И какая-то она не слишком красивая, и Сеня может быть против…

Животрепещущий вопрос остался без ответа. Вылетевший из темноты Евгений целился в горло, но самую чуточку промахнулся. И вцепился Игоряше в нос.

Вопль вышел задушенным. Оно и неудивительно.

Евгений, осатанев от ярости, зубами вцепился в нос поддонка, передними лапами вырывал ему глаза, а задними полосовал горло, надеясь, что перервет ну хоть какую-то артерию.

Игоряша и дернуться-то не успел. Боль была такая…

Он мог только орать диким голосом.

Сеня копал могилу.

Да, ему не хотелось, и лучше бы это свалить на Соньку, но та в обмороке. А у них с собой ни нашатыря, ни воды — не взяли. Так что… ладно, он хотя бы начнет.

Выбора нет, ему позарез нужно, чтобы Соньки не стало. Тогда Илона… ради своего светлого будущего и покопать чуточку можно.

Получалось плохо.

А потом из темноты вылетела стремительная тень.

Сеня даже не сразу понял, что произошло. Просто Игоряша, который сидел на траве, копать-то он с его рукой вообще не мог, вдруг начал опрокидываться на спину. А на месте лица у него появилось что-то жуткое, меховое, с горящими глазами… куда там ужастикам?

Сеня только через несколько секунд сообразил, что это — енот! И то, выглядел зверь, как реальное исчадие ада.

Весь в крови, глаза горят… он же Игоряше в лицо вцепился, а там даже царапинка такой фонтан крови дает, что смотреть страшно!

Пока Евгений драл того врага, который был ближе к Соне.

Сеня размахнулся лопатой.

Ну, погоди ж ты!

Вот сейчас он треснет по гадкой твари, а потом… что?

Об этом Сеня не думал, он действовал и ударил хорошо… только не попал ни по кому. Евгений, не будь дурак, дернулся в сторону, а поскольку Игоря он не отпустил, то и голова негодяя дернулась вместе с ним. Разве что по плечу подонку досталось, маловато!

Но глаза он ему распахал качественно, это не вылечишь…

Евгений плюнул одного мерзавца — и медленно пошел на второго.

Перекинуться он сейчас не может… да и не надо! Он и так, енотом справится!

Сеня замахнулся на него лопатой, человек и енот закружили друг напротив друга. Соня застонала, и это чуть снизило накал ярости у Евгения.

Не убита? Остальное поправим… чего кидаться на лопату? Мало даже еноту не покажется, а если его сейчас покалечат, то кто убивать эту сволочь будет?

Вот сейчас он… надо только от Сони его чуточку отвести, драка — дело опасное, заденут еще ненароком!

— Полиция! Стоять!!!

На поляну вылетел Павел Семенович. Он-то ситуацию оценил профессионально.

Два мужика, один, с изодранным в кровь лицом, валяется на траве и воет, как гиена. Второй с лопатой наперевес, и явно он этой лопатой тут не картошку копал… вон она, яма!

Вокруг второго медленно идет разъяренный енот. С людоедскими намерениями.

Может, и не вышло бы у Евгения так-то, но Сеня на секунду отвлекся на крик.

Верхом кидаться Евгений не стал. Могут сбить. Вместо этого он проскочил под лопатой, и впился зубами… да-да, именно туда. Может, и противно, но зато как действенно!

А зубы-то у енота острые. А рана-то на таком ценном месте! Сеня заорал так, что перекричал даже Игоря. На секунду все замерли.

На поляну вылетели Андреас, Фелиция с Мартой на руках и Нина Ивановна. Застонала и села Соня, кое-как сорвала липкую ленту со рта.

И тут Игоряша сообразил, что у него есть пистолет.

Один глаз ему Евгений таки вырвал. Но второй пока еще остался — не рассчитал немного енот. Ярость плохой советчик.

Игорь выхватил из кармана пистолет, навел на прибежавших — и нажал. Почти не целясь.

— НЕЕЕЕЕЕЕТ!

Соня закричала, понимая, что там, на линии выстрела, ее ребенок. А она… она просто не успевает, ничего не успевает…

Никто не успел бы. Только Евгений. Благо, они с Сеней оказались чуть сбоку от Игоря, пока перемещались.

Тело енота взвилось в чудовищном прыжке, перехватывая пулю, подставляясь под удар…

И упало на траву.

