Дильхейм? Что Аль-Аман забыл в Дильхейме?

– Не имею ни малейшего представления, милорд.

Ло опустила глаза, укоряя себя за незнание. Опять он ее опережает!

– Что ж, когда он вернется, дел у него прибавится. – Лорд криво улыбнулся, давая понять, что и на Атиса у него большие планы. – Жду твоего ответа.

Ло собрала остатки самообладания, поклонилась и вышла. Черный огонь горел у нее в груди, черный огонь ледяной ярости. Она уже знала, что будет делать, в ней не оставалось сомнений.

Лорианна никогда не думала, что ей придется марать руки. Нет, она вовсе не хотела строить козни и плести интриги. Ло – солдат, черт возьми! Так или иначе, Лорд-Магистр сделает то, что хочет, с ее согласия или без. Уберет ее, найдет новую послушную куклу, которая подпишет все, что он прикажет. Ведь чего хотят те, у кого есть власть? Разумеется, еще больше власти.

И титул Верховного советника.

Однажды, когда ей было десять, она серьезно повздорила с отцом из-за платья, которое не хотела надевать, поэтому сбежала и спряталась в замковом саду. Забралась на древний королевский кедр – так высоко, как только могла. Ее не было видно из-за широких раскидистых ветвей, да никто из слуг и не смотрел наверх.

Что было потом? Лорианну так и не нашли. Она просидела на толстой старой ветке до ночи, боясь пошевелиться. О чем она думала? Конечно, о том, что хочет сбежать, ведь золотая клетка не для гордой птицы. Ее уже начали обучать рукопашному бою, метанию ножей, владению мечом, счету, письму, истории, шитью, танцам, навыкам выживания в дикой природе и в тылу у противника. Полезней всего, конечно, навыки выживания. Так что когда настала ночь и замковый сад опустел, Ло осторожно слезла с кедра. Уже тогда упертости ей было не занимать.

Она спустилась на землю – первая ее ошибка! Ну что ей стоило перебраться с ветки на крышу флигеля, оттуда – в башню? Тогда ее бы не заметили. Но ей было шесть, основы стратегии она не знала. Так что да, Лорианна спустилась на землю и прокралась во флигель по земле. Там-то ее и схватили.

В тот день, когда она впервые его ослушалась, отец был так зол, что даже не стал с ней разговаривать. Затащил в комнату, больно схватив за руку, и велел отхлестать ее розгами. Да так, что Ло потом две недели не могла сидеть. Она долго плакала, подмяв под себя одеяло, кожа горела, а боль не прекращалась. Так началось ее долгое заключение в башне на целых три месяца. Тогда Лорианна раз и навсегда усвоила: нельзя сопротивляться отцу! В тот день поклялась ему, что никогда впредь не пойдет против его воли. Много лет спустя, лежа на смертном одре, он взял с нее еще одну клятву: Ло должна сделать все, чтобы сохранить в Нефере мир.

Миледи закончила листать страницы приказа и с ненавистью бросила бумагу в огонь растопленного камина. Разумеется, это была всего лишь копия, но стало чуть легче. Она боролась за сохранение мира в Нефере, и никто не посмеет ее осуждать.

– Неужели все настолько плохо? – Обережница, стоявшая в дверном проеме, поджала уши.

– Если Лорд-Магистр созовет Совет, место в нем можно будет купить. К власти придут толстосумы, чья единственная цель – стать еще богаче. Они будут преследовать лишь свои интересы, но никак не государства. И земли… Сейчас они принадлежат Альхору, а будут принадлежать аристократии, вот почему Ибекс хочет все изменить, – вздохнула Лорианна. – Начнется смута.

– Почему вы уверены, что всем богачам хочется стать еще богаче? Быть может, среди них есть достойные люди. – Лени хитро прищурилась. Она всегда хорошо угадывала ее настрой. – Не знаю, миледи. Как по мне, Нефер нуждается в переменах.

– Как бы не стало хуже, вот чего я боюсь.

– Что бы вы ни сделали, я всегда на вашей стороне, вы же знаете. – Обережница ободряюще улыбнулась. – Принести вам чаю?

– Да, я бы не отказалась, спасибо. – Ло выдавила из себя улыбку. – Я буду у себя.

