— О, точно! — я снова щелкаю пальцами и сажусь напротив Килла и Джера.

Гарет исчезает на заднем плане, и я мельком вижу, как он поднимается по лестнице, вероятно, чтобы избежать моего предстоящего эксгибиционизма.

Но это мысль на другой день.

— Что на этот раз? — спрашивает Килл с видимым весельем. — Ты собираешься рассказать нам сказку о своем члене?

— Заманчиво, но придется повременить с этим. Я тут подумал…

— А ты реально умеешь? Может, нам еще и твою голову стоит проверить, когда ты будешь лечиться от импотенции?

— Ха-ха. Очень смешно, — проворчал я. — А теперь заткнись нахрен. Я хочу задать очень важный вопрос. Тебя когда-нибудь привлекал парень?

Килл скрещивает ноги в лодыжках.

— Ты же знаешь, что я могу переспать с кем угодно, верно? Пол не имеет значения, лишь бы у них была дырка, которую я могу использовать.

Верно. Он действительно развлекался способами, похожими на мои, но это другое. Не думаю, что его искренне привлекают люди в какой-либо форме или виде. Он просто любит власть.

И я тоже, причем настолько, что тот факт, что я уже давно не получал свою порцию — а это тридцать шесть часов, — ставит друзей Коли в печально известную ситуацию с синими шарами.

Килл бесполезен. Тогда двигаемся дальше.

— А ты, Джер?

— Я не нахожу мужчин привлекательными, — он хмурится. — К чему это вообще?

— Да, Нико. Только не говори мне, что у тебя сексуальный кризис после того, как ты был бисексуалом более четырех лет?

Я игнорирую Килла, потому что он слишком извращенный, чтобы предложить мне нужный угол зрения, и сажусь на журнальный столик, наклоняясь к Джереми.

— Почему тебя никогда не привлекали мужчины?

— Потому что я предпочитаю женщин. Что это еще за вопрос?

Мое лицо так близко к его, что любой другой испугался бы и отпрянул назад, но Джереми даже не дышит иначе и не пытается пошевелиться. Он настолько уверен в своей сексуальной ориентации, что его не пугает мое внешне странное поведение.

— У тебя стояк на Джереми? — Килл спрашивает, как ведьма, которую сожгут в аду, пока Сатана будет маниакально смеяться.

— Нет, — отвечаю я. — Он более натурален, чем любой другой натурал.

— Спасибо? — пробормотал Джер.

— Это был не комплимент.

Он снова испускает побежденный вздох.

— Что происходит, Нико?

— Найди мне кого-нибудь для боя. Вот что происходит, — я вскакиваю, взбегаю по лестнице по три ступеньки за раз, несусь по коридору, затем распахиваю дверь в комнату Гарета и впечатываю ее в стену.

Он поднимает глаза от своего стола, отрываясь от выполнения домашнего задания, как занудный ботаник. Господи. Если бы он время от времени не проявлял жестокость, я бы уже от него отрекся.

Ни один мой кузен не становится скучным так, чтобы это сошло ему с рук.

— Боже, спасибо, что до смерти напугал меня. Только не говори мне, что ты начнешь раздеваться…?

Я подхожу к нему, прищурив глаза.

— Не смей, Нико, или, клянусь, я расскажу тете Рай о твоих раздражающих привычках…

— Тебя когда-нибудь привлекали мужчины?

Еле заметно, но глаза Гарета слегка расширяются, и я бы, скорее всего, не заметил этого, если бы остался стоять у двери..

Он роняет ручку на блокнот и шумно выдыхает.

— О чем ты говоришь?

— Ты всегда трахал женщин, но делал ли ты это потому, что считал себя обязанным из-за давления сверстников и того, что общество считает нормальным, или потому, что хотел?

— О чем это ты? — он встает. — Ты что-то слышал?

— Что я должен был услышать?

На долю секунды его лицо вытягивается, и я вхожу в его личное пространство.

— Ну? Что? Скажи мне. Скажи! Что я должен был услышать?

Он отталкивает меня.

— Прекрати заниматься этим дерьмом.

— Нет, пока ты не ответишь на мой вопрос.

Он проводит рукой по лицу.

— Мне нравятся женщины. Счастлив?

