею, кто там преподаёт хореографию. А ты, значит, увлекаешься танцами?

— Обожаю!

— И что, даже на пальцах прыгать умеешь?

— Ну пока не все прыжки получаются в совершенстве, но кое-что умею.

— Расколи орех! — немного странно и по-свойски удивилась моя новая знакомая. — А с учебой у тебя как?

— В общем-то немного хуже, чем с танцами, но в целом, без троек.

— Долго мы ещё стоять-то здесь будем, товарищ шофер, — послышался с задних рядов писклявый голосок одной из пассажирок, и все обернулись на звук, посмотреть на недовольную блондинку, которая расположилась сразу на двух сидениях в самом конце автобуса. — Чего смотрим, пучеглазая? Я что-то не то сказала? — Обратилась почему-то именно ко мне, в то время, как на неё смотрела большая половина учеников.

Хотелось ответить. Очень хотелось. Но Катя среагировала быстро, дёрнув меня за руку и усадив обратно на кресло.

— Не связывайся, Алис. Это Виталина Заливина, дочка Тамары Константиновны.

— А кто такая Тамара Константиновна?

— Значит, кто преподаёт хореографию мы изучили, а кто управляет всей этой богадельней, прочитать не удосужились. Ну, что ж, так и быть, начну прямо сейчас знакомить тебя с местными оборотнями.

Автобусы тронулись, а вместе с ними началось мое увлекательное знакомство с большей половиной автобуса, о которой поведала мне Катя. Как стало известно, в лагерь всегда ездят почти одни и те же ученики. Ну, по крайней мере до этой смены точно, потому что в этой поездке присутствовало много бюджетников из разных школ, имена которых моя соседка назвать затруднилась, зато я удачно узнала среди них своего одноклассника Егора.

— Не вспоминай! — прервала я мучительные раздумья своей новой знакомой. — Он здесь, как и я, первый раз. Это Егор, мой одноклассник. Победитель и призёр различных олимпиад по точным наукам. Ничего и никого не видит кроме учебы, поэтому, если надумаешь познакомиться с ним поближе, захвати с собой учебник по физике.

— Наконец-то в этом лагере у меня появится достойный соперник, — сощурив хитрый взгляд, внимательно посмотрела в сторону нашего школьного вундеркинда.

— Тоже фанатеешь по точным наукам?

— Скорее, по таким зазнайкам.

Дорога до лагеря заняла около двух часов, но за разговорами время пролетело совсем незаметно. Выйдя на улицу, все тут же ринулись к багажному отсеку, чтобы получить свои сумки, но мы решили не лезть в эту давку, и спокойно дожидались в сторонке, когда толпа суетливых школьников хоть немного рассосётся. Именно в этот момент мимо нас и пронёсся блестящий чёрный внедорожник, а следом и второй, заезжая прямо на территорию лагеря, невзирая на общепринятые правила.

— А это кто так выделился? Тоже один из постоянных?

— Это? — озадаченно переспросила Катя и ещё раз посмотрела в сторону дорогих иномарок, из которых уже появились две мужские фигуры. — Неужели? — очевидно, узнав среди них своего знакомого, в неверии вскинула тонкие бровки. — Сам Шолохов собственной персоны. Судя по всему, уже довёл отца до кипения, раз тот его сюда решил сплавить. Не думаю, что он здесь по собственной воле.

— Кто это? Как и ты, постоянный клиент?

— Да нет, — задумавшись, покачала головой и шагнула вместе со мной к багажному отсеку, где уже скучали два наших одиноких чемодана. — Скорее, как и ты. Первый раз.

— Тогда откуда ты его знаешь?

— Мы учимся вместе с ним в одном лицее. Поверь, здесь вообще мало тех, кто его не знает. И мой тебе совет, сделай всевозможное, чтобы он тебя не заметил.

— Почему? — Вытянув свой багаж, я повторно перевела взгляд на высокую темноволосую фигуру парня и, улыбнувшись, спросила почти шёпотом. — Он что, тебе нравится?

