Уверяю себя, что сейчас занимаюсь тем же самым, а то, что в памяти отпечатывается каждая черта его лица и рельеф мышц под рукавами рубашки, – это уже побочный эффект. И то, что мне безумно хочется провести пальцами по каждой венке на его кисти, тоже он. Очень странный и очень порочный побочный эффект.

– Я пока закажу еду. – Ратмир кивает на небольшое кафе на первом этаже торгового центра. – У тебя есть двадцать минут на то, чтобы купить все необходимое. Будь добра, купи себе одежду, а не пару рулонов ткани, чтобы эту одежду потом пошить. Договорились?

– Договорились, – смущенно пищу. Долго он мне еще вчерашнюю оплошность с продуктами будет вспоминать? Хотела же как лучше! Ужин из ресторана наверняка обошелся бы гораздо дороже.

– Пин четыре единицы. – Протягивает мне карту и уже собирается уходить, когда я кричу ему:

– А лимит?

Мы все еще не ЦУМе, но и не на рынке. Бестаев привез меня в огромный торговый центр с кучей разных магазинов. Уверена, здесь есть и бюджетные бренды, вот только не факт, что за выделенные мне двадцать минут я успею их найти.

– Ты первая девушка, которая, заполучив в руки платиновую карту, интересуется лимитом, – закатывает он глаза. – Не думаю, что за двадцать минут ты успеешь меня разорить. Купи себе несколько комплектов одежды и обувь нормальную.

Мое «спасибо» летит уже ему в спину, а я бросаю взгляд на огромный циферблат в холле и несусь в сторону ближайшего обувного магазина. Думаю, домашние тапочки вызывают гораздо больше вопросов у окружающих, чем пижамная футболка и шорты.

Понимаю, что практичнее было бы купить кроссовки, но они у меня есть. Правда, старенькие, и их еще надо как-то забрать из дома отчима. А вот босоножек нет и в ближайшее время не предвидится. Когда я найду работу, все свободные деньги будут уходить на лечение мамы и аренду квартиры. Интересно, как Ратмир отреагирует, если я сейчас себе зимние сапоги куплю? Ну и что, что на дворе лето. Сам же издевался над моей тягой экономить. Может, впредь хорошенько подумает, прежде чем давать девушкам платиновую карту и не обговаривать лимит.

Но, разумеется, я на это не решаюсь. Это в мыслях я смелая, и то не всегда. А на деле я жуткая трусиха. Поэтому покупаю самые обычные шлепки с плетеными ремешками, которые, естественно, сразу же надеваю. В соседнем магазине дополняю образ белой футболкой с мотивирующей надписью на английском, джинсами и долго рассматриваю черное платье. Оно выглядит как длинный пиджак, но золотистые пуговички на рукавах и талии идеально подходят к пряжкам на шлепках. А еще оно бы идеально скрыло синяки на запястьях, которые привлекают так много внимания окружающих.

– Хотите примерить? – спрашивает у меня девушка, на бейджике которой написано София.

– Нет, извините, нет времени, – смущенно улыбаюсь.

– Жаль, – вздыхает она. – Оно бы идеально вам подошло. И как раз скидка сегодня хорошая.

Я снова бросаю взгляд на манекен и все же соглашаюсь:

– Ладно, минутка у меня есть.

Хватаю платье и бегу в примерочную, где меня продолжают мучить сомнения. Ратмир сказал купить несколько комплектов одежды, я же купила один. Платье – не самый практичный вариант, но, с другой стороны, в нем я не буду так разительно выделяться на его фоне. Он всегда красиво и дорого одет, и если нам придется еще куда-то пойти вдвоем, то… О да! Господи, оно шикарно.

И пусть на моей голове сейчас «бабулин пучок», в этом платье я выгляжу словно модель с обложки журнала.

Кстати, о пучке: мне срочно нужно купить расческу.

Понимая, что переодеваться уже нет времени, выбегаю из примерочной и прошу Софию отрезать этикетку прямо на мне.

По дороге к кафе покупаю две пары трусов, самых обычных, хлопковых. А еще расческу, зубную щетку, дезодорант и детский крем. Мама всегда таким пользовалась, утверждая, что эффект от него даже лучше, чем от дорогой косметики. А химии совсем нет.

