«Газель» Евгений сразу опознать не смог. Да и сложно это было. Машины этой марки достаточно неустойчивы, а когда ей в бок попадает здоровущий джип, да с хорошей скоростью… газель просто опрокинулась на бок и беспомощно подергивала колесами в воздухе.

Джип — только на выброс.

У водителя «Газели» явно будет сотрясение мозга, а может, и пара переломов, но мужчина жив. Удар пришелся в противоположный от него бок, хоть тут повезло.

Сам Симеон?

Судя по подушке безопасности… и по матюгам, которые доносятся из джипа — жить будет. Во всяком случае, пока.

Евгений сильно пожалел, что кругом столько народа. Он бы под шумок сбегал, да отгрыз бы паразиту что-то ценное.

Нельзя!

Кругом камеры, кругом свидетели… может, потом удастся? Он подождет, еноты терпеливые.

Соня потихоньку потянула всех домой. Сеня жив, джип мертв, а ей надо кормить всю свою банду и спать укладывать. Ей завтра на работу.

Соня позволила себе зареветь только поздно ночью. Когда уложила Марту, когда чуть-чуть схлынула азартная злость…

Сидела, ревела, тискала енота. Евгений молчал и позволял ей все. Ладно уж…

Ее сейчас даже не покусаешь, она сама себя за троих грызет.

— Еня, ну куда, куда все это делось? Он же таким не был! Он хорошим был, добрым, ласковым… цветы дарил, украшения…

Украшения?

Вот не видел Евгений у Сони никаких побрякушек. Или… она имеет в виду ту коробку со всякой дрянью? Уж на что литт Отт был эгоистичным, но подарки своим женщинам он дарил всегда. Хорошие. И никогда не унижал себя покупкой дешевой бижутерии.

Если женщина хочет — пожалуйста. Пусть покупает себе подобное барахло, он оплатит. Но для самого Евгения подарить что-то дешевое… это было просто унижением.

Только золото, только драгоценные камни! А всякая поделочная радость… хоть грузовик, дорогая, но только после того, как мы зайдем в хороший ювелирный магазин.

Золото для женщины — это страховка на трудные времена. Мало ли что случится, а золото она сможет продать и продержаться еще какое-то время. Потому лучше подарить одно золотое кольцо, чем сундук вот с таким барахлом… кому ты его потом продашь? Оптом, все сразу и по цене металлолома, разве что?

Оказалось, что Соня тот сундук и имеет в виду. Забитый побрякушками из разряда: «шли мимо, купили на что глаз упал». Марте таким играть в самый раз будет.

М-да.

Зато мамаша у него вся в бриллиантах. Евгений только головой покачал.

Определенно, когда он будет отсюда уходить… разберется он с этой ситуацией! Соня ни в чем нуждаться не будет!

Рамира.

— Ну, здравствуй, Лариса.

— Литта Яна? Ну, здравствуй, — скопировала ее Лариса. — Какими судьбами?

— Значит, Марина ребенка ждет от Евгения? — литта Яна смотрела недобро.

— Ждет. А я тебя ведь просила приглядеть за девочкой.

Настал через литты Яны смущаться. Не сильно, но отчетливо. Не уберегла, что уж. Да и уберечь не могла, не за юбку же ловить идиотку, которая считает себя умной и взрослой? Побеседовала конечно, но кто ж из молодых слушает стариков? Уж точно не умная и практичная Марина. Она и бабушку-то не слишком слушала, скорее, пользовалась.

— Насколько могла, приглядывала. И ты об этом знаешь. Просто Марине очень хотелось денег Евгения.

Лариса даже не смутилась.

— Девочке надо было устраиваться в жизни.

— ЭТО теперь так называется? Могла бы и объяснить ей, чем чреваты романы с главой рода!

Женщины глядели друг на друга без всякого одобрения.

Да, знали они друг друга очень давно. И литта Яна была сильно обязана молодой тогда Ларисе Никс. Именно Лариса чуть не с того света вытащила саму Яну. Сидела с ней сутками, ритуалы проводила… да, Яна за это заплатила, но разве деньгами платят за жизнь?

Яна так не думала. И когда Лариса обратилась к ней с просьбой, приняла участие в Марине. И… с Мариной она тоже беседовала, когда та заинтересовалась Евгением.

— У вас все этим занимаются.

Яна пожала плечами.

