− Отец, вы заблуждаетесь! Помнится, когда мистера Бэкирда прижало, вы так не высказывались, а напротив, беднягу ещё и осуждали, добавляя масло в огонь! – вступился за брата дядюшка Скотт.

− Скотти, ты путаешь, это Стэквуд с Калтон Гарденс, я точно помню, мы были знакомы много лет! – ответил дядюшка Уолтон.

− Да какая, в общем-то, разница, господа! Вы не улавливаете сути! Я хочу сказать, что всё это − вздор! Нужно бороться до конца, как ты, отец, и говорил в то время! Теперь же, когда банкротство подкралось и к нам, ты переменил мнение, а это ай-ай-ай, − вскрикивал дядя Скотти.

− Господа, к чему эти споры? – вмешалась леди Виола, после чего в комнату спустилась тишина.

− Дети, я владею этой фабрикой, так же как и сэр Ричард моим сердцем… − леди Матильда обошла кресло, в котором сидел её муж, и положила руку ему на плечо. − Мы всегда жили в достатке, и наших сбережений хватит даже на детей любимых внуков. Здесь нет поводов для беспокойства, кстати…

Послышались шаги Оливера, вышедшего из зимнего сада с коллекцией в руках, которую, по всей вероятности, он там и нашёл. И так как он направлялся прямиком в гостиную, Лаванде пришлось поспешить за своим пальто, так и не узнав, чем всё кончилось.

«По крайней мере, я хотя бы знаю о нашем положении… Может, я не так поняла? Не стоило подслушивать, но…» − размышляла девочка.

− Олдридж, предупреди, пожалуйста, что я вернусь к ужину, извинись за мой скорый уход и скажи, что я буду в сквере, − попросила она дворецкого, который как раз проходил мимо, и вышла из дома. На улице дул тихий ветерок, а солнце светило уже по-вечернему. Проведя около часа в семейном сквере, Лаванда вернулась домой. Когда она открыла дверь, на улице уже смеркалось, однако вся одежда гостей всё ещё находилась на прежних местах. Видимо, родственники по случаю таких торжеств решили погостить ещё несколько дней. Пройдя в дом, Лаванда услышала протяжную и спокойную музыку. В гостиной леди Агата играла на пианино. Рядом сидели леди Виола, дядюшка Скотт, бабушка Матильда и дедушка Ричард. Родители были в глубине зимнего сада вместе с Оливером. Лаванда присела в кресло, чтобы послушать музыку. Отдыхавший неподалёку сэр Скотт, прикладывая руку к животу жены, превратился в нечто подобное довольному сурку, который вдоволь запасся жиром на зиму. Он всё рассказывал, как музыкальные процедуры полезны для малышей до и после рождения. В комнату вошёл дворецкий, чтобы зажечь везде свет, так как на улице полностью стемнело. Игра на пианино смолкла, а отец Лаванды позвал всех на традиционное поджигание фейерверка по случаю именин Оливера. Все высыпались на улицу, дядюшка Скотти дискутировал с сэром Ричардом о том, как правильно поджигать фитиля. Старый вояка и бывалый экспедитор бились не на жизнь, а на смерть в горячей беседе. Лаванда задумалась о том, как прекрасно было бы заглушить эти дебаты чем-нибудь стоящим и громким. Тем временем, подожжённые сэром Томасом фитиля начали сильно искрить и полыхать раньше положенного, взрываясь то тут, то там. Неожиданно быстро чёрное небо расцвело пушистыми и разноцветными вспышками, стало гораздо светлее, а грохот раскатился по всему Бату. Фейерверк застал спорящее семейство Грин врасплох и воцарилась безмятежная тишина.

Когда на часах было около десяти, дверь в комнату девочки отворилась, и в лёгком свете настольной лампы показались едва заметные черты Генри.

− Ты спишь? – шёпотом спросил брат.

− Нет, − уверенно ответила Лаванда.

Генри тихонько закрыл дверь и подошёл к кровати сестры, которая находилась возле окна. Девочка приподнялась с постели и накрылась одеялом.

− Как себя чувствуешь? – спросил Генри, робко присаживаясь на стул. – Ты сразу. Всё в порядке?

− Конечно. Все эти торжества меня утомили, и после салюта я сразу поднялась к себе.

− Сегодняшняя прогулка пошла на пользу?

− Безусловно.

