Вот, по порядочности вашей и отношение!
Вслух дворецкий этого не сказал, конечно. Но и так все было ясно. Марине оставалось только скрипеть зубами и считать время до родов. Долгое, очень долгое еще время…
Вот станет она тут хозяйкой, она всех этих хамов в клочья разнесет! Вдребезги и напополам! Если они сами не уйдут, конечно…
Дворецкий точно уйдет, он уже об этом сказал. Он служит роду Отт, а не всяким разным, которые умудрились лечь под хозяина! Бабушка могла бы помочь, но ее-то как раз и нельзя было привлекать! Марина даже не представляла, на какие рычаги пришлось надавить Маркусу, чтобы никто не стал копаться в ее родословной.
Маркус еще…
Ну почему нельзя жениться на ней сейчас? Все она понимает, но замужем она бы чувствовала себя спокойнее… ох уж эти родовые заморочки!
Марина горестно вздохнула, завернулась в халат и потопала вниз по лестнице. Где находится кухня, она знает. Пойдет, да и возьмет себе, что захочется. К примеру, бананы. И мед. Она точно знает, там все это есть. А беспорядок слуги уберут, никуда не денутся!
До кухни-то Марина дошла…
А вот зрелище, которое она там увидела, надолго отбило у нее охоту к бананам и меду. Потому что на стуле, без штанов, расположился Маркус Отт, с вальяжно раздвинутыми ногами, а между ними на полу сидела совершенно голая Беатриче. Рядом с ней стояла столь желанная Марине банка с медом, только вот намазан он был вовсе не на банан.
Зато слизывала женщина его с большим азартом. И обоим участникам происходящее очень нравилось, судя по позам и выражениям лиц.
— А… гха…
Марину согнуло и снова вывернуло наизнанку.
Какие уж тут выяснения отношений, когда такая беременность?
* * *
Если бы на прелюбодеев ведро с водой вывернули, был бы такой же эффект. Маркус подскочил на стуле, заехал Беатриче в ухо коленкой и взвыл.
А вот не надо так дергаться в сложный момент, женщина ведь может и перепутать что-то с бананом.
Только зубы щелкнули.
Судя по вою, Маркуса, если и не укоротили ему банан, то сильно травмировали.
Марина и рада бы гордо сбежать, да вот беда — ее опять стошнило. Так что она пронаблюдала и как Маркус исследует пострадавшее место, и как Беатриче ощупывает лицо — нет, не будет синяка? А потом, даже не накинув халата, разворачивается к Марине.
— Ты сюда чего приперлась, идиотка⁈ Тебя звали⁈
— Ты… ты…
Марина даже и не придумала, что сказать в ответ.
— Я! Законная невеста Евгения! А ты тут никто, и никем будешь! Вот вернется Эжен, я попрошу его признать твоего ребенка, а тебя выкинуть прочь, на родную помойку! Нужна ты тут, как бобру — валторна!
— Да я… ты — шлюха!!!
— И вовсе даже нет! — Беатриче выпрямилась во весь рост. — Мне и Маркус предложение сделал!
— КАК⁈ — задохнулась от ярости и возмущения Марина.
— А вот так! Потому что я настоящая женщина, а ты — скучная серая плесень, которая только пузом и может взять!
Что бы еще сказала Беатриче, неизвестно, потому что Марина, лишившись последних слов, резко толкнула ее двумя руками в грудь.
Беатриче, которая была в изящных тапочках на высоких каблуках, ахнула, взмахнула руками — и полетела спиной назад.
И наступила тишина.
Первым опомнился на этот раз Маркус.
— Марина? Беата?
— Ах, уже Беата⁈ — рявкнула на него Марина. — ДА⁈
Маркус молча опустился на колени перед Беатриче и коснулся ее шеи. Поискал пульс.
Безуспешно. Падение с высоты своего роста — тоже опасно. Особенно на кухне, где много массивной мебели. К примеру, колода для разделки мяса. Стояла она себе, стояла, и вот — дождалась удобного часа.
Беатриче лежала, и висок у нее был странно вдавлен внутрь, а глаза смотрели неподвижно. Совсем неподвижно.
— Ты ее убила, — тихо произнес Маркус.
Марина дернулась, словно от ожога.
— Я… я не… как…
Может, она бы и устроила истерику, но Маркус поднялся с колен, посмотрел ей в лицо — и вдруг влепил пощечину. Сильную и жестокую.
— Ай!