— А как насчет мужчин?

— Я… не знаю. Может быть, — его глаза сверкают, как тропический лес, прежде чем он прочищает горло. — Зачем тебе это знать?

— Я кое-что проверяю. Когда ты обнаружил, что тебе нравятся мужчины?

— Мне не нравятся мужчины. Господи, — он бежит к двери и захлопывает ее, затем прислоняется к ней, скрестив руки и лодыжки. — Я не уверен. Не знаю. Я люблю трахать женщин, но…

— Но что? — я подхожу к нему и смотрю на него сверху вниз, пока не вижу крошечные веснушки на его носу. — Что заставило тебя передумать?

— Я не передумал, и, серьезно, перестань смотреть так напряженно. Это жутко.

— Бла-бла-бла, просто скажи мне, что заставило твою натуральную задницу усомниться. Образно, конечно, — я ухмыляюсь. — Или буквально?

— Пошел ты, мудак, — он закрывает глаза с явным раздражением. — Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, особенно Киллу, я убью тебя.

— Не расскажу, если ты просто признаешься. Что заставило тебя передумать?

— Не уверен, что заставило — или заставило бы, если уж на то пошло. Просто… один человек. Вот и все.

Один человек.

Один. Человек.

Вот и все.

Чертовски интересно.

Я взъерошиваю Гарету волосы и предлагаю пройти курсы по удовлетворению задницы, но не успеваю закончить перечислять вещи, которые ему следует знать, как он уже вышвыривает меня и захлопывает дверь перед моим носом.

Его стоны слышны через дверь, когда я ухмыляюсь и иду по коридору.

По шкале от более прямолинейного Джера до жидкого как смазка Килла и растерянного как дерьмо Гарета, интересно, куда попадает Брэндон Кинг.

Не то чтобы у меня был соблазн выяснить это.

Это было бы безумием.

Это была шутка. Я и есть безумие.

Неделю спустя я притаился у входа в особняк Элиты в пять тридцать утра.

Ну, знаете, где живет Брэндон со своим невыносимым братом Лэндоном и кучей их родственников/друзей.

Поверьте, я никогда и не думал просыпаться в такую рань. Но я точно не могу справиться с образами того, как он оказывается в ловушке подо мной и прижимается задницей к моему члену.

Коля, предательская сучка, которую уже кастрировали бы, не будь я крупным сексуальным существом, до сих пор дергается от этих воспоминаний.

Он продолжал оставаться равнодушным, несмотря на все порношоу, которые я ему устраивал, как вживую, так и в записи.

Он ведет себя как мудак. В буквальном смысле.

Что и привело меня к этой дилетантской миссии преследования. Я мог бы зайти в Instagram Брэна и посмотреть все истории, которые он публикует каждый день в половину шестого, как по будильнику.

И действительно, маленькая калитка сбоку со скрипом открывается, и он выходит наружу, потягиваясь под лучами солнца. Он одет в свободные шорты и облегающую зеленую футболку, которая прилегает к его мышцам, как вторая кожа.

Чертовски сексуально.

Если бы он не был таким ухоженным, с бритым лицом, уложенными волосами и общим утонченным видом, он был бы еще сексуальнее.

Я люблю, когда мои мужчины грязные, неухоженные и с грубой внешностью.

Женщины мягкие и податливые, им следует поклоняться. Мужчин нужно использовать.

Кого я обманываю? И тех, и других нужно использовать.

И он не один из моих мужчин. Господи Иисусе. Что за хрень творится с моим мышлением?

Наверное, из-за недосыпа. Скорее всего.

Только психи просыпаются каждый день так рано для сатанинского ритуала.

Конечно же, он достает телефон из спортивного чехла⁴ — очевидно, у этого придурка есть спортивный чехол. Он отлично сочетается с его безупречно чистым имиджем. Брэн делает фотографию неба, а затем его пальцы постукивают по экрану.

Я достаю свой телефон из кармана шорт, как нормальный человек, и проверяю его историю.

Это эстетичная фотография, содержащая часть ворот и восходящее солнце. #НовыйДень

Это буквально единственный хэштег, который он использует в этих историях, как будто он планирует убить свою аудиторию повторяющимися подписями.