До Марого острога добрались без происшествий. Лишь однажды путь им преградила стая голодных волков, но, почуяв запах мага, быстро скрылась прочь. Все время, пока добирались до места, они почти не разговаривали.

Ярмила скорбела по своим почившим братьям и отцу, а Эрик много думал о последних днях, пытаясь сложить в голове картину случившегося. Не получалось. До последнего он отказывался верить, что монстром, которого убил, могла оказаться Эйлит.

Когда они прибыли в замок, уже перевалило за полдень. Они едва успели до начинавшегося снегопада. Завидев каменную махину, девушка изумленно открыла рот. Всю свою жизнь она жила в лесу и даже не представляла, что на свете есть здания выше деревьев.

– Как тебе? – с улыбкой спросил Эрик, слезая с повозки перед подъемным мостом.

– Пойдет, – скупо отозвалась Ярмила, стесняясь собственного восторга.

– Обещаю, внутри все еще лучше. Тебе понравится!

– Главное, чтобы было тепло ночами.

– О, за это не переживай. Замок хорошо протапливается. Если что, говори мне, я все улажу.

– Люди Горста никогда не жалуются, – вдруг разозлилась она. Циглер уже заметил, что гордыни ей не занимать. Любой намек на малейшую слабость – и девушка чувствует себя оскорбленной и униженной. – Мы всегда сами со всем справляемся!

– Легко решать свои проблемы, когда ты живешь в отдельной хижине и ни от кого не зависишь, – резонно отозвался обережник. – В больших замках все иначе: все друг другу помогают и друг на друга рассчитывают, мы ведь живем под одной крышей. Так что нет ничего зазорного в том, чтобы попросить помощи.

Ярмила лишь возмущенно фыркнула. Ох, ей еще многому предстоит научиться!

Стоило въехать во двор замка, как их со всех сторон окружили слуги. Графа осторожно извлекли из сверры и отнесли в спальню, где его уже поджидал лекарь. Он осмотрел Теодора, потрогал лоб, оттянул веки, чтобы проверить движение зрачков. Затем поинтересовался, как его лечила Ярмила. Выслушав девушку, он закивал головой.

– Вы все сделали правильно. Он без сознания от боли и переутомления. Вы вовремя доставили его ко мне, так что шанс еще есть.

На этих словах у Эрика отлегло от сердца. Хоть одна хорошая новость!

После лекарь принес сушеные целебные травы и пояснил, как варить зелье, которым нужно отпаивать больного. Ярмила внимательно слушала, затем сказала, что сама займется уходом за графом, так как хочет довести начатое до конца.

Циглер не стал спорить. Поблагодарив лекаря, он отправился разгружать сверру.

Нужно было отнести вещи девушки в новую комнату. Вот только в какую? Вопросом заселения слуг занимался Орин, а маг меньше всего хотел с ним общаться. Он как раз вытаскивал из сверры вещи девушки, когда тот появился во дворе. Сперва показалось, что Орин снова начнет ругаться, однако дворецкий лишь спросил:

– Гостья сказала мне, что остается. Это правда?

– Правда, – подтвердил Эрик.

– Надолго? – Орин прищурился, внимательно глядя на огневика. Не похоже, что он был в восторге от этой идеи.

– Она хочет работать в замке.

Вопреки ожиданиям, дворецкий не стал перечить. Сунув руку в карман, он что-то извлек оттуда и протянул обережнику.

– Восточная башня, третий этаж. Не хоромы, но сойдет для девчонки.

– Спасибо. – Циглер взял из его руки маленький медный ключик с головкой в виде розы. – Думаю, Ярмила будет рада.

– Смотри, и эту несчастную не сведи в могилу, – холодно добавил Орин и скрылся на крыльце, прежде чем Эрик успел придумать ответ.

Ярмила быстро освоилась, успела произвести впечатление на Орина и подружиться с кухаркой. Ее новая комната находилась под самой крышей восточной башни, и в ней помещались только кровать и сундук для одежды. Из крохотного окна открывался вид на весь Марый острог и горы, которые по утрам красиво освещались золотым рассветным солнцем.