— Совсем с ума сошла? — серьезно зыркнула на меня своими голубыми глазами приятельница. — Никому бы не пожелала стать жертвой этих идиотских игр.

— Каких игр?

— После которых ты разлетишься на тысячи мелких осколков, которые изранят твою душу. Ему потребуется всего неделя, чтобы превратить твои чувства в хрустальную вазу, а потом безжалостно и жестоко ее разбить. Надеюсь, он здесь без Бойцова.

— Вот черт!

— Действительно, лучше про него и не скажешь!

— Да я не об этом, — отмахнулась, перевернув свой чемодан вверх тормашками, и попыталась приделать обратно отломившееся колесо. — Так и знала, что оно обязательно сломается.

— Ладно, давай помогу до корпуса дотащить.

Артём.

В голову врезалась противная трель будильника, раздражающая не меньше соседской дрели. Не разлепляя глаз, нащупал на тумбочке телефон и попытался его заблокировать, но громкий нудный звук и не думал заканчиваться.

Какого черта, я точно не заводил будильник. Да и не помню, чтобы когда-то ставил на его звук такую противную мелодию, которая не приглушалась даже подушкой.

— Что за хрень? — почти зарычал, подпрыгнув на кровати, и осмотрелся.

Наконец-то этот звон прекратился, но в комнате резко включился свет и резанул по глазам, заставив их вновь захлопнуться.

— Проснулся? — вместо противного звука в комнате раздался голос отца и его быстрые шаги. — Отлично! Давай поднимай свою сонную задницу и дуй собирать вещи.

— Какие к черту вещи, пап? Если это твой новый прикол, то совсем не смешно! Последний день каникул, дай выспаться, наконец!

— Радуйся, что до сих пор ещё спишь на своей мягкой подушке, а не на металической койке, где запросто бы мог сейчас мотать срок по малолетке, если бы я вовремя не подсуетился. Третий привод в полицию за последний год, по-моему, это уже перебор, не находишь?

— А разве перебор не только в картах бывает? Твои же слова, папочка.

— А я от своих слов не отказываюсь, — утвердительно качнул головой отец и, секунду помедлив, добавил. — Только знаешь ли ты, Артём, как эта игра называется?

— Мне это малоинтересно! — недовольно пробурчал и сел на край кровати, уткнувшись лицом в ладони.

То, что мой отец бывший шулер и владелец сети Казино, ни для кого не секрет. Карты — это его стихия. Но играть за большим столом на деньги, теперь не его прерогатива. Он давно стал уважаемым человеком и крупным авторитетом в нашем городе. Теперь в его руках тасуется совершенно другая колода и ведутся другие, взрослые игры, но, прилипшее в прошлом прозвище, по-прежнему наводит на людей страх. В переулке каждая собака знает, кто такой Козырь, но мало кто знает его настоящее имя — Алексей Васильевич Шолохов.

— А зря, — папа взял с моего стола бутылку воды, сделал большой глоток и продолжил, скривив тонкие губы в фирменной хищной улыбке. — «Очко» она называется, сынок. Очко! И это как раз то место, где ты очень скоро окажешься, если я не предприму меры.

— Даа, папа! — широко зевнув, усмехнулся. — так тонко и грамотно меня ещё никто в задницу не посылал.

— Нет, Артём. Ты сам туда лезешь. По собственной воле! А я как раз пытаюсь тебя от туда вытащить, — как всегда в своей спокойной, но строгой манере продолжил отец. — Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось этому майору денег выложить, чтобы он дело на тебя не заводил?

— Уже больше недели прошло, теперь до конца жизни меня будешь пилить?

— Додумались же, патрульную машину камнями закидать. Как такое только в голову-то пришло, умники, твою мать!

— Не камнями, а ледяным снегом, — поспешил ответить в своё оправдание и, ещё раз скучно зевнув, поднял на отца сонные глаза. — И я тебе уже говорил, что это получилось случайно!

— Случайно говоришь… — приподняв брови, задумчиво произнес родитель и бросил передо мной пустую дорожную сумку. — Может ты и каток угнал случайно? И витрину на центральном перекрестке разбил? И в ресторане официанток лапал тоже случайно?