Боль отлично отрезвляет. Марина схватилась за щеку.
— Ты… ты ЧТО⁈
— Я? Нет, дорогуша, мы. Мы сейчас унесем ее и спрячем.
— К-куда⁈ — Марина даже заикаться стала.
Маркус сильно не задумался.
— Туда, где ее точно искать пока не будут, да и запах мертвечины подозрений не вызовет. В фамильный склеп рода Отт.
Если б Маркус не навещал его недавно, чтобы взять кость из саркофага Николаса М. Отт, он бы и не подумал о таком варианте. Но — вот сложилось.
Думать ему вообще пришлось очень быстро.
Вот Марина. Вот Беатриче. Первая — его надежда на будущее. Вторая — орудие мести Евгению. Неприятно, что с Беатриче получилось именно так, и в постели с ней было хорошо, и не только в постели, но это неважно. Сейчас — вообще неважно!
Если Беатриче пропадет, ее будут искать? Вряд ли. Разве что Евгений, если вообще вернется и вспомнит, в остальном, она никому не интересна. С родней она не общалась достаточно давно, близких у нее нет, детей нет… уехала, и кто ее знает, куда именно? Куда-то! Она нам не докладывает!
Да и кто еще спрашивать будет?
Если кто-то узнает, что Марина убила Беатриче — что будет?
Тюрьма.
Будет тюрьма, потом, после рождения ребенка, или казнь или каторга, в случае с Мариной это одно и то же. Отдадут ли ребенка Маркусу?
Никогда!
Им даже пожениться не разрешат, в законе прописан запрет для таких случаев.
Если ребенок будет от Маркуса, тогда его могут отдать отцу. Только вот этот ребенок ему и даром не нужен! А если ребенок от Евгения, тогда Марине каторга, ребенку — опека Короны до совершеннолетия. И Маркус к деньгам рода Отт никак не подберется.
Ладно еще, когда ребенок окажется от Евгения, Маркус женится на Марине, станет законным опекуном малыша… тут и доступ к деньгам будет, тут никто и не возразит. Но для этого Марина должна быть живой и на свободе.
Значит, надо спрятать труп.
Маркус сам не справится.
Это ж надо не просто тело оттащить, надо еще следов бы не оставить! Склеп рода Отт находится достаточно далеко от дома, может, метров триста до него, даже больше. И хорошо еще, что он есть. Закапывать тело где-то в саду — это уж вовсе никуда не годится. Это не роман, в приличном саду садовники водятся, и свое место работы они знают. И свежую могилку не пропустят.
Марина тихо завыла.
Маркус примерился выдать ей вторую пощечину, но женщина заткнулась сама и принялась, для разнообразия, икать.
Мужчина огляделся.
Так… халат здесь. Тапочки тоже. Ладно, ему хватит, на улице достаточно тепло. О своей одежде Беатриче тоже позаботилась, накинула халат, больше ничего из ее вещей на кухне нет, разве что тапочки. Тапочки Маркус хозяйственно прибрал к себе в карман.
Марина тоже одета.
Маркус выдохнул, наклонился и подхватил с пола тело Беатриче.
— Чего стоишь? Давай, двери открывай!
— Ык, — вежливо ответила Марина. И пошла открывать двери, что ей еще оставалось?
* * *
Беатриче оказалась жутко тяжелой. Маркус перекинул ее через плечо, и тащил, согнувшись в три погибели. Марина шла вперед, и светила ему под ноги, чтобы не споткнулся. Все же парк, дорожки… не мог Евгений все замостить и оставить только розы в кадках!
Нравится ему «естественность»!
А Маркусу теперь по этой «природности» ноги бить, обо все корни спотыкаться! Зараза!
Склеп рода Отт появился, словно из-под земли. Да он и был построен под землей, на поверхности только вход и изящный купол, основное сооружение уходит глубоко вниз. Так и задумывалось, чтобы можно было потом еще пару ярусов достроить
— Оцарапай меня.
— ЧТО⁈ Я… я не могу…
Маркус скрипнул зубами, и сгрузил тело на траву. Ножа, естественно, с собой не было, пришлось обойтись ближайшей острой веткой — и прижать окровавленный палец к замку. А как иначе?
Все приличные склепы зачарованы на кровь! Родовую.
Есть и неприятный побочный эффект, глава рода всегда может узнать, кто и когда заходил в склеп. Но главы рода сейчас временно нет, так что можно хоть об этом не волноваться.