Ратмир ест круассан с красной рыбой и одновременно разговаривает по телефону. Я встаю рядом с ним и смешно развожу руки, давая ему оценить платье. Все-таки это его деньги были потрачены на мой наряд. Но когда он поднимает на меня недоуменный взгляд, чувствую себя очень глупо. Тушуюсь и буквально падаю на сиденье роняя пакеты с покупками и старыми тапочками. Расческа отлетает под соседний стул, и, когда я, дотянувшись до нее, поднимаюсь, едва не задеваю головой наш столик.

Рука Ратмира ложится на мою макушку, спасая от удара о твердую поверхность.

Господи, ну почему? Почему это всегда происходит со мной??

Зажмуриваюсь от неловкости и уже собираюсь вставать, когда чувствую, как его пальцы слегка сжимаются и тянут мои волосы. Хватка не то чтобы цепкая, но какая-то… властная. Доминирующая. Это совсем не больно, но настолько неожиданно, что я растерянно поднимаю на него свой взгляд.

Рот непроизвольно раскрывается в удивленную букву «О», и я чувствую, как мои губы начинают гореть от его внимания. Он все еще разговаривает по телефону, даже отвечает что-то собеседнику, но на какое-то мгновение я ловлю свое отражение в его зрачках.

Порочно. Вот как я выгляжу. На коленях перед ним, в коротком платье, декольте которого смотрится весьма откровенно с подобного ракурса.

Наш зрительный контакт длится не дольше пары секунд, но даже этого хватает, чтобы я покрылась краской от кончиков волос до пальцев ног. Давление его руки на моей голове исчезает так же быстро, как и появилось. И я бы, наверное, смогла убедить себя, что мне померещилось, если бы не его взгляд. Он не отрывает телефон от уха, но что-то мне подсказывает, что он сейчас не слышит собеседника. В его ушах, как и в моих, заглушая все посторонние звуки, гремит кровь.

Весь завтрак я так и не решаюсь поднять на Ратмира взгляд. Молча впиваюсь зубами в хрустящий круассан, отпиваю кофе и тут же морщусь от его кислого вкуса.

– Да, кофе тут паршивый, – произносит он без улыбки.

Только сейчас я замечаю, что его чашка тоже практически полная, а вот стакан с апельсиновым соком пуст. Ненавижу переводить продукты, но все же отставляю кружку в сторону и делаю глоток сока.

– Очень вкусный, – говорю, просто лишь бы что-то сказать. Его молчание заставляет меня сомневаться в каждом своем слове и действии. Я знаю его слишком мало, чтобы понять: такая манера общения – это просто черта характера или он таким образом показывает, что мое общество ему неинтересно.

Все время в его присутствии я веду какой-то причудливый диалог сама с собой. Привожу аргументы как в пользу одной теории, так и другой. Дескать, стал бы он покупать мне одежду, если бы я была ему настолько противна? Но с другой стороны, мог бы хоть слово сказать по поводу платья. Мог бы, но не должен ведь…

В общем, к концу завтрака, который, к слову, длится не дольше десяти минут, я чувствую, будто побывала в клетке с тигром. Но тем не менее, когда он говорит, что ему пора уезжать и обратно меня отвезет один из его людей, я чувствую какое-то странное разочарование.

– Возьми пока кофе с собой, – он снова отвечает на звонок, кивая мне на фудкорт кофейни. – Мне двойной эспрессо.

Я подхожу к барной стойке и, пользуясь тем, что передо мной стоят две девушки, подробно изучаю перечень напитков. Я такие названия только в фильмах видела и поэтому решаю заказать себе изысканный лавандовый раф. Разница с обычным американо, конечно, большая, но не думаю, что, потратив на мой гардероб несколько тысяч, Ратмир упрекнет меня за лишнюю сотню рублей.

– Как тебя зовут? – спрашивает бариста, одаряя меня широкой улыбкой.

Я нервно оглядываюсь на стоящего в метре от меня Бестаева, который, кажется, полностью увлечен собеседником, и произношу сквозь зубы:

– Я не знакомлюсь. Можно мне просто кофе?