Кроме тесноты, еще одним недостатком комнаты были постоянные сквозняки и забитая сажей и птичьим мусором печная труба. Ярмила не привыкла просить о помощи, поэтому сама полезла на крышу со щеткой, чтобы прочистить дымоход. Лишь чудом ей удалось не упасть.

Каждый день она поила графа приготовленным отваром, строго следила, чтобы постель больного держали в чистоте и каждые три дня меняли простыни. В свободное от ухода за Теодором время она училась у кухарки готовить принятую в замке пищу. Оказывается, в Горсте ели в основном мясо да пшено, мало зная об овощах. Также Ярмила училась правильно носить поднос и подавать еду.

Эрик даже удивился, с какой быстротой и легкостью она заменила Сиршу.

Слуги наверняка уже рассказали ей, что случилось с прошлой «любимицей» графа и кого они считали в этом виновным. Циглер все ждал, когда она спросит, правда ли это, но Ярмила молчала. Лишь однажды девушка уточнила, стоит ли ей одеваться так же, как и Сирша, потому что ее платье не подходит для обслуги: слишком теплое. Тогда Циглер попросил швею сшить ей новое платье, но не такое, как у Сирши.

Орин даже согласился дать материал, но позже, когда граф придет в себя и решит, оставлять ли девушку в замке. На том и сошлись, хотя Ярмила немного расстроилась, ведь ей казалось, что она уже была здесь своей.

Эрик заходил в комнату к Теодору каждый день, но там ничего не менялось. Граф лежал без движения в спальне, а лицо его становилось все старее и старее. Ярмила поила его зельем строго по часам, но пока все было бесполезно. Граф спал мертвым сном, и велика была вероятность, что он никогда и не проснется.

Однажды, после очередного визита к больному, Циглеру не хотелось сразу возвращаться в свою комнату, поэтому он отправился в конюшню, куда так любила приходить Сирша. Айра стоял в самом дальнем стойле и громко фыркал, переступая с ноги на ногу.

– Привет, дружище! – Циглер положил руку ему на морду. Конь обрадованно заржал и принялся шевелить губами в поисках лакомства. Не обнаружив угощений, он обиженно тряхнул головой и подставил шею, чтобы его почесали. – Граф сказал, что ты спас ему жизнь, это правда?

В ответ Айра дернул ушами. Разумеется, его интересовала лишь собственная жизнь, а Теодор – так, всего лишь сидел на нем, когда Айра спасался бегством.

– Скучаешь по хозяину? – зачем-то спросил Эрик. На мгновение ему подумалось, что раз конь так умен, то должен понимать, что больше никогда не увидит Варана, который его так ценил.

Айра мотнул головой. Это могло значить все что угодно, хотя огневик больше склонялся к ответу «да».

Наверное, ему было очень тоскливо в стойле. Такому сильному зверю нужен простор, и Эрика посетила неожиданная мысль: «Почему бы не прокатиться?»

Варана все равно нет, граф без сознания. Кто может запретить ему?

– Хочешь прогуляться? – предложил обережник и потрепал Айру за гриву.

Услышав слово «гулять», конь обрадованно заржал и встал на дыбы в знак согласия.

Тогда он вывел его из стойла и принялся снаряжать для прогулки. Однако оседлать Айру он так и не успел: едва вывел его из конюшни, как тут же навстречу им кинулась Ярмила, кутаясь в шерстяной платок:

– Колдун! Щен! Стой же!

– Что такое?

Циглер невольно замер. Смутное предчувствие посетило его: «Неужели граф пришел в себя?»

– Он очнулся! – подтвердила догадку девушка.

На следующий день стало хуже: что бы он ни съел, через несколько минут еда просилась обратно. Он находился между сном и явью, ничего не соображая. Иногда мерещились тени, словно могильные вороны, кружившие над постелью. Его тело умирало. Все как он сам себе предсказал.

Замковый врачеватель, который обычно следил за здоровьем виконта, давал ему горькие отвары, призванные утихомирить боль. Хваленый лекарь из столицы прибыл лишь через несколько дней. Им оказался немолодой маг-пересвет с волчьей мордой, опытный целитель и плоторез, ставивший на ноги многих чертей после серьезных ранений. Маг сразу понравился Людвигу: в нем чувствовалась простая искренняя доброта. Страх доверить свою жизнь чужаку на некоторое время отступил.