Правда оказалась куда сложнее и страшнее. Вирус возник он не на пустом месте, а в результате двух процессов: мутации вируса оспы и рекомбинации с генами Эбола и вирусом Авалон, недавно обнаруженном китайскими учеными в тающих ледниках Гренландии. Проще говоря, трио Avalon, Variolla major и Ebolavirus объединились в новый смертоносный супервирус, которому дали название по первым буквам «отцов-основателей» – AVE.

Папа абсолютно уверен, природе не под силу такое творение, так что Авэ (как тут же окрестили обыватели) – рукотворный вирус, созданный в лаборатории. Вероятность того, что столь сложные процессы могли случайно произойти в естественных условиях – нулевая. Начиная с мутации оспы, заканчивая извлечением и экспериментами с Авалоном – дело рук ученых. Кто и с какой целью проводил опыты с вирусами нам не известно. Но одно ясно наверняка, что-то пошло не так, раз AVE выбрался из лаборатории и теперь вовсю хозяйничал на Земле. Мысли о том, что кто-то мог намеренно использовать вирус как биологическое оружие, отец отвергал. Он до последнего верил в гуманность и порядочность ученых-коллег. А я нет. Как и миллионы других людей. Ведь первые случаи заражения были зафиксирован в Лос-Анджелесе у наркоманов, принявших дозу бесплатного наркотика. Значит, в том шприце находился новый супервирус, как и в тысячи других шприцев, намеренно распространенных по миру.

Большинство здравомыслящих людей сходились во мнении, что AVE запустили те же люди, кто недавно обкатал сценарий с пандемией Коронавируса. Поскольку репетиция прошла успешно: под угрозой вымирания человечество позабыло об огромном госдолге США, выборах, распрях, демократии и сконцентрировалось на общемировой проблеме. Почему бы не повторить фокус, в первый же раз сработало?

Блоггеры называли AVE – местью природы против главных паразитов – человечества. Другие писали о Божьей каре. Были и те, кто считал AVE инструментом против перенаселённости планеты. Кто-то могущественный и злой решил разом ускорить смерть «лишних» людей – бродяг, наркоманов, бедняков и, таким образом, очистить города. Но Боже, как же «чистильщики» просчитались с масштабами! Их злой умысел мог запросто обернуться мировой катастрофой. Ведь, по сути, они выпустили из лаборатории идеального убийцу. Осознавали ли эти люди в полной мере последствия своих действий? Не думаю. А если понимали и все равно пошли на преступление против человечества, то поверьте, им сейчас так же страшно, как и всем нам.

Первые отчеты из Стокгольма доказывали: AVE оказался куда более опасным и агрессивным, чем лихорадка Эбола или оспа. Кроме того, представитель комиссии сообщил, что на текущий момент известно три штамма: AVE -1, AVE -2, AVE -3. Образцы, доставленные с разных точек мира, имеют очевидные различия.

Если верить словам отца, все разгадки насчет течения болезни, приступов агрессии у зараженных, в том числе и способность к стремительной мутации самого вируса, кроются в недавно обнаруженном Авалоне. Вирус, извлеченный из льдов, как ящик Пандоры. И нам только предстоит узнать, что скрывается внутри. И если в начале пути представители комиссии рассчитывали разработать вакцину в самое ближайшее время, то вскоре всем стало очевидно: ученым потребуется гораздо больше времени, чем планировалось ранее. Другой вопрос – есть ли это время у людей?

***

Это был сложный, во многом противоречивый день. Студентам объявили, что с завтрашнего дня занятия в институте переведены на дистант, впрочем, как офисы и школы. В столице введен жесткий масочный режим и комендантский час. Но вмененные меры никого не удивили. Все разворачивается по уже знакомому сценарию. А вот военные машины с вооруженными солдатами, патрулирующие город – что-то новенькое. Министр обороны сказал: это вынужденная мера против вандализма и беспорядков. Но интуиция подсказывает, причина кроется в другом. В Москве достаточно сотрудников полиции, чтобы справиться с хулиганами. Раз призвали военных, значит – дело дрянь.