− В таком случае, оставлю тебя. Доброй ночи.

− Генри… − позвала сестра. Брат остановился на пол пути, повернулся и сделал пару шагов к Лаванде, которая еле слышно поведала ему случайно услышанный разговор о банкротстве.

− Думаешь? Нет, нет, − отмахнулся мальчик. − Не может быть. Ты в этом уверена?

− Я не знаю, но дедушка Ричард говорил убедительно.

− Думаю, нужно будет узнать подробнее об этом. Что ж, я рад, что ты мне рассказала, но вовсе не рад, что ты подслушивала. Добрых снов, Лаванда, и постарайся больше не подслушивать.

Глава III

Направившись после занятий в библиотеку, Лаванда предвкушала, как Генри увлечётся какой-нибудь книгой и сразу забудет обо всех печалях.

− Добрый день, мистер Холлидей! – крикнула Лаванда, открывая скрипучую дверь библиотеки. Её голос разнёсся по огромному помещению, которое отделкой напоминало громоздкий и очень изысканный, старинный инструмент. От мистера Холлидея не было ни звука. Казалось, в библиотеке было совсем пусто. Девочка постаралась тихонько закрыть дверь, однако та снова громко скрипнула. Слева от мечтательницы, сразу у входа, находилось большое окно, возле которого стоял громоздкий стол библиотекаря, где всегда был беспорядок. Среди стопок книг валялись чертежи, заметки и прочие «нужные» бумаги, а сверху всего этого добра, как правило, удобно располагался крупный, пушистый полосатый кот, Уинстон, зачастую именуемый «Уинни», что ему не доставляло никакого удовольствия, если бы он мог об этом сказать. На первый взгляд, всё было как обычно, и наличие беспорядка на столе тому свидетельствовало. Однако, когда девочка присмотрелась получше, на столе она не заметила кота, да и библиотекаря тоже нигде не оказалось. На книги, на стол и часть двери из окна лился красивый золотистый свет прощавшегося солнца. Это выглядело завораживающе − золотистые обложки и странички книг блистали и сияли неповторимыми красками. Лаванда отправилась вглубь библиотеки. Она бродила вдоль стеллажей, которые были забиты всевозможными атласами и картами, а затем вышла в центр библиотеки. Там расположены два глобуса: один с картой мира, ничем непримечательный глобус, только лишь большого размера, а другой представлял из себя своеобразную железную клетку, по форме повторявшую нашу планету, в которой жила крошечная совушка, размером немного больше воробья. Каждый раз, когда Лаванда приходила в библиотеку, сова внимательно следила за ней, несмотря на то обстоятельство, что днём всем совам положено спать. Её мистер Холлидей попросил величать «Миссис Допл», никак при этом не комментируя столь странное имя. В этот раз совушка отдыхала и только приоткрыла один глаз, когда Лаванда прошла мимо клетки. Спустя час девочка поняла, что в здании не было совсем никого, кроме неё самой и Миссис Допл. При себе у Лаванды уже имелся маленький томик стихотворений для брата, который она держала в одной руке, а другой рукой девочка тянулась к самой пыльной полке стеллажа, откуда взяла одну из толстых книг. Это была энциклопедия редких животных, которую Лаванда решила почитать на удобной скамье под окном между двумя стеллажами. Эту книгу она заприметила давно, однако в своём желании она не одинока, и книга долгое время находилась на руках. И вот теперь, когда она снова на библиотечной полке, Лаванда могла с нетерпением её прочесть. Вскоре она так увлеклась процессом, что не заметила приближения пушистых лапок кота Уинстона, которые с привычной размашистостью в шаге топали к ней. Кот сел в аккурат напротив девочки. Лаванда так же неотрывно читала про жизнь норвежских оленей, не обратив на гостя никакого внимания. Кот мяукнул, и его единственное мелодичное и протяжное «мяу» разлилось по тихому безлюдному помещению. Однако юная мечтательница крепко задумалась и была совершенно не в состоянии расслышать этот пронзающий звук. Размышляла она вот о чём: «…было бы вовсе неплохо, даже очень хорошо, если бы многие животные умели бы общаться с людьми… Может, когда-нибудь учёные изобретут специальный аппарат, позволяющий переводить звериную речь на наш язык? Интересно… А животные говорили бы на английском? Может, об этом есть книга… Да-да, точно, должна быть такая книга, которая…».