Несмотря на все внешние выражения верности Риму, при всякой возможности боспорские цари старались сбросить с себя римскую опеку, освободиться от вмешательства римлян во внутренние дела Боспора. Савромат II, одержав ряд крупных, побед, не преминул воспользоваться наступившей в Риме после смерти императора Коммода неурядицей и поспешил провести финансовую реформу, повысив, вопреки установленному римскими властями положению, номинальную стоимость медной монеты.34 Вместе с. тем на боспорских медных монетах исчезли всякие намеки на Рим. Лишь позднее, когда ситуация изменилась, Савромат II, вынужденный несколько больше считаться с Римом, стал надчеканивать боспорские монеты небольшими изображениями головы императора Септимия Севера.
В связи с указанными выше успехами боспорского оружия на медных монетах Савромата II получили место соответствующие этим событиям триумфальные изображения. В числе них особенно выразительны обороты монет со стоящей в полный рост фигурой царя, увенчиваемого Никой; царь держит в правой руке палицу, влевой — трезубец (табл. VI, 89). Наличие названных атрибутов должно было символизировать высокое происхождение царской династии, ведшей свой род от Геракла и Евмолпа. Но вместе с тем это был аллегорический намек на одержанные победы как сухопутными, так и морскими силами Боспора под главенством Савромата II. К этому же циклу монетных типов, прославляющих победы Савромата II, принадлежат изображения различных подвигов Геракла, царских доспехов, орла с победным венком в клюве. Не менее показательным является обычный для Савромата II монетный тип с изображением сидящей на троне богини Афродиты и стоящих подле нее Эрота или Ники (табл. VI, 85). Присутствие последней свидетельствует, что Афродите Урании, которая почиталась в то время в качестве главной покровительницы Боспорского царства, оказывались особые почести за одержанные в конце II в. н. э. победы.
Во всех военных столкновениях, которые отражены в эпиграфических документах и литературных источниках II — III вв., противниками Боспора обычно выступают тавры и скифы, действовавшие со стороны Крыма, а наряду с этим, как это видно из упомянутой выше надписи Савромата II, сираки — одно из сильнейших сарматских племен, полуоседлое-полукочевое,35 жившее в северной части Приазовья, со гласно Страбону, на реке Ахардее, которая брала начало с Кавказских гор и впадала в Меотиду36 (возможно, теперь река Егорлык, один из притоков Маныча).
Сираки принадлежали к числу сарматских племен, которые занимали степи, ограниченные с одной стороны Меотидой и нижним Доном, а с другой — Каспием. Эти кочевники представляли основную угрозу Боспору, особенно с тех пор, когда активную роль среди них стали играть родственные сарматам аланы, влившиеся в районы Придонья и Северного Кавказа в начале нашей эры.37 Поэтому-то боспорцы придавали очень серьезное значение обороноспособности города Танаиса. Он важен был не только как первостепенный торговый город, через который происходил весьма оживленный обмен товарами между боспорскими купцами и придонскими кочевниками, но и как крепость и военная база, откуда Боспор мог воздействовать на кочевые воинственные племена. Весьма показа тельно, что во второй половине II в. и в первые десятилетия III в. н. э. (датированные танаидские надписи доходят до 237 г.) в Танаисе, наряду с работами по ремонту торговой гавани (эмпорий) и рыночной площади (агора), усиленно восстанавливались городские оборонительные стены, башни, ворота.
Из надписи 163 г., т. е. времени правления царя Евпатора, известно, что стены Танаиса восстановил царский наместник — пресбевт Трифон. Это событие Трифон увековечил установкой в стене каменного рельефа с собственным изображением в виде воина-всадника, мчащегося на оседланной и взнузданной лошади с большим копьем в руках (рис. 56). На воине надеть штаны, рукавный хитон и поверх его длинный сарматский чешуйчатый панцырь, перепоясанный в талии. За спиной развевается перекинутый через левое плечо плащ. На голове конусообразный шлем. Рельеф сопровожден надписью: «Трифон, сын Андромена посвятил». Свое изображение Трифон посвятил какому-то божеству, имя которого не названо.38
В строительных работах в Танаисе принимали участие по только местные боспорские архитекторы. В надписях 20 — 30-х годов III в. неоднократно упоминается архитектор Аврелий Антонин, судя по имени, — римлянин. Очевидно, он был специально приглашен в Танаис как опытный строитель-инженер, которому поручались ответственные фортификационные работы (IPE, II, 429—434).
