— У Евгения действительно нет магии. И у его отца тоже, а вот его ребенок, третье поколение, может родиться очень сильным магом. И на то есть причина. И я ее знаю.

— И что? — Фелиция равнодушно пожала плечами. — Вот на что это сейчас влияет? Что Евгений пропал — понятно, теперь поди еще, выясни, куда и как. Нет, по родной-то крови его найти можно будет… потом, когда малыш родится. Только вашей внучке это уже ничем не поможет, она родов не переживет. Что у него магии нет, так ее и не будет теперь, что ты с ним не делай. Судя по сказанному вами, его дед или прадед нарвались на серьезное проклятье…

— Дед.

— Что-то вроде: до третьего колена?

— Да.

— Вот, в моей практике такое встречалось. Знает об этом сам Евгений или нет, теперь неважно, нам-то в текущей ситуации это никак не поможет. Тем более, вашей внучке.

Ведьма зашипела.

— Я… я не уверена, но может быть, его можно найти по следу проклятья.

— Нельзя. Сколько ему лет — больше пятидесяти?

— Даже больше семидесяти, — кивнула Лариса.

— Вот. Чтобы вскрыть такой давний след, мне придется приносить жертвы, да не просто так, а с мучениями, шум пойдет такой… меня на другом конце света потом изловят. Сейчас-то я шум гашу, мы почти не фоним, потому и разговариваем, а если вскрывать такое давнее проклятье… ищите дураков в соседней могиле.

— Сволочь!

— И этим горжусь!

Фелиция потерла виски.

— Давайте сделаем так. Лариса, вы мне расскажите все, что знаете о проклятье, и если с помощью услышанного можно будет найти Евгения — я его буду искать. Всеми силами.

— И?

— Когда я его найду, я его из шкуры вытряхну и заставлю поддерживать вашу внучку во время родов. Слово даю. И это не потому, что я чего-то боюсь, или симпатизирую вашей Марине. Мне она не нравится, и подругами мы с ней не будем, гадкая она у вас выросла.

— Не у меня, в том-то и дело. И Алиска дурой была, нашла себе… этого! И дочь нормально воспитать не успела, растила из нее маленькую принцессу, внушала, что она самая лучшая, даже на второго ребенка не соглашалась, — тоскливо произнесла ведьма. — А потом уж, в пансионе, она и титул получила, она же не литта, как и я, она тиллой была до той катастрофы, это уж король сделал ее дворянкой, в компенсацию. Ну и решила дурочка, что трава не расти, а она замуж за литта выйдет, и потомственной аристократкой станет…

— Понимаю. И все равно — она мне не нравится, — тряхнула рыжими волосами Фелиция. — Я ей помогу ради бабушки, чтобы на ней этот долг не повис, но и только.

— Хоть так… ты от бабушки много чего хорошего про деда Евгения слышала, верно?

— Она его любила.

— Любила… повезло ей, что этот гад на нее внимания не обратил. Мерзкая там история была. Я тогда постарше твоей бабки была по возрасту, работала, училась, сама аристократами не интересовалась, мне наставница все рассказала. Сволочь был Михаил Отт, да еще какая сволочь! Что он однолюбом был, ты слышала?

— Да.

— А еще — эгоистом, бездушным, расчетливым и жестоким. Как уж у него все это сочеталось — некромант его знает, но — вот. Сострадания и эмпатии в нем было, как в грибе мухоморе. И то, гриб — он интеллектуальный и говорят, боль чувствует. *

*- микологи и насчет памяти у грибов спорят, и по поводу мицелия, так что — кто знает? Прим. Авт.

— И все равно влюбился?

— Так получилось. Жену его я не видела, говорят, она была достаточно обыкновенной. Симпатичной, улыбчивой, но не красоткой, к ногам которой короли падали. Обычная девушка — до встречи с Михаилом. А вот дальше в ее жизни началась трагедия. Она была обычной тиллой, у нее был жених, которого она любила, работа, увлечения… кажется, что-то кулинарное. Точнее наставница не знала. И вот в жизнь этой девушки врывается Михаил Отт. История нищенки, которая стала принцессой. Он ехал по улице, захотел перекусить, зашел в булочную и купил у нее булочку. Влюбился и женился. Красота?

Фелиция только плечами пожала.