Новости о новой смертоносной лихорадке посеяли панику, и за медицинской помощью обратились тысячи людей. Но самое страшное, среди паникеров, принявших ложные симптомы за истинные, выявили зараженных. За последние сутки московские больницы оказались переполнены. Медицинский персонал не справлялся, в связи с чем среди студентов-медиков набирали волонтеров.

Арсений и еще несколько моих одногруппников примкнули к добровольцам и заступили на дежурство. Вскоре их примеру последовали другие. Но были и те, кто отказался, не желая подвергать себя лишнему риску. Сокурсники смотрели на них с нескрываемым презрением.

Не зная, как поступить, я позвонила отцу. Он велел нам с Анной ехать к нему. Не мог допустить, чтобы нас направили куда-то, кроме Боткинской».

29 мая.

Вот уже неделю Данила жил на базе. Сменив костюм пилота на резиновые сапоги и спортивную одежду, он наконец-то занялся обустройством хозяйства. База представляла собой остров протяженностью не более двух километров, со всех сторон окруженный водой. Все постройки находились в южной части, основную же территорию занимал лес. Это было идеальное место, чтобы схорониться и переждать любые катаклизмы – погодные, политические, личные.

Чего скрывать, в душе он всегда был немного отшельником. Даже профессию выбрал под стать. В напарниках – главный пилот, да бескрайнее небо впереди. Дэна все устраивало. А суету аэропортов и напряжение полетов он успешно обнулял на базе.

Этот дом он купил прошлым летом и, как все хорошее происходящее в его жизни, это вышло совершенно случайно. Во время рыбалки, в поисках новых «клевых» мест, лодка вынесла его к острову. Обследовав территорию и обнаружив здесь заброшенный дом и вместительный сарай с ящиком ржавых гвоздей, Дэн понял, что нашел убежище, о котором давно мечтал. С этого момента при любой возможности стремился попасть в тишь и уединение острова. Здесь не было ни электричества, ни телевидения, только дизельный генератор для экстренных случаев.

Правда, отправляясь на базу в этот раз, Данила изменил давнему принципу и прихватил с собой радио. Установив его на веранде так, чтобы голос диктора был слышен из любой точки острова. Мужчина мог спокойно заниматься своими делами и при этом оставаться в курсе происходящих в мире событий. А события день ото дня становились все тревожнее.

30 мая.

«Прошел первый день нашей волонтёрской службы. Отец запретил нам с Аней даже близко подходить к боксам с зараженными. Поэтому мы помогали в палатах с обычными больными. Которых, к слову, тоже было предостаточно.

Весь медицинский персонал ожидаемо обязали ходить в специальной защитной одежде. Учитывая установившуюся жару, это было тем еще испытанием. Но никто не спорил, понимали, сколь высока цена легкомысленности.

В больнице я узнала много такого, о чем не рассказывал отец. Как оказалось, первый пациент поступил еще неделю назад. С тех пор почти все изолированные больничные боксы забиты под завязку. А это, на секундочку, сто восемьдесят пациентов. И зараженные продолжали поступать.

Обед мы с подругой провели в Ординаторской и ни капли об этом не пожалели. Здесь витали самые последние слухи и новости. Старшая санитарка проболталась, что зараженным сразу вводят успокоительное. Это стали делать после того, как один пациент набросился на доктора и тот тоже заразился. Про агрессивность упоминали и раньше, но никто не уточнял, почему так происходит. Самую правдоподобную версию высказал, как ни странно, патологоанатом. Этот угрюмый мужчина, к которому я бы ни за что не повернулась спиной, заявил: агрессивность – побочный эффект одного из штаммов. Он же убеждал всех, что вирус продолжает мутировать, и не известно, сколько еще версий AVE мы узнаем в ближайшее время. Папа ходил мрачнее тучи и на мои вопросы не реагировал. Но вечером все же признался, что все услышанное мной в больнице – правда.

Именно поэтому вместе с коллегами отец начал собственную работу над вакциной. Они решили никого не ждать, собрали лучших вирусологов России и обосновались в Боткинской лаборатории. И теперь день и ночь, сменяя друг друга, занимались изучением новых штаммов. Пока одна команда ученых старалась понять механизм мутации и ее действия на человеческий организм, вторая пыталась найти способ извлечь антигены, чтобы затем получить антитела к AVE.