— Это верно. Но не стоит забывать — все должно быть к обоюдной пользе сторон. Какую пользу получила бы Марина, я понимаю. А вот что получит Евгений? Лариса, не надо врать ни себе, ни мне, я надеялась, что Марина приглядит себе тилла побогаче и спокойно выйдет замуж, я ее с такими и знакомила. Ваша кровь не подходит для аристократов, и у малыша наверняка уже есть проблемы. Марина решила влезть на сосну, а я… я не могу вложить ей в голову свой разум.

Лариса помрачнела.

— Давай-ка я тебя чаем напою, что ли? И побеседуем?

Литта Яна даже фыркнула. Не слишком аристократично, но доходчиво.

— Лариса, я должна что-то выпить или съесть в доме у ведьмы?

— Могу дать клятву о непричинении вреда.

— Можешь. Но мы не будем так усложнять себе жизнь, — Яна Рейнард потерла виски. Голова у нее точно разболится. — Я и приехала ради разговора, так давай не тратить наше время на вранье.

Лариса прикрыла глаза на несколько секунд, потом опять открыла их.

— Яна… я понимаю, что и Маринка тоже виновата. Но она моя внучка, и мне хотелось бы выйти из этой ситуации с наименьшими потерями.

— Тогда тебе придется выслушать неприятные вещи.

— Знаю. Тебе, возможно, тоже. Но думаю, мы сможем перетерпеть немного правды. Тебе настолько дорог Евгений Отт, что ты привлекла внимание короля к этому делу?

— Если бы все сложилось чуточку иначе, он мог быть моим внуком. Иногда я воспринимаю его именно так, — не стала скрывать литта. — Это с его дедом… ты понимаешь?

Лариса только вздохнула.

— Ну вот. Могли бы и породниться.

Шутка вышла печальной, и так же грустно отозвалась литта Яна.

— Не могли. Лариса, ты прости, но… Марина — та еще штучка. Я за ней старалась приглядывать, но она нацелилась на выгодное замужество. Сначала она кружила голову Маркусу Отту, потом, когда на нее обратил внимание Евгений, переметнулась к нему. Маркуса я бы ей еще одобрила, если так уж девочке хотелось аристократа, Маркус не из сильных, и кровь там разбавлена достаточно, а Евгений… главная ветвь, этим все сказано. И он обаятельный.

— Да уж понятно, что это не насилие было, — ведьма хохотнула. — Яна, ты мне расскажи, что там за Евгений? Что у него за характер, чего от него ждать? Ну и про Маркуса Отта тоже?

Яна Рейнард подумала пару минут.

— Лариса, ты уверена, что хочешь это знать?

— Хочу, Яна.

— А на мои вопросы ответишь?

— Не на все. Но постараюсь.

— Что ж, тогда и ты не обессудь, давай я начну с Евгения. Знаешь, то, что получилось — было предсказуемо. Я говорила с Евгением и просила оставить Марину в покое, но… он очень упрямый. У него родители были такие… им не было дела ни до чего. Дед требовал наследника, дед его и получил. А родители Евгения проводили все дни в увеселениях и трате денег.

— А Евгений?

— Он был при дедушке. Это последние годы он стал себе позволять излишества, а до того… дела рода Отт он вел сам. Не перекладывая ни на кого. И утроил дедушкино наследство.

— Такой хваткий?

— Очень. Напористый, жесткий, просто пока другие гуляли, Евгений был на дрессировке у деда. Вот сейчас он и захотел получить то, чего лишился в юности.

— Понятно…

— Марину он не насиловал и не принуждал. Но к ухаживаниям он подходит, как к решению задач. По-деловому. Понимаешь? Цветы, конфеты, драгоценности, наряды… души он в это не вкладывает. Скорее, видит реакцию, и туда давит.

— Маринка увлеклась.

— Я понимаю. Она не видела ничего за всей этой мишурой, а — зря. Я и с ней говорила, и с Евгением. Но кто слушает старух?

— Уж точно не молодые идиоты. Пока они своих шишек не набьют, не остановятся.

Ну да. Сначала — что вы понимаете, старичье, а потом: ой, помоги — спаси — нос подотри. Как это предсказуемо! Теперь надо расхлебывать последствия. И то, что слышала ведьма, ей не нравилось. Очень не нравилось.

— А Маркус Отт?