— И что?

— Михаил влюбился и начал ухаживать за девушкой. Получил отказ впервые в жизни. Внук — его копия, представляете себе красоту? Бабы строем падали, а тут какая-то девчонка чуть не в два раза его младше — отказывает. И ведь не ломается, не цену себе набивает, просто он ей не нужен. Вот никак, ни за что, ни под каким предлогом. Михаил сдаваться не собирался. Сначала он надавил на родителей девушки, и они внезапно оказались должны всем в округе, потом на ее жениха, тот был не трусом, и Михаила послал. И — исчез.

— Михаил Отт его убил?

— Наставница считала, что да. Но не пойман — не казнен.

— Логично.

— Диана, так ее звали, еще решительнее отказала Михаилу, разъяснила, что скорее на паперть пойдет деньги просить, ну и… в результате он ее просто похитил. Что такое алтарный брак, ты знаешь, только он ведь и односторонним бывает.

Фелиция поежилась.

Да, если светский брак, бумажный, предусматривал и свадьбу, и подписание договоров, то алтарный брак… тут все полностью зависело от члена рода, который его заключал. Обычно такие браки были равноправными, но их можно было сделать и подчиненными, и даже рабскими. Можно, хоть и не стоило об этом говорить вслух.

— Вот. У нее был рабский брак. Полное подчинение мужу, она даже покончить с собой не могла.

— Б… — выразился некромант. — Вот… и…!

Лариса кивнула.

— Согласна. Ты знаешь, я сейчас не вру.

Фелиция кинула взгляд на некроманта.

— Да. Если наставница не соврала нашей призрачной подруге, то — не врет. Она сейчас говорит то, что знает и во что верит.

— Наставница тоже мне не врала, — поджала губы Лариса. — Если ей никто не наврал, то и она мне рассказала, как было. Михаил Отт подумал о многом, но не о том, что отчаявшаяся Диана придет к ведьме. Еще ДО того, как заключит брак.

— Допустим. А после брака?

— А после брака она забеременела. Беременность проходила тяжело, Диана выпросила у мужа почаще бывать в поместье, на природе. Повторюсь еще раз, Михаил ее любил. Насколько вообще мог, просто его любовь, она была, как каток. Не просто золотая клетка — золотой ошейник, наручники и плеть.

Фелиция поморщилась.

— Кому-то это было бы за счастье, — горько отозвалась Лариса. — Наверняка найдется куча дур, которые в такой ситуации привыкнут, внушат себе, что могут полюбить насильника и тирана, и будут радостно рожать ему детей. Им не понять, почему кому-то так не живется, они бы еще бедную девчонку и ядом заплевали. Вот что ей надо? Выгодно себя продала, муж богат, титулован, красив, любит, на руках носит, а Диана просто любила своего парня. И хотела жить так, как ей нравится. Печь булочки, торговать ими… впрочем, это сейчас уже почти неважно. Мечты, желания… важно то, что ведьма подсказала ей выход.

— Мне это УЖЕ не нравится, — поежилась Фелиция.

— Все правильно. Все случилось на родах, они же должны были проходить рядом с алтарем, Михаил свою супругу любил, заботился, как мог, и рожать она должна была там, где можно было ее поддержать, если ее сил не хватит… Диана прокляла его во время родов, на родовом алтаре. Именно в этот момент она могла хоть на пару секунд, но скинуть цепи, и она это сделала. Сила ненависти была такова, что она отдала свою жизнь, и проклятье легло на ее мужа. А еще — на сына и внука. Михаилу повезло только в том, что Диана плохо представляла себе, КАК надо проклинать. Да и ведьма ей не объяснила, времени почти и не было. Содержание проклятья я не знаю, могу догадываться. Михаил был магом, и достаточно сильным. Его сын был без магии, и редкостным ничтожеством. Внук хоть и не был ничтожеством, но и магом тоже не стал. Вполне возможно, Диана прокляла и мужа, и ребенка, и всех потомков, отняв у них магию. Заблокировав…

— Тогда и у вашей правнучки не должно быть дара?

Лариса пожала плечами.

— Я НЕ ЗНАЮ, что именно сказала Диана. Знаю другое. Чтобы проклятье сбылось, что надо? Правильно, четкие формулировки, и обязательно условие, при котором можно его снять.