— Н-на!

Павел Семенович от души зарядил Игорю ногой по руке. Пистолет вылетел, и второй удар пришелся прямо в лицо. Игорь наконец-то отключился.

Сеня выл, зажав руками то, что некогда было его частью.

— МАРТА!!!

— ЕНЯ!!!

Тело енота на траве начало расплываться, изменяться, вытягиваться.

— ПАПА!!!

Нина Ивановна опустилась рядом с Соней. Как известно в сумочке у каждой пенсионерки есть мини-набор из разряда: «а вдруг пригодится»?

У Нины Ивановны на такой случай лежал мультитул, ножом которого она сейчас и помогала себе, освобождая Соню. И ругалась последними словами.

Что-то такое говорил и Андреас.

Он стоял над тушкой Евгения, и ругался… нет, вы подумайте только, какая безответственность! Умирать, не отдав некроманту долг?

Наивный мечтатель!

Тем более, что пуля почти прошла навылет. Так чуточку подковырнуть ее и вытащить уже со спины. И — наложить первый заговор.

Казалось бы — некромант?

Ну так и что же? Кто лучше сумеет договориться со Смертью?

Андреас этим и занимался. Кровь унималась, рана правда, не затягивалась, но это уж и не его работа. Главное — до помощи больной точно дотянет. Вот еще, помирать он вздумал!

Нет уж, ты мне статус литта обеспечь, а там еще посмотрим на твое поведение!

Соня ничего не понимала.

Вот только что она готовилась умереть… вот, буквально же минут через десять… и тут все как-то смешалось воедино!

Вылетевшая из темноты хищная нечисть оказалась ее енотом! Еня, который спал с ней каждую ночь, казался ей очаровательным милым пушистиком, который даже на истеричного соседского йорка не реагировал, сейчас был похож на чудовище. И от ее убийцы только клочья летели.

А потом Еня перемахнул через лежащего и воющего мужчину, и попробовал напасть на Сеню.

И на поляне появились… кто эти люди?

Женщина, может, лет тридцати, рыжая, плотненькая, и мужчина, который… от которого аж холодом тянет. Такой он… неприятный.

А еще Нина Ивановна и Марта.

МАРТА!!!

Соня едва с ума не сошла, когда убийца выстрелил в ее ребенка. Только Еня…

Как-то он смог перехватить пулю. И теперь ее самый лучший енот лежал на траве… он умирает⁈

Енечка, НЕТ!!!

Тело енота заискрилось, контуры начали размываться, и вот уже на траве лежит человек… мужчина. Как это вообще возможно?

Соня ничего не понимала… Нина Ивановна посмотрела на некроманта, который что-то колдовал над тушкой Евгения, а потом ловким движением перехватила у Сони дочку.

— Иди к нему! НУ!!!

И столько власти было в ее словах… может, и не так она бездарна, как сама считала? Соня послушно поползла вперед. Ноги не держали…

Мужчина на траве… кажется, она видела его один раз. Во сне?

— Еня? — тихонько позвала она. — Енечка?

Второй, «холодный» сощурился на Соню.

— О! Ну-ка, поближе сюда… не бойся, вот так, я отойду…

Соня послушалась. И оказалась совсем рядом с лицом Евгения. Медленно протянула руку, коснулась его ладонью…

— Енечка, Еня…

А потом наклонилась — и коснулась губами его губ. Словно так и надо было.

И теплые губы шевельнулись ей навстречу.

— Точное условие проклятия я помню, — некромант из вежливости отвернулся от целующейся парочки. — Быть ему енотом, пока не полюбит больше жизни и своей жизнью ради кого-то не пожертвует.

— И?

— Проклятие снято, а рана… подозреваю, она заживет и сама.

— Он-то понятно. А Соня?

— Вы, женщины, народ загадочный. Поди, пойми вас.

Фелиция беззлобно треснула некроманта по затылку.

— Погоди у меня!

— Да, тетушка Фели. Как скажете, тетушка.

Фелиция только зубами скрипнула.

— Вот ты язва!

— Потом поругаетесь, рыкнула Нина Ивановна, правда, шепотом, чтобы не напугать малышку. — Мне не хотите объяснить, что произошло?

— На Евгения было наложено проклятье. Сейчас оно спало, он принял свой истинный облик.