Следует упомянуть еще об одном виде домашних животных — о собаках. Для представителей разных слоев общества они выполняли различные функции. Пастуху и селянину-домохозяину нужны были сторожевые псы, охотники ценили легких быстроногих собак. Изображения ахейских собак указывают на значительную специализацию пород. Охотничьи псы отличались легкостью и стремительностью[209], а сторожевые — массивностью и мускулистостью. Это особенно наглядно видно в изображениях тяжелых дворовых псов и сравнительно небольших пушистых собак, принадлежавших к широко распространенной во всей Европе еще с древнейших времен породе шпицев[210].
Как и лошадь, собака в раннеклассовом обществе могла быть предметом роскоши. Знать, в особенности цари, содержала много собак, иногда сопровождавших царя на войне. Ахилл, например, имел в лагере под Троей девять вскормленных им любимых псов. Греки ценили привязанность пса к своему хозяину, что нашло отражение в эпосе: при возвращении Одиссея домой его узнал верный Аргос («Белый»), старый пес, больной и заброшенный, не имевший даже сил подняться навстречу господину (Od., XVII, 291 — 300).
Изображения собак часто встречаются на предметах обихода ахейской знати и на фресках, украшавших стены парадных зал дворцов[211]. Иногда собаки следовали за своим хозяином в могилу, Обычно убивали одного-двух псов[212]. В соответствии с этим обычаем Ахилл принес в жертву двух своих собак на похоронах Патрокла (Il., XXIII, 171—173).
Принесение лишь голов собак в жертву было связано не только с принципом pars pro toto, как полагал А. Фредин. Недавно стало известно, что жители Лерны в III тысячелетии ели собак наряду с мясом быков, овец и свиней. Этот обычай хорошо засвидетельствован и во II тысячелетии на острове Кеосе. По-видимому, тогда было принято отделять голову собаки для жертвы, а остальную часть туши употреблять в пищу. Еще одна находка черепа собаки в небогатом фолосовидном склепе в Полла Дендра[213] в Мессении (около 15 км к С-В от Пилоса) позволяет настаивать на таком объяснении приведенных фактов.
В изучаемое время значительную роль в жизни греков, гораздо большую, чем даже в классический период, играли живые, естественные ресурсы. Охота на диких животных имела целью не только охрану людей и посевов, но и снабжение мясом какой-то части населения. На это указывают даже знаки ахейской письменности — среди идеограмм животных знак 104 ясно представляет голову оленя с ветвистыми рогами. Эта идеограмма, как отметили уже Вентрис и Чадвик, встретилась лишь на трех табличках в Пилосе (PY CnO1, 868, 875). Особая ценность оленя, доставлявшего помимо мяса качественное сырье, вероятно, была причиной того, что греческие династы стали учитывать убитых в их владениях оленей.
Видимо, охота на диких кабанов не носила столь регламентированного характера — многочисленность этих животных, часто опустошавших поля, не ставила никаких пределов охотникам.
Второе тысячелетие до н. э. характеризуется в Греции большими количественными и качественными сдвигами в неземледельческой сфере. Результатом было появление множества новых отраслей производства и вместе с тем накопление массы специальных сведений. Более динамичное развитие знаний мастеров, работавших с отдельными материалами[214], вело к быстрому совершенствованию технических навыков, что в свою очередь расширяло кругозор этих работников. Особенностью, игравшей немаловажную роль, было и то, что новые познания вырабатывались теперь не только в деревне, как прежде, но и в городе. Города и поселки городского типа стали средоточием интенсивной производственной деятельности, постоянно увеличивавшей эмпирические знания в области ремесел. Интересы производства способствовали увеличению числа отраслей. Этот процесс шел двумя путями: ряд промыслов сельского населения приобретал новое качество или уже давно сформировавшаяся отрасль ремесла дробилась на несколько отдельных видов. Судя по доступным ныне источникам, отмеченные изменения особенно интенсивно происходили между XXIII и XVII вв., причем ведущими территориями выступили сначала Крит и некоторые другие острова Эгейского моря[215], затем и материковая Греция.
Предварительно заметим, что развивавшиеся в изучаемый период процессы выросли на почве, хорошо подготовленной историей производства и общества за несколько предшествующих тысячелетий. В самом деле, еще в период домашнего производства в пределах каждой земледельческой у общины постоянно выделялась группа членов ее, специализировавшихся на изготовлении предметов обихода. Эти более ловкие и умелые работники создавали особую производственную традицию, которую развивали и обогащали последующие поколения мастеров. Каждая община была заинтересована в успешной деятельности таких членов и создавала им наиболее благоприятные условия для работы[216]. Отмеченные процессы легче всего проследить на примере гончарного ремесла, причем источники позволяют познакомиться с его весьма древней продукцией на территории Греции. Действительно, глиняная утварь развитого неолита включает изделия, которые были изготовлены не только любым членом общины, но и особо умелыми исполнителями. Ведь ручная лепка сложных по форме и орнаментации парадных сосудов представляла собою сложную задачу, что неизбежно вело к обособлению таких скудельников от остальных работников, занятых в основном земледелием.
В одном лишь Пелопоннесе во второй половине VI — первой четверти V тысячелетия до н. э. существовало несколько видов керамики, довольно сильно отличавшихся по технологическим приемам исполнения. Согласно В. С. Титову[217], керамический комплекс этого периода (II неолитический период Южной Греции) включал:
1) красную монохромную керамику — поверхность сосудов покрывали тонким красновато-коричневым ангобом и затем лощили;
2) расписную керамику, украшенную по принципу «темным по светлому».
Сначала линейные узоры наносили прямо на поверхность сосудов. Позднее установилась традиция обмазывать сосуд белым ангобом и лощить его, так что орнамент тусклой красной краской ложился на блестящий белый фон; 3) коричневую керамику[218], или, как иногда ее называют, неолитический урфирнис. Посуда этого вида более высокого качества: она лучше вылеплена, имеет более тонкие стенки, обжиг дает твердый черепок ровного коричневого или кирпичного цвета. Поверхность изделий покрывали сплошной блестящей краской — отсюда ее название Uhrfirnis. Этот протолак имел различные оттенки, от светло-красного до коричневого и черного.
Изобретение протолака означало большой сдвиг в технологическом отношении: вместо длительного и трудоемкого процесса лощения теперь сравнительно быстро с помощью кисти, нанося блестящую краску, изготавливали столь же нарядную посуду. Выработка приема, ускорившего изготовление парадной посуды, была возможна лишь потому, что уже возникла устойчивая профессиональная традиция. Возросшее мастерство стремилось как-то ответить росту эстетических потребностей племен, населявших тогда Грецию (речь идет о периоде между 5500 и 4750 гг.).
Уровень мастерства, достигнутого тогдашними неолитическими скудельниками, весьма высок как в технологическом, так и в художественном отношении (изящество их изделий не оставляет равнодушным даже современного человека). В качестве примера назови шаровидные сосуды с цилиндрическими шейками и поддонами[219], найденные в неолитических слоях Лерны в 1957 г. Эти довольно большие вазы (высота одной около 0,19 м, двух других — около 0,21 м) привлекают внимание не только завершенностью своих очертаний, но и какой-то присущей им основательностью и добротностью (табл. 37, е). Уверенность руки скудельника, создавшего эти вазы, обнаруживает в нем работника, обладавшего не только незаурядной личной одаренностью, но и большими специальными навыками.