Боспор в течение первых десятилетий III в. до н. э. продолжал оставаться достаточно сильным государством, поддерживавшим широкие сношения с южным Причерноморьем. Города Малой Азии, извлекавшие не мало выгод от торгового обмена с Боспором, неоднократно выражают в это время благодарность боспорским царям за их заботу о развитии торговли. В 221 г. город Амастрпя через своих послов воздвиг в Пантикапее статую в честь Рискупорида III. В посвятительной надписи, высеченной на базе, Рискупорид назван царем Боспора и окрестных народов, другом римлян и другом эллинов, благодетелем амастрийцев (IPE, II, 42). Аналогичную надпись воздвигли в 223 г. жители вифинского города Прусы (IPE, II, 43).
В 20-х годах III в. граница боспорских владений в Крыму проходила западнее Феодосии, включая, повидимому, территорию теперешнего селения Старый Крым, где в первые века нашей эры существовало торговое поселение, в котором имели свои интересы купцы малоазийских городов, поддерживавшие регулярные сношения с Боспором. К такому выводу обязывает найденный в Отаром Крыму памятник с надписью, посвященный боспорскому царю Рискупориду III представителями уже упоминавшегося выше города Прусы (IPE, IV, 194).
Положение Боспорского государства сильно меняется и притом резко ухудшается с середины ΙΙΙ в. н. э., когда к Боспору Киммерийскому хлынули новые варварские племена. Сдержать их, отстоять рубежи государства боспорцы оказались уже не в состоянии, тем более что в это время ослабла поддержка со стороны Рима, а вместе с тем осложнилась и внутренняя обстановка в самом Боспоре.
Рис. 56. Танаидский посвятительный рельеф с изображением Трифона, сына Андромена. II в. н. э. (Эрмитаж).
Со второй половины III в. наступает период, который приходится рассматривать как заключительный этап в истории Боспорского государства (см. последнюю главу).
Классовая сущность государственно-политического строя Боспора в римское время не отличалась чем-либо существенным от строя времени Спартокидов. Это по-прежнему была неограниченная монархия, социальной базой которой являлся рабовладельческий класс, состоявший в основном из землевладельцев и купцов.
Однако при Спартокидах, как известно, долго удерживались некоторые пережитки греческого полиса, города-государства, т. е. той изначальной формы политической организации греческих колоний в Боспоре Киммерийском, объединение которых привело к созданию Боспорского государства, возглавленного единоличными правителями. Эти пережитки полисной системы находили свое проявление и в двойственном наименовании боспорских правителей (архонты — цари), и в чеканке монет от имени городской общины и, наконец, в спорадическом созыве в Пантикапее народного собрания, игравшего, правда, лишь пассивную, совещательную роль.
С течением времени остатки традиций, восходивших к демократическому строю колоний до их объединения, все более изживались. В римский период в государственно-политическом строе Боспора уже нет ничего, что могло хотя бы отдаленно напомнить рабовладельческий демократический полис. Некоторым исключением являлся, пожалуй, город Фанагория. Автономия, полученная Фанагорией после устранения Митридата Евпатора, была вскоре, как известно, аннулирована Фарнаком. Однако преемники Фарнака были вынуждены в какой-то мере вернуть Фанагории ранее дарованное ей право на самоуправление. Народ (δημος) агриппийцев, т. е. фанагорийцев, назван в надписи на пьедестале статуи, воздвигнутой агриппийцами в честь царицы Динамии, которая именуется ими «спасительницей и благодетельницей» (IPE, II, 356).