Вернувшись в комнату, Лорианна достала из-под кровати черный сундук, закрытый на четыре замка. Этот сундук ей принесли спустя полгода, после того как она вступила в должность. Ключи она всегда носила с собой, на цепочке.

Ло извлекла из потайного отделения крохотный пузырек в форме капли. Внутри переливалась золотистая жидкость, похожая на янтарь. Без запаха и вкуса. Яд чудовища. Самая крайняя мера.

Ярмила разбудила Эрика на рассвете, накормила завтраком и показала на карте, где в последний раз видели монстра. Она дала Циглеру теплые вещи и немного еды в дорогу. Помогла обработать глаз, шепча заговор «на скорейшее заживление», и пообещала помолиться Лешаку – духу лесов и болот, покровителю Горста.

«Вряд ли это поможет», – вздохнул про себя Эрик, но все же поблагодарил девушку.

Даже если она помолится всем богам и духам одновременно, это не спасет обережника от острых когтей и зубов.

Оказавшись за воротами Горста, Эрик поставил метку для чертей. Если он не справится, у жителей деревеньки будет хоть какой-то шанс.

За ним следила старуха со скисшими мозгами. Увидев, как он поставил метку, старуха трижды плюнула на землю и пригрозила незванному гостю кулаком. В ответ Циглер показал ей меч. Злобная карга закудахтала что-то невразумительное и поспешила скрыться.

Оседлав Нэнэ, он отправился на запад, куда указала Ярмила. Там должна быть роща духов, которую Эрик узнает по пестрым лентам и колокольчикам. Именно там в последний раз видели монстра. Возможно, в роще он найдет погибших людей графа. А если повезет (или не повезет?), то и чудовище.

День выдался удивительно ясный: небеса василькового цвета казались небывало высокими, солнце светило так жизнерадостно и непринужденно, что Эрик Циглер почти забыл о предстоящем. Он вспоминал детство, проведенное в Бъерне, как строил снежные замки с другими ребятами, как играл в снежки, как приходил весь мокрый домой, а мама долго ругалась, потому что снег, прилипший к полушубку, быстро таял и образовывал лужицы, которые матушке приходилось как можно быстрее вытирать, но даже это не омрачало его настроения. Зима была его любимым временем года. Разумеется, до того как он стал магом.

Пробираясь через красные стволы столетних сосен, вдыхая влажный аромат хвои и свежей смолы, он не чувствовал ничего, кроме радости. Глаз, смазанный особой травой Ярмилы, больше не болел, да и рука будто бы совершенно зажила. В такт хрустящему под копытами Нэнэ снегу он принялся невольно напевать простенькую мелодию какой-то похабной песенки, которую помнил еще со времен Академии, про купающихся в озере дев.

Когда он заметил ленты, висевшие на кривых сосновых ветках, то хорошее настроение улетучилось. Ленты замерли в безветрии зимнего леса. Эрик спешился и вытащил меч из ножен. Тишина стояла такая, что, кажется, звенело в ушах. Ох, только дурак не знает, что если в лесу тихо – значит, где-то поблизости опасность.

Оглядев снег, он нашел лишь следы мелких зверьков и птиц. Ни человеческих, ни следов чудовища. Может, пришел не в ту рощу?

– Кажется, пора возвращаться назад, – задумчиво проборморал Эрик.

Нэнэ одобрительно заржала в подтверждение его слов. По правде говоря, Эрик был очень даже не прочь вернуться, но тут он почуял странный запах, который ветер донес с востока.

Стволы сосен здесь были прямые и высокие, не то что в горах: на смену деревьям с искривленными, будто в агонии, силуэтами и с толстыми, цепкими корнями, которыми те вгрызались в камни, пришли высокие разлапистые сосны. Ничего не разглядеть за тянущимися единой стеной стволами…

Указатель! Выцарапанные и залитые красной краской каракули «Горст». И вот сейчас на них виднелись четыре ровные бороздки от когтей.

Нэнэ недовольно заржала и двинулась вперед, выпуская из ноздрей пар. Жить ей оставалось всего ничего.

Циглер осторожно вошел в рощу, держа меч наготове. Впереди, среди деревьев, виднелась гора чего-то темно-серого, похожего на слипшийся ком глины. Странный металлический запах с каждым шагом становился все сильнее.